Изумрудный дождь, стр. 64
Виктор Степанович не мог учесть того, что Костя и Виола поменяются местами. Виола окажется, в элминге, на Ирэне, а Костя — на нашей базе, на Земле. Я сам не сразу сообразил! Теперь-то всё будет в порядке! Костю мы отправим прямиком домой, в Гиблый овраг. Он ещё успеет догнать деда Григория и убедить его в реальности своих удивительных приключений. Он вернётся как раз в то самое время, в какое должен был бы вернуться, если бы не неточность в расчётах вашего замечательного учёного Виктора Степановича. Ну а с вами, — обратился Ол к остальным участникам экспедиции по спасению капитана Чарли Блека, включая «Арзак», — ещё проще. Я договорился, что на несколько минут выключат защитный экран, и — попутного ветра прямо до Канзаса.
— А что это за невидимый, но непреодолимый барьер, который окружает атолл? — поинтересовался штурман, которому давно уже, ещё дома, на Рамерии, не давали покоя эти загадочные перегородки.
Кау-Рук и Ол увлечённо перешли к обсуждению технических вопросов, на время забыв об окружающих. Чарли и Зор, сев на любимого конька, тут же пустились в рассмотрение достоинств и недостатков катамарана, а ребята, Крис и Костя, предчувствуя скорую разлуку, снова и снова перебирали различные случаи из своих таких разных, но чем-то схожих приключений. Крис приглашал Костю на следующее лето к себе, в Канзас, на ферму Смитов, заманивая обещаниями посетить Волшебную страну, а может, и Рамерию. Костя, в свою очередь, звал Криса к себе, на Волгу, в деревню к деду Григорию, намекая, что в Гиблом овраге есть лазейка для проникновения на Ирэну. Конечно, ни того ни другого и не нужно было уговаривать приехать в гости. Вопрос упирался лишь в то, кто к кому поедет первым, и в свои способности уговорить на такое путешествие родителей. Вот это было серьёзным препятствием.
А пока наступило время прощания.
Первым должен был отправиться в путь Костя Талкин. Ол уже связался со своими приятелями на Базе. Всё было готово! На этот раз ирэнец решил проводить мальчика до самого Гиблого оврага, чтобы этот заядлый путешественник не забрался ещё куда-нибудь. Старт должен был осуществиться из защитного кольца.
Костя и Ол направились к воде тем самым путём, который уже прошёл Зор. Вот они уже плывут к невидимой границе. Перед тем, как исчезнуть, Костя оглянулся. Весь заново укомплектованный экипаж «Арзака» столпился на берегу и махал ему на прощание руками. Костя тоже махнул рукой и исчез за границей видимости.
Прошло несколько минут, а Ол уже возвращался назад.
— Всё в порядке! — сообщил он. — Костя уже на месте. Теперь ваш черёд!
Катамаран срочно принял на борт свой экипаж.
— По местам стоять! С якоря сниматься! — скомандовал Кау-Рук.
Чтобы не терять времени на лавирование, «Арзак» пошёл под мотором. На берегу остался один Ол. Как только он увидел, что нос судна входит в невидимую полосу, Ол нажал кнопку передатчика. И тотчас перед яхтой открылось море, сначала сквозь зеленоватый туман, а потом совершенно чётко. Исчезновение преграды сопровождалось жужжащим звуком, затем шипением и, наконец, бурлящим грохотом, который не уступал по силе работающему на полную мощность двигателю «Арзака». На этот раз катамаран преодолел завесу, как горячий нож сливочное масло, без сучка без задоринки.
Выскочив наружу, все, как по команде, оглянулись назад и успели в последний раз увидеть со стороны коралловый атолл с его рифовым кольцом, окаймлённым зеленью, и в просвет — серебристую фигуру, стоящую на берегу лагуны. Затем воздух вокруг атолла стал темнее, чем окружающая атмосфера. Опять пролился зелёный туман, и одновременно с наступившей тишиной пропал из глаз этот таинственный коралловый риф вместе со своими загадочными жителями.
«Арзаку» предстоял обратный путь. Цель экспедиции была достигнута, капитан Блек стоял рядом на палубе, и всякий сомневающийся мог увидеть его крепко сколоченную коренастую фигуру и услышать зычный голос, радующий команду яхты старинными матросскими песнями. Поэтому, если не считать лёгкой грустинки, вызванной расставанием с Костей и Олом, настроение экипажа «Арзака» было приподнятым. Чарли и Крис радовались предстоящей встрече с родными, а Кау-Рук и Зор могли со спокойной совестью возвращаться домой. Теперь было незачем добираться до Канзаса на катамаране, да ещё против течения Миссисипи, Арканзаса и Смоки-Хилла. Рамерийцы оставляли яхту в подарок капитану Блеку взамен «Куру-Кусу», покоящейся на подводной стоянке у невидимого кораллового рифа. И Чарли был готов поклясться голубой каракатицей, что является владельцем и капитаном самой лучшей в мире яхты. А экипаж решил добираться до Канзаса обычным рейсовым самолётом, что тоже вполне устраивало Криса. Передвижения таким видом транспорта ещё не было в его уже достаточно богатой коллекции.
Поэтому спустя несколько дней земляне и рамерийцы уже стояли на пороге фермы Смитов. На стук в дверь вышли и мистер, и миссис Смиты. Они увидели четверых загорелых и обветренных мужчин, которых давненько с нетерпением поджидали. Миссис Анна всплеснула руками, а мистер Джон вынул трубку изо рта и произнёс приветливо:
— Добро пожаловать в дом, ребята!
В заключение
Костя оказался в самом начале синхротоннеля, что в Гиблом овраге. Он увидел деда Григория со змеем на плече, медленно бредущего по тропинке прочь от оврага.
Судя по солнцу, было около полудня. Значит, все приключения в Стране элмов, на Ирэне и пребывание на коралловом рифе длились четыре-пять часов. Как и обещал Ол, мальчик вернулся вовремя, чтобы успеть застать деда в овраге.
Костя перешёл вброд речку и пустился догонять его.
— Где это ты прятался? — проворчал тот. — Смотри, чулан по тебе плачет!
Дед Григорий не поверил ни одному слову из рассказа мальчика. Единственным свидетелем и аргументом была половинка жемчужины, крепко зажатая в кулаке. Но её хватило, чтобы дед Григорий хоть чуточку заколебался: «Может, и не сочиняет пострел?! Так складно ведь сразу и не придумаешь!»
Так закончилось удивительное путешествие Кости Талкина на планету Ирэна.
Виктор Степанович тоже вернулся домой, к своим сложным и неотложным делам. Он постоянно ждал, не объявится ли Ол с обещанным секретом письма. Учёный даже пропустил несколько прелюбопытнейших экспедиций, пока не решил, что такой человек, как Ол, отыщет его где угодно. Встретив же плохого человека, теперь долго приглядывается к нему, не массар ли это!
Кузьмич, и прежде не страдающий краснобайством, тем более не делился ни с кем той историей, в которую он попал. А расскажи, засмеют ведь старики. Скажут, совсем, мол, одичал в тайге, леший. Только иногда, вспоминая, крутил удивлённо головой и хмыкал: «Эх, как это угораздило меня тогда разбить эту вазу. Небось, расстроились, а виду не показали. Раз стояла в доме, значит, нужная вещь была. Непривычно было с крыльями-то!»
Осьминог Прим опять поселился в своём гроте. Правда, за время его отсутствия, какой-то молодой нахальный спрут вздумал было занять уютную квартирку. Пришлось показать ему, кто в этом доме хозяин! Путешествие пошло Приму на пользу, его даже стали приглашать в осьминожью школу поделиться воспоминаниями, что удаётся далеко не каждому в таком сравнительно юном для осьминогов возрасте. Как рассказывал Ол, он, хотя и старался избегать пресловутого серо-синего камня, но обзавёлся новым халиотисом с ещё более красивой жемчужиной. Так, на всякий случай!
Рамерийцам, благодаря настойчивым уговорам хозяев, пришлось-таки погостить несколько дней на ферме Смитов. Там постоянно дежурила, ожидая их возвращения, молодая, но, как впоследствии представила её Кагги-Карр, очень способная ученица, тоже ворона, конечно. Та немедленно помчалась известить свою матрону и через неё — всех жителей Волшебной страны о благополучном исходе экспедиции. Вечером того же дня в известном нам всем овраге рамерийцев уже ждал дракон Ойххо, чтобы сразу доставить героев в тот же самый лагерь, который они покинули. Страшила не рискнул оставить без присмотра ракету ирэнцев, а некоторым жителям понравилось новое место, так что было решено основать здесь посёлок. Большим плюсом этого поселения было и то, что всегда можно заметить прибытие гостей с Рамерии и, как подобает, гостеприимно встретить их. Кроме того, не оставалась без наблюдения и Великая пустыня на тот случай, если прибудут друзья из Канзаса. Не сможет внезапно нагрянуть и, тьфу-тьфу через левое плечо, какая-нибудь беда.