Фракс на войне, стр. 41

– Я то же самое говорю, – кричит Ханама.

– Здравствуй, Ханама, – говорит Дандильон. – Красивые цветы. Ты принесла их Макри?

– Нет, – отвечает Ханама, – они валялись на улице.

Дандильон смотрит на безжизненное тело Торагакса.

– Если уж ты пригласила парня на ночь, зачем выбивать из него дух?

– Я его и пальцем не трогала, – оправдывается Макри.

Дандильон озабочена.

– Ты ударила его кинжалом? Он мертв?

– Не могли бы вы все оставить меня в покое? – требует Макри.

– Ну конечно, – ледяным тоном заявляет Ханамa. – Я бы не пришла с визитом, если бы знала, что у тебя тайное свидание с юным Торагаксом.

– Не было у меня никакого свидания! – ревет бедная девушка.

– Вы проводите здесь собрание? – взволнованно спрашивает Дандильон. – Примите меня, пожалуйста, в Ассоциацию благородных дам.

Лучше бы ей не произносить этих слов. После них начинается настоящая перебранка. Гурд, Танроз, Макри и Ханама орут друг на друга, а Дандильон с глупой улыбкой смотрит на них. Понимая, что всех охватило предвоенное безумие и здесь уж ничего не поделаешь, я возвращаюсь к себе. Хорошо хоть на меня никто не кричит. Тем не менее я залезаю обратно в кровать не в самом лучшем настроении.

Глава девятнадцатая

Ландус медленно движется по бульвару Луны и Звезд. В нем сидят три довольно унылых пассажира. Гурд, Макри и я храним молчание. Кучер с трудом правит лошадьми, которые скользят копытами по льду. Сегодня наша фаланга должна выйти на учения. Погода слишком суровая для занятий, но консул постановил, что они не будут отменены. Что до Макри, то она направляется на виллу Лисутариды. Чародеи Гильдии должны появиться на учебном поле, и Макри приступает к своим обязанностям в качестве телохранительницы. В сумке у нее на коленях лежит оружие. Там же находится бумага, которую я нашел у Бевария. Макри не сумела перевести весь оркский текст, но речь, кажется, идет о транспортировке драконов. Надо показать документ Лисутариде.

Гурд не произнес ни слова с того момента, как мы уселись в ландус. Полагаю, он зол на Макри за вчерашнею ссору, хотя не в его натуре иметь зуб на ближнего. Ландус останавливается возле поста – стражники проверяют все экипажи в поисках Эрминии. Один из них просовывает голову в окно, после чего машет рукой: можно ехать. Хотя город охвачен предвоенным кризисом, сенсационный побег из тюрьмы завладел воображением жителей. «Хроника» сообщает, что вооруженная банда с помощью магов освободила женщину из заключения, а теперь за ней охотится Служба общественной охраны в полном составе.

– На этот раз вы все же втянули меня в свои делишки, – шепчу я Макри так, чтобы не слышал Гурд.

– Тебе не о чем беспокоиться, – шепотом отвечает она. – Лисутарида и Тирини надежно спрятали беглянку и все улики.

– Я не готов, – вдруг произносит Гурд.

– К чему?

– Я не готов жениться.

Я не расположен дискутировать по этому поводу и ничего не отвечаю. Гурд хватает меня за руку.

– Ты видел, как Танроз приняла сторону Макри и выступила против меня сегодня ночью. Как же мы можем с ней пожениться? Почему ты заставлял меня сделать это?

– Что?

Гурд явно обижен.

– Почему ты настаивал на том, чтобы я взял Танроз в жены? Я не готов к этому.

– Я не уговаривал…

– Я спас тебе жизнь в битве при Экимсборге! – кричит Гурд. – И вот как ты отплатил мне!

Я качаю головой – на него жалко смотреть.

– Не беспокойся, мы все погибнем еще до начала свадебной церемонии.

– А что, если не погибнем? – вопрошает Гурд. – Если я выживу в войне, мне все равно придется жениться.

– Да, счастливого исхода не предвидится, – холодно замечает Макри. – Может быть, тебе стоит попросить Танроз готовить и убирать в таверне до конца твоих дней и забыть о замужестве?

– Прекрати говорить со мной в таком тоне! – сердито восклицает Гурд. – Как ты смеешь проводить собрания в моей таверне и воровать пиво из погреба!

Макри бросает на меня обвинительный взгляд.

– Ты рассказал ему?

– Ему нет нужды делать это! – вопит Гурд. – Думаешь, я сам не вижу?

– Если бы ты платил мне больше, я бы сама покупала себе пиво, – защищается Макри.

– Ты уволена!

– Отлично, я и сама собиралась уходить. Никогда больше не переступлю порог твоей отвратительной таверны.

– Тебя больше туда и не пустят.

Она злобно смотрит на меня.

– Нужно было тебе рассказывать басни?

– Рассказывать басни? Что в этом плохого? – отвечаю я, испытывая чувство справедливого негодования. – В последнее время ты ведешь себя просто ужасно. Будь проклят тот день, когда ты переступила порог «Секиры мщения».

Наступает тягостное молчание. Макри выходит, как только мы въезжаем на аллею «Истина в красоте», где живут чародеи. Она не прощается с нами. Мы поворачиваем на восток и едем к воротам Супербия, однако дальнейшее продвижение становится невозможным, когда мы оказываемся в гуще солдат, идущих к полю, где должны проходить учения. Выходим из ландуса и присоединяемся к толпе. Идет сильный снег. Почти ничего не видно. Некоторые весельчаки пытаются радостными криками подбодрить своих друзей, но большинство граждан хранят молчание. Как бы ни сложились дела на войне, многие из этих людей не доживут до лета.

В городе распространяются мрачные слухи. Эльфы не смогут приплыть, ибо вся эльфийская молодежь пристрастилась к наркотику «диво». Симинийцы не придут, потому что решили защищать свои границы. Ниожцы подписали с орками договор о разграблении Турая и дележе добычи. Королева Дайрива заключила сделку с орками и предоставляет им эскадрон драгун в обмен на то, что они оставляют в покое ее королевство.

Впрочем, есть и утешительные слухи. На прошлой неделе мы узнали о том, что принц Амраг был убит после того, как по стране прошел слух, будто в его жилах течет и человеческая кровь. Впрочем, вероятность того, что это правда, весьма незначительна.

Прежде чем мы доходим до городских ворот, нас сметает на обочину правительственная кавалькада. Мимо проезжает консул со своей свитой. Глядя на него, я вдруг понимаю, насколько тщетно проводимое мною расследование. Я должен обвинить консула в причастности к убийству префекта Гальвиния. Как я могу сделать это? Прервать работу Военного Совета и обвинить консула в убийстве? Вряд ли. В лучшем случае на меня не обратят внимания. В худшем – от меня потихоньку избавятся. Никто не хочет знать правду об убийстве Гальвиния.

Появляются другие правительственные кареты, препятствуя нашему продвижению вперед. На сей раз едут принц Диз-Акан и члены Военного Совета. Сегодня состоится генеральный смотр наших войск.

Лишь только выходим за ворота, я спешу присоединиться к своей фаланге. Я наблюдаю за тем, как строится мое подразделение. Копья бойцов первого ряда выступают вперед почти на двадцать футов. Я стою в третьем ряду вместе со своими подчиненными. Первый ряд состоит из самых сильных и молодых парней. Им приходится носить большие щиты и принимать на себя главный удар неприятеля. Я по личному опыту знаю, что это не очень приятно.

Что-то не видно фаланги Гурда – она где-то слева от нас. Я сожалею о нашем сегодняшнем споре, но, без сомнений, к вечеру Гурд преодолеет свой страх перед женитьбой. По крайней мере он не станет больше винить меня. Гурд старый товарищ и не будет ссориться со мной; мы с ним столько пережили вместе.

Сенатор Марсий подает команду, и центурионы орут на нас. Мы маршируем по полю, разворачиваемся и возвращаемся на исходную позицию, сохраняя видимость строя. Никто не падает – это уже прогресс. Нам даже удается пройти рядом с фалангой претора Капатия и не столкнуться с ней. Со стадиона Супербия выходят роты наемников и присоединяются к участникам учений. Занятые своими маневрами, они больше не насмехаются над нами. До меня доносится громкий голос Виригакса. У юного Торагакса, наверное, болит голова после вчерашнего пьянства. Меня раздражает тот факт, что Макри впустила его к себе в комнату. Не знаю почему. Это ведь, в сущности, не мое дело.