Опасные иллюзии, стр. 44

— Благодарю за совет. Идем, любовь моя.

Дейнтри едва дождалась, пока за ними закроется дверь, затем обрушила на сэра Лайонелла и Деверилла все свое негодование:

— Думаю, вы прекрасно понимаете, что этот проходимец Джеффри обвел вас вокруг пальца?

— Его аргументы вполне убедительны, — спокойно заметил Гидеон.

— Вполне, — согласился сэр Лайонелл.

— Но вы… вы ведь не поверили ему, мадам? — Дейнтри посмотрела на тетю Офелию полными отчаяния и муки глазами. — Пожалуйста, скажите, что нет! Эти письма… — она осеклась, не смея выдать сестру и раскрыть Девериллу ее секрет.

— Сюзан никогда не лжет. — Леди Офелия открыла сумочку. — С другой стороны, мужья и жены часто оскорбляют друг друга, потому аргументы Джеффри вполне убедительны,

— Для меня — нет! Он нагло лжет, лжет прямо в глаза и не краснеет! Надеюсь, приехав домой, Сикорт не забьет Сюзан до смерти.

— Этого он не сделает, — уверенно произнес Гидеон.

— Ах, какие мы уверенные! — гневно обрушилась на него Дейнтри, не понимая, как можно сохранять спокойствие в подобной ситуации. — Да откуда вы знаете, что он с ней сделает? Как вы допустили, чтобы этот мерзавец бросал вам в лицо гнусные обвинения? Или вам нечего сказать в свое оправдание, потому что у вас рыльце в пуху…

Она помолчала и уже спокойнее добавила: — Что дало почву для подобного обвинения? Вы и пальцем не шевельнули, чтобы защитить Сюзан! Я так надеялась на вас, а вы стояли как истукан, позволяя этому ужасному старику разглагольствовать об идиотских законах, в результате чего мерзавец Джеффри вернул ее домой.

— Напоминаю вам, что этот ужасный старик — мой отец. Ну, а все остальное было не в моей власти и не зависело от моего желания.

— А, наконец-то признались: вы просто не хотели помогать!

— Черт побери, хватит орать на меня подобно уличной торговке, — взорвался Гидеон. — Ваши вопли, наверняка, слышны в зале суда. Если отец снова придет сюда, вам не удастся так легко отделаться. Вам еще повезло, что он не упрятал вас в тюрьму за оскорбительные высказывания о его величестве законе. Отец был очень терпелив с вами, но только попробуйте еще раз испытать его терпение…

— О, не хочу вас больше слушать! — Дейнтри прижала ладони к ушам и повернулась, собираясь выйти из комнаты.

Но не успела она шагнуть к двери, как Гидеон повернул ее лицом к себе и четко произнес:

— Если вы не хотите, чтобы я вас хорошенько встряхнул, стойте спокойно и слушайте меня. Вот так-то лучше, — одобрительно кивнул он, заметив оцепенение Дейитри. — Я не попытался оказать давление на отца, потому что знал — из этого не выйдет ничего хорошего. Отец наверняка отказался бы выслушать меня, потому что я не имею права вмешиваться ни в дела окружного судьи, ни в отношения между супругами. Прошу вас — поймите это. Женщины не настолько хорошо, как мужчины, разбираются в законах.

Вырвавшись, Дейнтри замахнулась, собираясь ударить его, но Гидеон успел схватить ее за руку. Она поморщилась от боли.

— Я не заслуживаю, чтобы мне лепили пощечины за правду, поэтому вы этого не сделаете.

— Достаточно! — неожиданно взорвалась леди Офелия, напугав их обоих. — За две недели я столько насмотрелась и наслушалась, что этого мне хватит до конца моих дней. Отпустите мою племянницу, сэр, и пошлите за экипажем. Я хочу домой.

— Мужчины! Как могут женщины рожать столь мерзкие создания?! — воскликнула после ухода Деверилла Дейитри, потирая покрасневшее запястье. Заметив, что сэр Лайонелл все еще находится в комнате, она смутилась.

— Прошу прощения, сэр. Почему вы так странно смотрите на меня, тетя Офелия? — спросила Дейнтри, чувствуя себя неуютно под пристальным взглядом леди Офелии. — Большинство мужчин — негодяи.

— Конечно, дорогая, но среди них есть образчики и похуже.

Глава 15

Попрощавшись с сэром Лайонеллом и Девериллом, женщины уселись в экипаж. Обратная дорога в Таском-парк показалась Дейнтри бесконечно длинной. Несмотря на все ее попытки вовлечь тетю в обсуждение случившегося, та стойко хранила молчание, не желая разговаривать ни на одну из предложенных тем. И только фраза: «Деверилл — настоящий зверь» вывела леди Офелию из задумчивости.

— Я не согласна с этим. Разумеется, джентльмен должен помочь даме в несчастье, но Деверилл просто не смог вырваться из плена своих принципов.

— Он был нашей последней надеждой, мадам, почему же…

— Сделанного не изменишь. Нужно смотреть в будущее, а не сожалеть о прошлом, — философски заметила леди Офелия.

— Знаю, но как смотреть в будущее Сюзан? Что ждет ее хорошего? Вы считаете, Джеффри… вы поверили ему?

— Нет, — твердо ответила тетушка. — Но чему поверила я и то, что думает по этому поводу Джеффри, — две разные вещи. Именно это и пытался объяснить тебе Деверилл, прежде чем ты бросилась на него, словно дикая кошка, или, точнее, словно уличная торговка.

— Вы одобряете его поведение, мадам? — Дейнтри не верила своим ушам.

— Я соблюдаю нейтралитет и хочу сказать, что Деверилл понял то, что не дошло до тебя: главная задача заключалась в том, чтобы показать Джеффри, будто бы он убедил меня.

— Но ведь эта окончательно развяжет ему руки, — возразила Дейнтри. — Теперь он уверовал, что может продолжать обращаться с Сюзан с прежней жестокостью.

— Напротив, теперь Джеффри и пальцем не посмеет тронуть Сюзан. Во-первых, ему нельзя разрушать свой имидж, созданный с таким огромным трудом. Во-вторых, теперь он связан по рукам и ногам предупреждением о том, что наследство будет оставлено Сюзан лишь при условии его безупречного поведения.

После этих слов леди Болтерли извлекла из дорожной сумки, размеры которой не поддавались никакому описанию, книгу известной женской писательницы и, раскрыв ее, погрузилась в чтение.

Признаться, Дейнтри как-то упустила из виду смысл тетиной угрозы и только теперь поняла, что материальная сторона дела наверняка будет держать Сикорта в узде, по крайней мере, некоторое нремя. Однако мысль об этом не успокоила Дейнтри. Она была очень расстроена предательством Деверилла и считала, что они лишились сильного «оюзника. Снедаемая жаждой мести, Дейнтри едва «держивала негодование. Господи, как она могла довериться этому человеку?! Ей хотелось обсудить это с тетей, но леди Офелия не отрывалась от книги, ясно давая понять, что не желает разговаривать ни о Деверилле, ни о ком-либо еще.

Уже стемнело, когда они, наконец, добрались до Таском-парка. Слуга леди Офелии открыл дверцу экипажа и подал руку Дейнтри. Спустившись на землю, она сразу заметила у парадного входа племянниц.

— Эй, привет! Почему вы не у себя?

— Что случилось, тетя Дейнтри? — крикнула Чарли. — Где тетя Сюзан?

— Придержи язык, Шарлотта, и немедленно ступай в дом, — резко оборвала ее леди Офелия. — Что за глупость: выходить на улицу без накидки? Ты простудишься. И ты, Мелисса. Немедленно вернитесь в дам.

Но Чарли, казалось, не слышала ее слав.

— Мы сейчас не будем ни о чем разговаривать, мои дорогие, — поспешила вмешаться Дейнтри. — Я потом поднимусь к вам.

Закусив губу, Шарлотта какое-то время изучающе смотрела на Дейнтри, затем повернулась и ушла. Мелисса тут же последовала за ней.

Дейнтри собиралась тут же подняться в классную комнату, но Лидроуз предупредил:

— Милорд просил, чтобы вы обе явились в гостиную. Он приказал приготовить для вас легкую закуску.

— Отлично, а то мы проголодались, — с благодарностью отозвалась леди Офелия, вручая дворецкому накидку и сумку. — Полагаю, в гостиной собрались все?

Да, мадам. Там уже леди Сен-Меррин, мисс Давина, мистер Чарльз и мисс Этелинда, разумеется.

— Пошлите кого-нибудь в классную комнату, Лидроуз, и передайте мисс Шарлотте и мисс Мелиссе, что я немного задержусь, — попросила Дейнтри.

Это «немного» вылилось в несколько часов. Им с леди Болтерли пришлось в подробностях описать сам суд, сцену в комнате окружного судьи и наконец, поужинать.