Сочинения, стр. 147
x x x
Здравствуй, «Юность», это я,
Аня Чепурная,
Я ровесница твоя,
То есть молодая.
То есть, мама говорит,
Внука не желая:
Рано больно, дескать, стыд,
Будто не жила я.
Моя мама — инвалид:
Получила травму,
И теперь благоволит
Больше к божью храму.
Любит лазить по хорам,
Лаять тоже стала, —
Но она в науки храм
Тоже б забегала…
Не бросай читать письмо,
«Юность» дорогая!
Врач мамашу, если б смог,
Излечил от лая.
Ты подумала, де, вот
Встанет спозаранка
И строчит, и шлет, и шлет
Письма, хулиганка!
Нет, я правда в первый раз
О себе и Мите…
Слезы капают из глаз, —
Извините — будет грязь —
И письмо дочтите!
Я ж живая — вот реву, —
Вам-то все повтор, но
Я же грежу наяву:
Как дойдет письмо в Москву —
Станет мне просторно.
А отца радикулит
Гнет горизонтально,
Он — военный инвалид,
Так что все нормально.
Вас дедуля свято чтит, —
Говорит пространно,
Все от Бога, говорит,
Или от экрана.
Не бросай меня одну
И откликнись, «Юность»!
Мне — хоть щас на глубину!
Ну куда я денусь, ну?
Ну куда я сунусь?
Нет, я лучше от и до,
Как и что случилось:
Здесь гадючее гнездо,
«Юность», получилось.
Защити (тогда мы их! —
Живо шею свертим)
Нас — двоих друзей твоих, —
А не то тут смерть им.
Митя — это… как сказать?..
Это я с которым…
В общем, стала я гулять
С Митей-комбайнером.
Жар валил от наших тел
(Образно, конечно), —
Он по-честному хотел —
Это я — он аж вспотел, —
Я была беспечна.
Это было жарким днем
Посреди ухаба…
«Юность», мы с тобой поймем:
Ты же тоже баба!
Да и хоть бы между льдин —
Все равно б случилось:
Я — шатенка, он — блондин,
Я одна и он один.
Я же с ним училась!
Зря мы это, Митя, зря, —
Но ведь кровь-то бродит…
Как не помню — три хмыря,
Словно три богатыря…
Колька верховодит.
Защитили наготу
И прикрылись наспех, —
А уж те орут: «Ату!» —
Поднимают на смех.
Смех — забава для парней —
Страшное оружье!
Но а здесь — еще страшней,
Если до замужья.
Наготу преодолев,
Срам прикрыв рукою,
Митя был как правда лев.
Колька ржет, зовет за хлев,
Словно с "б" со мною…
Дальше — больше: он закрыл
Митину одежду,
Двух дружков своих пустил…
И пришли сто сорок рыл
С деревень и между…
P.S. Вот люблю ли я его?
Передай три слова
(И не бойся ничего:
Заживет — и снова…), —
Слова, надо же вот, а! —
Или знак хотя бы!..
В общем, ниже живота…
Догадайся живо! Так
Мы же обе — бабы.
Нет боюсь, что не поймешь!
Но я — истый друг вам.
Ты конвертик надорвешь,
Левый угол отогнешь —
Там уже по буквам!
x x x
Михаилу Шемякину под впечатлением от серии «Чрево»
И кто вы суть? Безликие кликуши?
Куда грядете — в Мекку ли в Мессины?
Модели ли влачите к Монпарнасу?
Кровавы ваши спины, словно туши,
А туши — как ободранные спины
И ребра в ребра вам и мясо к мясу.
Ударил ток, скотину оглуша,
Обмякла плоть на плоскости картины
И тяжко пала мяснику на плечи.
На ум, на кисть творцу попала туша
И дюжие согбенные детины,
Вершащие дела не человечьи.
Кончал палач — дела его ужасны,
А дальше те, кто гаже, ниже, плоше
Таскали жертвы после гильотины:
Безглазны, безголовы и безгласны
И, кажется, бессутны тушеноши, —
Как бы катками вмяты в суть картины.
Так кто вы суть, загубленные души?
Куда спешите, полуобразины?
Вас не разъять — едины обе массы.
Суть Сутина — «Спасите наши туши!»
Вы ляжете, заколотые в спины,
И урка слижет с лиц у вас гримасу.
Слезу слизнет, и слизь, и лимфу с кровью —
Соленую людскую и коровью,
И станут пепла чище, пыли суше
Кентавры или человекотуши.
Я — ротозей, но вот не сплю ночами —
(В глаза бы вам взглянуть из-за картины!) —
Неймется мне, шуту и лоботрясу,
Сдается мне — хлестали вас бичами?!.
Вы крест несли и ободрали спины?!.
И — ребра в ребра вам — и нету спасу.