Краткая История Тьмы, стр. 27
— Не могла бы ты не бормотать? — попросил Дрюпин.
— Разве я что то сказала?
— Да, чушь всякую. Типа Вселенная состоит изо льда, Вселенная состоит изо льда… Раздражает.
— С чего это?
— Это любимая теория Ван Холла. Он даже космические исследования спонсировал, чтобы доказать, спутник к Марсу посылал…
— Доказал?
— Да, кажется. Солнечная система — это пустота во вселенском льде, который начинается сразу за поясом Койпера, звезды находятся совсем недалеко, но лед мешает прохождению света, проникнуть сквозь этот лед невозможно… Короче, бред. Ты разве не помнишь, в библиотеке книга на самом видном месте лежала?
— Я не…
— Лунатик! — сказал Клык. — Лунатик–лунатик, зацепился за канатик…
Дрюпин вздохнул.
— Я буду думать, — сказал он. — У нас…
Он поглядел на Клыка.
— У нас совсем немного времени. Буду думать.
Я осталась у двери.
Хорошие у нас двери. То есть просто отличные, наши двери просто так не пробьешь. Я пнула сталь ногой. Глухо. Тогда кулаком. А потом еще раз.
С пятого раза на костяшках слезла кожа. Но меня это особо не впечатлило, я продолжала бить, и постепенно на стали образовывались красные шлепаки замысловатой формы. Кажется, по чернильным кляксам можно определить судьбу. Наверное, по кровавым кляксам судьбу можно определить ещё надёжнее.
Человек из Атлантиды
Библиотека закрывалась, и Зимин вдруг подумал о том, что он никогда не бывал в библиотеке ночью. Конечно, раз в год здесь проводились поэтические марафоны, но Зимин боялся в них участвовать, да и настоящих стихов у него не было.
В библиотеке гасили свет, сотрудники спешили прочь, и заведующая уже уходила, суетливо завязывая шарф, Зимин остановил ее на лестнице.
— Зинаида Петровна, я хотел бы…
Заведующая поглядела на Зимина равнодушно.
— Но уже поздно, Виктор Валентинович, приходите завтра.
— Это важно! Мне надо… Мне надо… Я хочу разместить фотографии с нашей встречи в Интернете. Можно я их скопирую?
Заведующая попробовала обойти Зимина, но он галантно не позволил.
— Виктор, я вас не понимаю, — сказала библиотекарь. — Извините, уже поздно, и я устала. Вы хотите посмотреть фотографии?
— Да. Дело в том, что мне это просто необходимо…
— Фотографии можно будет поглядеть только в понедельник. Фотоаппарат в отделе комплектации, а сейчас он поставлен на сигнализацию, так что ничего сделать нельзя.
— Но мне очень…
— У меня сейчас нет времени, извините, — строго и неприязненно сказала заведующая.
У нее заготовки, вдруг понял Зимин. Ей надо торопиться домой, квасить капусту, солить помидоры, мариновать грибы, а тут он заявляется со своими глупостями.
— Понятно, — сказал Зимин разочарованно. — Ладно, приду в понедельник.
Заведующая обогнула Зимина и поспешила к выходу.
Зимин проследил за ней взглядом, затем неожиданно для себя самого спустился вниз, на технический этаж и спрятался в туалете.
Это было на редкость глупо, он понимал это, но спрятался в мужском туалете и стал ждать, пока все уйдут. Он не очень понимал, зачем это делает, просто… Просто он давно хотел написать про это. Как герой засыпает в библиотеке, а просыпается тоже в библиотеке, но уже в другом мире, в котором победило зло и люди теперь лишь объект охоты для демонов. Солнце в этом мире восходит всего лишь на три часа, а все остальное время сумерки и ночь. И приходится все время быть настороже, иначе демоны тобой перекусят.
И вот Зимин решил поглядеть, как оно — ночью в библиотеке. То есть сначала он спустился вниз и спрятался в туалете, а потом уже придумал почему.
Он выждал полчаса, после чего отправился гулять по залам. На улице развивалась гроза, и библиотека в стальных вспышках молний выглядела совсем по–другому. Барельефы писателей отбрасывали на стены причудливые тени, жалюзи резали свет на длинные острия, канделябры на стенах завершали ансамбль — Зимину окончательно казалось, что он внутри средневекового замка. В этом было нечто готическое. То есть совсем готическое, Зимин подумал, что зря не заглядывал в ночную библиотеку раньше, он многое потерял. Тут интересно.
Зимин вспомнил байку — если спуститься в библиотечное хранилище, в самую глубину, и сесть тихонько на стульчике и затаить дыхание, то через некоторое время услышишь, как переговариваются между собой книги. Тоненький печальный шепот. А некоторые уже не переговариваются, некоторые уже умерли, вросли в стены и друг в друга и молчат.
Он шагал медленно, вдыхая успокоившийся библиотечный воздух, размышляя, что делать дальше. Здание было большим, жизнь в виде сторожа теплилась лишь у входа. Зимин приблизился, услышал звуки футбольного матча, почуял запах чесночной колбасы и позавидовал этим простым радостям. Возникла идея немного сторожа попугать, прикинуться библиотечным духом, но потом Зимин подумал, что сторож наверняка вызовет полицию, и от идеи отказался. Решил просто побродить по залам, найти подходящее местечко и устроиться для сна…
Ларе надо позвонить, неожиданно вспомнил Зимин. А то будет волноваться. Ругаться будет. Хотя как все это объяснить…
И отцу. Ему он уж который день собирается, стыдно даже.
Зимин укрылся под лестницей, достал телефон, Лара ответила почти сразу.
— Ну и где ты теперь, дружочек? — спросила она недовольно.
— В библиотеке, — честно признался Зимин.
— В какой же, если не секрет?
— В областной. Ну, ты знаешь, у меня же сегодня встреча…
— И тебя замотали до ночи? — ехидно осведомилась Лара.
— Нет… То есть… Короче, я тут немного…
Зимин придумывал, как объяснить свое ночное пребывание в библиотеке.
— Я тут с библиотекарями поругался, — наконец придумал он. — А они меня в хранилище закрыли. Якобы случайно. Знаешь, такое форменное свинство, я три часа в дверь колотился, у них двери тут как в бомбоубежище, все кулаки расшиб…
— Это ужасно, — казенным голосом сказала Лара. — Тебя связали?
— Связали? Нет, просто заманили и закрыли, слушай, какой то беспредел просто.
— Я же говорю — ужасно.
— Ты что, мне не веришь?! — потихоньку возмутился Зимин.
— Как раз верю. С кем не бывает? Пошел в библиотеку, напали библиотекари, связали…
— Лар, да на самом деле все так.
— Хорошо, — перебила Лара.
Зимин с удивлением услышал, что она, кажется, действительно не сердится. То есть ничуть не сердится.
— Ты лучше домой в грозу не езди, — сказала Лара. — Ты лучше там оставайся, хорошо? Почитай что нибудь. У тебя там есть что почитать?
— Да, я кокосовскую тетрадку захватил случайно, развлекусь, пробегу пару глав.
— Давай–давай. Только осторожнее, мне кажется, это не всё так…
Связь оборвалась, и через секунду пол дрогнул от мощного громового раската.
Зимин перезвонил, бесполезно. Набрал номер отца — тоже.
Связь не восстанавливалась, Зимин выбрался из под лестницы. Внизу располагался зал периодики, вверху технический, между ними зал художественной литературы, Зимин решил начать с нее.
Зал был велик и неожиданно хорошо освещен, всю правую стену занимали высокие и узкие окна, в простенках между которыми располагались мягкие кресла и круглые стеклянные столики. Над столиками на стенах белели барельефы великих русских писателей. Возле крайнего окна, недалеко от столика выдачи книг в кресле сидел человек.
Под Гоголем. То есть под его барельефом. Зимин насторожился.
Сначала он решил, что это призрак. Призрак библиотеки, в любом уважающем себя учреждении должен водиться призрак, накаркал себе. Но почти сразу Зимин сказал себе, что вряд ли призрак будет сидеть в такой наглой позе — выставив ноги и отбрасывая раскоряченную тень.
Зимин подумал и о грабителе, однако быстро понял, что грабить тут нечего. Да и не стал бы грабитель вести себя столь вызывающе.
Псих, вывод напрашивался однозначный. Да, всего лишь еще один псих, оставшийся в библиотеке на ночь. Зимин нащупал взглядом стул и решил, что в случае чего станет отбиваться от незнакомца им.