Святослав, стр. 233
3
Князь Святослав, сидя в Переяславце, вскоре узнал о битве в Преславе. Гонцы, прискакавшие на конях из Плиски и Данаи, рассказали, что войска императора, воровски перейдя горы, стали под Преславой. Русские вой рубились там до конца, бок о бок с ними стояли насмерть и болгары, но все они сложили головы, а вместе с ними и воевода Свенельд.
Опечалился князь Святослав, узнав о гибели воев в Пре-славе и смерти Свенельда. Но гонцы докладывали, что, взяв Преславу, греческие воины идут дальше на восток, заняли Плиску и уже подходят к Данае.
Князь Святослав посылает навстречу ромеям отряды, состоящие из русских и болгарских воев. Болгарские вой знают каждую тропинку, каждое ущелье, каждый камень. Русские вой -смелые, отважные люди, они ничего не боятся, даже смерти.
И если после Преславы войска ромеев идут некоторое время точно в пустыне, а император Иоанн диву дается, куда делись болгары, то вскоре он узнает, где они и о чем помышляют. Чем дальше спускаются ромеи с гор, чем ближе подходят к Дунаю, тем труднее им продвигаться. По ночам на привалах поднимается тревога. Если ромеи останавливаются в ущельях, то сверху, со склонов гор, на них сыплются камни, из ночного мрака летят стрелы. Так день за днем, ночь за ночью. Воины уже не знают, откуда им ждать нового удара, где подстерегает их смерть…
Удивился князь, увидав под Доростолом воеводу Свенельда, даже глазам не поверил, но это была правда. Князь Святослав стоял и осматривал рвы перед Доростолом, поблизости от него остановился отряд всадников-болгар, а с коня сполз и, едва передвигая ноги, подошел к князю воевода Свенельд.
— Здрав будь, княже! — прохрипел он.
Князь Святослав окинул взглядом воеводу с головы до ног, желая убедиться, не ошибся ли он, и сухо ответил: -Здрав будь…
— Князь Святослав, — с отчаянием в голосе промолвил Свенельд, — Преслава пала, вой наши убиты…
— А почему ты жив? — спросил Святослав.
Свенельд смотрел на князя, бледный, без кровинки в лице, глаза темные, глубоко запавшие, скулы заострились.
— Моя дружина погибла. Лучше бы и мне здесь не стоять. Но они ранили меня, — он показал на грудь, — у гридницы, и я не видел конца Преславы. А ночью болгарские вой вынесли меня из города, положили на коня, повезли, и я тут, княже…
Князь Святослав посмотрел на стоявших неподалеку болгарских воев, сурово нахмуренный лоб его разгладился, он по-другому взглянул на Свенельда и спросил:
— И глубокая у тебя рана?
— Что рана? — застонал Свенельд. — Болит сердце. Ведь в то время когда мы с болгарами рубились на стенах Преславы, кто-то отворил ворота города…
— Кто же?
— Об этом ведомо кесарю Борису и его болярам…
— Псы! — крикнул князь Святослав. — Значит, все ложь, все всуе? Мы им верили, помогали, спасали, а они наставили копья нам в спину. Проклятый кесарь, проклятые его боляре…
— Почему ты не убил их раньше, князь?
Князь Святослав коснулся рукой шеи, будто что-то мешало ему дышать.
— Убить?! — сказал он. — Верно, Свенельд, и кесарь и боляре достойны того, чтобы их убили. Но что сказали бы тогда в Византии, да и здесь, в Болгарии? Ведь они и так кричат, что мы язычники, варвары, убийцы…
— Нет, — помолчав с минуту, продолжал Святослав, — тому, кто убивает не льва, а пса, мало чести. Придет время, когда бешеные собаки перегрызут друг другу горло, и тогда будет видно, кто поступал честно — мы или кесари Болгарии. Жалко болгар. Вижу, что Византия прольет здесь много крови, тяжелое ярмо наденет на выи болгар… Горе, горе Болгарии с такими кесарями…
— Но, княже, что же делать нам? — спросил Свенельд. — Император Иоанн идет с несметной силой, кесарь Борис со своими болярами ему поможет…
— Так, — согласился князь Святослав, — теперь кесарь поможет императору… А нам надо подумать: что делать?
Поздно ночью Святослав стоял на берегу Дуная, смотре.л на небо, где висел серебряный серп молодого месяца, на тихие берега, на лодии, что вырисовывались на водной глади.
Посадив воев на лодии, он за одну ночь мог спуститься к устью Дуная и выйти в море.
Также за одну ночь князь Святослав мог со своими воями переправиться на лодиях через Дунай, выйти на левый берег и, потопив лодии, идти суходолом в Киев.
Оба пути были трудны и опасны — в гирле Дуная их могли поджидать корабли ромеев, а в поле за Дунаем встретить печенеги. Но разве впервые биться русским воям? Главное, что пути эти были и оба вели к Руси.
Но пройдет немного времени — и путей этих не станет. В устье Дуная войдут корабли ромеев, подымутся выше и отрежут путь к левому берегу. С гор в долину спустятся легионы императора Иоанна.
«Так что же делать?» — думал князь Святослав.
И вдруг он вздрогнул и быстро повернулся, услыхав за собой людскую речь.
Позади него стояли воевода Свенельд, киевские воеводы, мужи новгородские, тысяцкие из Переяславца и Родни, воеводы черниговские и древлянские.
— Почему не спите? — спросил князь.
— Не спится, княже, смотрим, слушаем Русь.
— Что вы слышите?
— Кличет она, — промолвил Свенельд и указал рукой на левый берег Дуная.
— Так что же, идти морем?
— Нет, княже.
— Тогда, может, переплыть Дунай и двинуться полем?
— Нет, княже!
— Но у Иоанна много войска…
— Знаем…
— А подойдут корабли ромеев — и через Дунай не перебраться.
— Знаем.
— Так что же делать? — спросил князь.
— Стоять на месте и беречь свою честь, княже.
И князь Святослав понял, что в эту ночь думает не только он, а вся его дружина. Трудно ему, трудно и дружине. Они знают, что сегодня еще открыты пути на Русь. Но это не их пути. Русь может стоять только лицом к врагу, а не спиной.
— Значит, не пойдем, — сказал Святослав.
— Не пойдем, княже, станем не на живот, а на смерть! — ответили воеводы.