Святослав, стр. 202

Еще в Киеве, уговаривая князя Святослава идти походом на Болгарию, и позднее, получив от него согласие, василик императора ромеев Калокир испытывал гордость; он был уверен, что вошел в доверие к Святославу.

Василик полагал, что оба они поступают честно и обоюдно выгодно. Он рассказал Святославу о намерениях императора Никифора, пославшего его своим доверенным лицом, и-передал греческое золото; князь Святослав знает теперь о тайных намерениях императора и берет его золото…

Калокиру казалось, что они договорились с киевским князем обо всем и теперь каждому из них остается только выполнить то, что было задумано. Князь Святослав соберет свое войско, двинется в Болгарию, выйдет к стене Юстиниана и станет угрожать Никифору. А Калокир? О, для хитрого василика этот вопрос не представлял трудностей! Если Святослав станет под Константинополем, Никифор должен умереть, а он, васи-лик и патрикий, разве не достоин стать императором ромеев?

Василии Калокир представлял себе и то, что произойдет дальше, — впрочем, мечтал об этом уже не василик, а будущий император Византии; он воссядет на троне Соломона, всюду поставит своих людей, утвердит границы империи, щедро заплатит князю Святославу — сто, двести, триста кентинариев, — даст небольшую дань и болгарам — зачем ему ссориться с соседями?

В дальнейшем же, думал будущий василевс, он накопит в казне много, очень много золота, соберет большое войско, которое станет на защиту империи и ее императора, потом откажется, конечно, платить дань болгарам — ведь этот грубый, варварский народ другого и не заслуживает. Император Калокир станет на Дунае, выйдет в Понт, достигнет и Климатов, где его отец, будучи протевоном, соберет к тому времени многочисленное войско…

О том, что произойдет потом, будущий император Калокир боялся думать. Но подобные мысли настойчиво лезли ему в голову, и если не наяву, то хотя бы во сне он видел, как развеваются знамена империи над легионами, которые стоят на берегах Понта Евксинского, как тяжелой поступью идут они на Киев… Да разве может быть иначе? Разве князь Святослав и все люди Руси не враги империи?!

Патрикий Калокир видел это сначала в.снах. Потом стал думать об этом и днем. А вскоре подобные мысли не давали ему покоя ни днем, ни ночью.

Князь Святослав не был его другом, Калокир чувствовал это еще в Киеве, когда начал с ним откровенную беседу и обещал золото. Князь Святослав не стал его другом и тогда,-когда сообщил, что Русь решила послать свое войско в Болгарию, и взял золото. Не стал князь Святослав его другом и в Болгарии — ведь он проходил над Дунаем не как победитель и василевс варварского народа, а как его единомышленник.

Патрикий Калокир молчал. Впрочем, если бы он и хотел, ему не с кем было поговорить. Все — и князь Святослав, и его воеводы, все вой русские, болгарские, среди которых находился Калокир, были ему чужды, как чужд был им и он сам. Что же делать дальше? Неужели родители ошиблись, нарекши ему имя Калокир?(Калокир— хитрый).

И вдруг произошло то, что Калокир никак не мог ждать. На поле брани в Болгарии он услышал, что императора Ники-фора не стало и на Соломонов трон в Константинополе сел Иоанн Цимисхий. Полководец, богатый армянин Цимисхий, -о, Калокир знал его очень хорошо! Как быстро Цимисхий сумел выполнить то, о чем только мечтал Калокир! Но что же делать?! У Иоанна было все — и золото и легионы. Он — ловкий, хитрый, дерзкий полководец, который, наверное, сумеет удержаться на троне. И, конечно, соберет большое войско, разобьет болгар и Святослава. Но если так, разве патрккий Калокир и его отец, протевон, не смогут счастливо жить под защитой этого императора? Как же ему благополучно пройти между мечом князя Святослава и скипетром Иоанна?

Патрикий Калокир снова почувствовал себя тем, кем он был, уезжая из Константинополя на север, — василиком императора ромеев. Он думал только об одном: как дать императору знать, что он, как было ему поручено Никифором, находится здесь, со Святославом. Он молчал, пока был жив Никифор, а теперь от всего сердца приветствует и обещает верно служить новому императору Византии Иоанну Цимисхию.

В долгие осенние ночи василик Калокир сочинял послание, в котором излагал все это императору Иоанну. Позднее, разыскав в Переяславле богатого армянина Изота, который даже в это тяжелое время вел торговлю с византийскими купцами, он послал письмо императору Иоанну. Вскоре Калокир получил из Константинополя ответ, правда, не от императора, а от его проэдра Василия.

И тогда он начал действовать.

Кто об этом мог догадаться? Патрикий Калокир, всем известно, приехал в Киев-город как василик Византии, но отрекся от императора Никифора, стал доверенным лицом князя Святослава. Патрикий Калокир уважает русов, выучил их язык, разговаривая с воеводами, тысяцкими и простыми воями, клянется, что любит Русь, болгар… Калокир стоял в темном хитоне на берегу Дуная, ветер раздувал его волосы; он смотрел вдаль, туда, где бушевало море, где серые тучи низко нависли над небосклоном. Он был доволен, улыбка играла на его устах.

А вечером Калокир сидел в покоях армянского купца Изота, которого еще кесарь Петр называл своим болярином и даже наградил золотой гривной. На столе перед ними стояло чудесное греческое красное вино, они грызли цареградские рожки.

— А как, Изот, боляре?

— Они согласны сделать все, что повелит император…

— Пусть готовят оружие, а покончим со всем тогда, когда подойдет войско кесаря Бориса.

— Добро, Калокир!