Святослав, стр. 153

Ночь опустила полог над Доростолом, зажглись и отразились в плесе Дуная звезды, с моря повеял вечерний теплый ветер.

Стихли крики и бряцание оружия, — сеча закончилась, город пал, вой русские ждали повелений князя, жители трепетали от страха.

Боялись они недаром — здесь, в Доростоле, где сходились ветры с Русского моря и Родопов, скрещивались два пути: один с севера на юг по Дунаю, и другой великий путь — с востока на запад — вдоль моря. У того, кто сидел в Доростоле, были ключи от Дуная, моря, поля.

Вот почему еще с давних времен императоры ромеев, которые всегда стремились расширить свои границы на восток, с жестокими, смертельными боями приходили сюда, строили вдоль Дуная крепости — города, они же заложили и первый камень Доростола.

Но местные племена, жившие здесь испокон веку и говорившие на том же языке, что и племена над Днепром и Русским морем, а позже и пришедшие сюда с далекого востока болгары, которые породнились и слились с местными племенами, не хотели быть под властью римских императоров. Тут, на берегах Дуная, они били их не раз и гнали до самого Константинополя.

Много пришлось пережить и выстрадать Доростолу от византийских императоров. Кроме римских легионов, стены города видели немало иных орд, и все они, приходя сюда, убивали, грабили, угоняли в неволю, делали своими рабами мужчин, юношей, девушек.

И в этот вечер, когда закончилась под Доростолом сеча, люди в домах, хижинах и землянках города не спали. Каждый из них думал, что будет дальше. Отцы с сыновьями собирались убегать в Родопы, матери прятали дочерей в пещерах.

Темной ночью русские вой с горящими факелами в руках ходили от хижины до хижины, стучали в двери и велели всем собираться на площади, возле дворца кмета.

Вскоре площадь была полна, мужи болгарские тихо разговаривали между собой. Невеселые это были беседы — у ворот и на стенах города стояли русские вой, ночная стража ходила по улицам, вой окружали и площадь.

Еще позже факелы замелькали и у дворца кмета. Ровными рядами, в броне, с мечами у поясов, с копьями и щитами в руках, стали там русские вой, а на крыльцо вышел и остановился впереди них воевода.

Жители Доростола не знали, кто он, но поняли, что это не простой воевода. На бритой его голове темнела прядь волос, у пояса висел позолоченный меч с камнями в яблоке, в серебряных ножнах и с усыпанным жемчугом огнивом.

— Князь Святослав! — покатилось по толпе. Славословить русского князя так, как кметы велели им славословить кесарей, когда те приезжали в Доростол, никто не приказывал. Толпа безмолвствовала. Все смотрели на князя Святослава, стараясь угадать, чего он хочет. А князь Святослав смотрел на тысячи людей, словно хотел прочесть их мысли.

— Мужи болгарские! — начал князь Святослав, положив правую руку на меч. — Прежде чем идти сюда, в Болгарию, и стать на брань с вами, я посылал послов своих к кесарю Петру и писал ему, что болгары и русы — родные люди, что отцы наши купно боролись с ромеями и что ныне мы тоже должны сообща бороться с ними, ибо льстивы они и хитры, ибо дума у них одна: сокрушить и Русь и Болгарию, чтобы василевсам ромейским стать василевсами всего мира. Вот что писал я кесарям вашим и боилам, я протягивал руку Петру, как отец мой Игорь протягивал ее кесарю Симеону; когда же кесарь Петр не захотел вести с нами речь, отверг мир и любовь, я с во-ями своими приплыл сюда, к Дунаю, и пришел борзно, взял копьем Переяславец, взял Доростол и хочу теперь держать совет только с вами.

Болгары стояли молча. Князь Святослав говорил с ними на том же языке, на каком говорили и они. Он сказал, что обращался к кесарю Петру и не получил ответа и тогда пошел на Переяславец и Доростол. Князь сказал также, что хочет посоветоваться с ними. Так ли это? Ведь до сих пор с ними разговаривали только мечами!

— Мужи болгарские! — продолжал Святослав. — Испокон веку мы с вами вкупе и князья наши еще до Симеона и Игоря боролись с ромеями, которые хотели сделать нас своими париками. И Болгария была тогда сильна, ей помогала Русь. Но кесарь Петр забыл обычай своих отцов, он продал вас, болгар, ромеям,изменил и Руси.

Болгарские боляре, стоявшие впереди в богатых одеждах, молчали, но где-то позади, в толпе, в этот миг послышались выкрики:

— Кесари и болярины могут да стати предателями, народ -никогда… Да мислим за цяла Булгария… [7]

Но это были только робкие, одинокие выкрики. Тех, кто кричал, подталкивали, заставляли замолчать. И снова на площади воцарилась тишина.

— Я говорю правду, — громко сказал князь Святослав. — Ро-меи прислали нам много золота, чтобы мы шли и поработили для них Болгарию. С нами здесь находится и василик императора ромеев, который привез в Киев это золото.

Василик Калокир, стоявший все это время позади князя, выступил вперед и, давая клятву, высоко поднял руки.

— Но не ради этого золота пришли мы сюда, — продолжал Святослав. — Византия хотела бы, чтобы мы ныне разбили болгар, завтра она купно с болгарским кесарем будет бить Русь. Не порабощать, не убивать, не грабить болгар пришли сюда русские люди, а принесли свой меч, чтобы вы придали к нему свой меч, чтобы стали плечом к плечу с нами и вместе шли на ромеев. Я, — торжественно промолвил он, — князь Святослав, и все русские вой говорим вам: да будет покой и мир в вашем городе, да будет здесь середина земли, что идет на ромеев. Вой мои сейчас отворят ворота. Кто хочет быть с нами — пусть остается тут, кто боится и не верит нам — пусть уходит отсюда. А всем говорю: идите по Болгарии и говорите людям, что князь Святослав сидит с воями в Доростоле и пойдет дальше, но меч его уготован не на болгар, а против ромеев. Князь Святослав, как и князь Игорь и кесарь Симеон, зовет всех болгар на брань с ромеями!

Толпа забурлила, зашумела, то тут, то там раздавались голоса. Впереди о чем-то шептались боляре, позади, где было темней, кто-то громко говорил о неволе, о горькой доле париков.

— Да живе князь Святослав!

Князь Святослав стоял и глядел на этот людской поток. Он понимал, что этими людьми владеют противоречивые чувства -ненависть и любовь, страх и отвага. А есть среди них и такие, которыми руководят ложь и лицемерие.