Святослав, стр. 114
3.
Много людей собралось в этот день в Золотой палате, все скамьи из нее вынесли заранее; вдоль стен толпились лучшие мужи Руси — князья земель и городов, бояре и воеводы, тысяцкие, огнищане, княжьи тиуны.
Только в конце палаты, как всегда, стояли кресла: княгини Ольги — посередине, Святослава и Улеба — по бокам.
Вскоре из дверей вышла княгиня с сыновьями, несколько бояр и воевод. Княгиня Ольга вышла вперед, но не села, как это бывало обычно, в свое кресло, а остановилась и некоторое время стояла возле него.
Все собравшиеся знали, для чего их позвали и что им скажет княгиня. И все же она была очень взволнована и, начав говорить, сама не узнала своего голоса, часто останавливалась, чтобы перевести дыхание.
— Дружина моя, — начала княгиня, — бояре, воеводы, люди Руси! Из близких и далеких земель, со всех окраин днесь позвала я вас сюда, ибо нужда в том велика и важна… Ведомо вам, дружина моя, что вот уже много лет прошло, как не стало князя Игоря и как села я по вашему слову на Киевском столе. За эти годы я сделала, что смогла. А чего не сделала — не кляните, а поскорее выправляйте, ибо тяжкое сейчас время на Руси, мнози дела нужно сотворить. Вот почему собрала я вас, дружина моя! Дела много, а сама я стара и немощна стала, чую уже и конец свой, люди. Давайте же посоветуемся, кто теперь сядет на столе Киевском, кого наречем своим князем…
Тихо было в палате, молчала и княгиня Ольга.
— Тебя волим, княгиня… поможем! — послышалось несколько голосов.
— Нет, дружина моя, — ответила на это княгиня, — я сказала не всуе, мы должны назвать князя.
— Святослав! — раздалось тогда множество голосов одновременно. — Просим Святослава!
И уже все в палате закричали:
— Святослав! Святославу быть князем! Просим Святослава! Когда шум затих, княгиня Ольга произнесла:
— Думала и я, кому князем быть. Святослав будет вашим добрым князем. Иди, сын, садись на столе!
Святослав сел в кресло, на котором когда-то сидели Олег и Игорь, на котором только.вчера сидела его мать, княгиня Ольга.
И сразу в палате прозвучал голос:
— Сел еси на Киевском столе князь великий Святослав. Множество голосов подхватило:
— Славен князь Святослав! Славен!
Но вскоре голоса стихли. Два боярина и двое воевод взяли с пола и подняли заранее приготовленный кусок дерна, возложили его на голову князя.
Он почувствовал, как холодная земля коснулась его головы, от дерна отрывались и катились по шее и спине комочки земли.
— Где еси, князь? — спросили у Святослава.
Это была минута нерушимой клятвы, которую всегда в день вокняжения давали людям своим князья Руси. Святослав знал, что надлежало говорить и что говорили князья до него. Он ответил:
— Под родною землею есмь и под людьми моими.
— Будешь ли верно служить людям своим?
— Клянусь.
— А если отступишь?
— Пускай земля поглотит меня/…
Тогда два боярина и двое воевод подняли кусок дерна и разбили его на голове князя Святослава. Земля и корни обсыпали его голову, грудь, руки. Так она засыплет его, если он забудет людей своих.
Но князь Святослав никогда не забудет этой клятвы. Вот подошло к нему несколько гридней. Острой бритвой сняли волосы с головы, оставив только одну прядь: пусть она напоминает людям, что отныне Святослав — великий князь. Вот подошла к Святославу мать, княгиня Ольга, она держала в руках скованный лучшими кузнецами из красной меди, позолоченный, осыпанный множеством драгоценных камней шлем.
Гридни подали ей меч, и она опоясала им Святослава. Один из старейших бояр подал Святославу лук и тул.
— Славен наш князь! — гремели голоса, выплескиваясь из дверей и окон.
Тогда князь Святослав вышел из Золотой палаты, за ним двинулись воеводы и бояре.
Перед крыльцом, куда ни глянь, по всей Горе, на городских стенах, на крышах домов, даже на ветвях деревьев — повсюду было полным-полно людей. От самого крыльца, по обе стороны дороги, что вела к Перуну, в своих боевых доспехах, со щитами и мечами, в несколько рядов стояли дружинники, а впереди них, во главе, — сотенные и десятники. Над ними серебром сверкали копья, под порывами ветра с Днепра развевались знамена земель Черниговской, Переяславской, Древлянской, Новгородской и еще многих, приславших сюда своих гонцов. За дружинниками стояли купцы, ремесленники, женщины и дети со всей Горы…
Как только князь Святослав вышел на крыльцо, ударили бубны, пронзительно зазвучали трубы, засвистели свирели, дружинники ударили в щиты, люди закричали. С крыш, из голубятен, когда раздался весь этот неистовый шум, тучей взлетели в небо голуби и долго кружились над Горою.
Князь Святослав вместе с матерью спускался с крыльца. За ними шли мужи лучшие, князья земель и городов, бояре, воеводы и тысяцкие, огнищане, тиуны, послы заморские, княжьи родичи, гридни. На шум и крики князь Святослав отвечал улыбкой, приветственно махал рукой. Так они и шли, среди кликов толпы, между рядами дружинников, к южной стене Горы — к Перунову требищу.
Там уже горел огонь, несколько жрецов готовили жертву. Сам Перун был украшен: на его золотых глазах и серебряных усах, начищенных еще минувшей ночью, играли отсветы пламени, туловище было увито зеленью, у ног расстелены ковры, а на них стояли корчаги с вином, лежал испеченный ради этого случая огромный белый хлеб с княжьим знаменом, повсюду были разбросаны цветы.
Когда князь приблизился к Перуну, крики на Горе утихли. Все, кто шел с князем, остановились, сам он вышел вперед и встал перед жертвенником. Тут он положил на землю щит, меч, шлем. Жрец подал ему на серебряном блюде части жертвенных животных, которые он бросил в огонь, а когда жрец подал ему корчагу, плеснул из нее в пламя и вина.
Над огнищем поднялся дымок, на мгновение притухли языки пламени.
— Боги! — громко произнес князь Святослав. — Обратите взоры свои на нас, детей ваших. Мы пришли к вам сегодня с жертвою и просим — дайте нам, боги, тепло с неба, урожай от земли, мир городам нашим, победу над врагами. Дайте, боги!
Он смотрел блестящими глазами на огонь, потом посмотрел вверх и простер руки к деревянному изваянию Перуна. Весь его вид, глаза, движения говорили о том, что Святослав верит в то, что произносит. Верит, что Перун может дать Руси тепло, урожай, мир и победу.