Рубин, стр. 31
– Почему бы тебе самой не сообщить мне?
– Ты говоришь загадками, червяк! – Она негодующе расправила плечи. – Я приказываю, чтобы ты оставил мою комнату.
– Я так и сделаю, когда получу ответы. Для начала кто или что заставило тебя появиться здесь?
Женщина нахмурила брови. Где-то вдалеке она услышала хриплый крик птицы. Звук был необычным и совершенно незнакомым. Ее голова начала болеть, и она прикусила губу. Боже, почему он не уходит? Она схватилась дрожащей рукой за висок, пытаясь разобраться в своих мыслях.
– Вся эта инсценировка очень интригует, но мне все же хотелось бы услышать твое имя.
Она едва слышала его слова. Страх встал в ее горле как комок ваты. Ничего. Никакого следа хоть чего-нибудь знакомого. Никакого прошлого, никакого настоящего, никакого будущего. Только бескрайняя темнота. Только беспокойная пустота, похожая на пустой дом или раму без картины. Все исчезло. Не осталось ни одного проблеска.
Оцепеневшая женщина на кровати смотрела через окно на яркий незнакомый пейзаж, видя его впервые. Маленькая серая обезьянка вскарабкалась на кокосовую пальму. Поблизости, на тростниковом навесе, пара попугаев с темно-красными хохолками громко тараторила между собой. Чужое, все вокруг чужое. С пепельно-бледным от ужаса лицом она рывком поднялась на колени, прижимая нижнюю юбку к груди. Но не получила ни одного ответа, способного осветить черноту в ее сознании. Только боль ответила на ее усилие, взорвавшись фейерверком в голове, спине и плечах. Губы сжались в напряженную линию. Я не буду плакать, сказала она себе.
«Я не буду плакать. Я не буду!»
– Говори, Циннамон. Говори, если ты не хочешь, чтобы я подумал о других способах убедить тебя. Некоторые из них могут тебе не понравиться.
– Оставь меня одну! – резко сказала она, ее глаза потемнели от страха. – Неужели ты ничего не видишь? Неужели ты слепой и глухой? – Сдавленное рыдание сорвалось с ее губ. – Боже, я не знаю, почему я оказалась здесь. Все исчезло, ты понимаешь? Все исчезло...
Женщина без имени прерывисто дышала, слеза скатилась из уголка ее глаза.
– Боже, помоги мне, у меня ничего не осталось, – шептала она. – Ни моего прошлого... Ни даже звука моего собственного имени.
Они все отняли у нее.
Глава 15
Пэйджен разразился проклятиями. Он схватил ее тонкие запястья.
– Прекрати свою дьявольскую игру! Ракели оказался более умным, чем я ожидал, но даже женщина с такой привлекательной внешностью не сможет достать то, чего он хочет. Вот так-то, моя дорогая. Лучше пойми, что ты теперь находишься в моей власти. Я волен сделать с тобой все, что мне угодно. В любое время и в любом месте. Потому что ты находишься на земле Виндхэвена, и здесь Ракели не в силах помочь тебе. – Он еще сильнее сжал ее руки. – А теперь я хочу знать правду! Как ты добралась сюда? Есть ли у Ракели сообщники на берегу?
Его пленница снова испустила стон, пытаясь освободиться от его железных пальцев.
– Я не знаю, будь ты проклят! Ты можешь понять английский язык? Или слова, состоящие больше чем из двух слогов, слишком сложны для тебя? Если так, читай по губам.
Она изобразила пантомиму для глухонемых: «Я – ничего – не помню!»
Напряженная улыбка появилась на губах Пэйджена.
– О, я слышу тебя достаточно хорошо, Циннамон, но я ни на минуту не поверил в твою историю. И не сомневайся, у меня достаточно возможностей выяснить то, что я должен знать. – Его глаза стали похожи на узкие щели. – Возможно, небольшое количество опиума могло бы тебе помочь. Очень распространенное средство в этой части мира, как тебе известно. Оно производит очень любопытный эффект. Мысли совершенно выходят из-под контроля, а тело в это время испытывает неописуемые удовольствия. Как тебе нравится такой способ освежить память?
Женщина ожесточенно пыталась вырваться из его рук, но ее слабые усилия не могли даже сравниться с мощью этого мужчины. Через несколько секунд она без сил откинулась на кровать. Но гордость заставила ее скрыть боль и посмотреть на своего мучителя с дерзким вызовом.
– Пробуй все, что захочешь, гниющий слизняк, – прошипела она. – Ни опиум, ни что-нибудь еще не помогут тебе в твоих грязных замыслах!
– Это не похоже на разговор леди, моя дорогая. Ну что же, по крайней мере, мы можем исключить эту возможность. Хотя я и так не сомневался. Нет, Циннамон, ты можешь быть только одной из шлюх Ракели, посланных сюда, чтобы выпытать у меня тайны Виндхэвена. – Его глаз холодно блестел всего в дюйме от ее лица. – Именно так он и задумал, не правда ли? Чтобы ты соблазнила меня ночью страстными и искусными ласками? Тогда ты могла бы добиться от меня любых сведений, пока я расслаблялся в твоих объятиях.
– Ты безумен!
– Безумен? – Губы Пэйджена искривились в холодной усмешке. – Я только хотел бы стать таким. Я никогда не шучу, моя дорогая, и ты скоро поймешь это. Так что давай начинать. Не стоит откладывать до вечера. – Англичанин поднялся на ноги и отодвинул плечом нависшую сетку. Его рука взялась за пряжку широкого кожаного пояса на талии. – Да, овладеть тобой при дневном свете будет намного увлекательнее. И я позабочусь о том, чтобы ты отработала каждый шиллинг, который заплатил тебе Ракели.
Его пояс упал на пол с резким глухим стуком. Руки потянулись к вороту рубашки. На лице не было ни малейшего признака колебаний, только грубая решимость. Лицо пленницы побелело.
– Прекрати это! Неужели ты действительно...
– Прибереги слова на потом, Циннамон. Сейчас мы обойдемся без разговоров. Ты понимаешь, что ты единственная белая женщина на сотню миль вокруг? – Его голос превратился в глухое рычание. – Ей-богу, я доволен, что не спал с женщиной уже почти два месяца. Это должно значительно увеличить удовольствие.
Он стянул с себя рубашку, показав широкую грудь, покрытую вьющимися волосами. В следующий момент его руки опустились на застежку бриджей.
Ярость покрыла яркими пятнами щеки женщины.
– Выйди отсюда, мерзавец! Никто не смеет измываться надо мной, слышишь? Ни ты и никто другой!
Она свирепо смотрела в его глаза, сжав руки в кулаки. Пэйджен просто пожал плечами.
– Так вот какой у тебя сценарий? Ракели сам наслаждается таким образом, как мне рассказывали. Ко мне это не относится. Нет, простое удовольствие меня вполне удовлетворит или, возможно, небольшое притворство. Я не ожидаю от тебя настоящих чувств.
Первая пуговица его бриджей уже была расстегнута, за ней последовала вторая. Жесткая коричневая ткань опустилась, открыв бронзовую кожу, затемненную черными как смоль волосами. Глаза женщины расширились при виде этого плоского смуглого живота с черным треугольником волос, сужающимся книзу. Темный гребень его мускулистого копья показался над краем ткани.
– Что ты за гадкое животное? Выйди отсюда! Сейчас же, или я...
– Что ты сделаешь? – прорычал англичанин, преодолевая расстояние до кровати двумя длинными шагами и отдергивая сетку. Сорвав с груди нижнюю юбку, он схватил ее за тонкие руки и прижал к себе. Горящий взгляд не отрывался от матовой белизны тела. – Или ты забыла, зачем Ракели послал тебя сюда?
У пленницы от напряжения на щеках появились алые пятна.
– Ракели, Ракели, Ракели! Он может убираться ко всем чертям. И ты вместе с ним, чертов Пэйджен. Когда твой хозяин услышит, как ты обращаешься со мной, он вышвырнет тебя на помойку, где тебе самое место!
Мужчина перед ней просто улыбнулся.
– Браво, моя дорогая. Чудесно. Это представление может оказаться более интересным, чем я предполагал. Да, если ты понравишься мне, я мог бы даже обеспечить тебя некоторой информацией, чтобы сохранить расположение Ракели. – Его лицо стало строгим. – Если ты умна – а что-то подсказывает мне, что ты очень умна, Циннамон, – ты могла бы довольно хорошо устроиться, играя на два фронта.
– Пусть черти в аду подпаливают тебе брови, ты – ты сын свиньи!