Рубиновый круг (ЛП), стр. 24

– Нет, если мы уничтожим их первыми.

Ужас наполнил меня, даже несмотря на то, что я знал, что стригои – всего лишь часть сна. Меня всю жизнь настраивали против них, поэтому я не мог чувствовать ничего, кроме страха. Но то, что я сказал, было правдой: ты не можешь умереть во сне духа. Ты просто проснешься. А до этого ты почувствуешь сильную, мучительную боль. Я сказал себе, что они нереальны. Это сон, и я все еще имел над ним какой-то контроль.

Олив забрала из моих рук управление самым сложным во сне – например, его регулированием – но некоторые мелочи были в пределах моей досягаемости. Я мог владеть огнем так же, как Кристиан или Сидни. Огненный шар появился в моих руках, полный сил духа. Я почувствовал всплеск магии и в Нине, но быстро пресек ее действия.

– Нет, позволь мне расправиться с этим.

Если меня поймали в этом сне, то я должен был выполнить свою первоначальную задачу и постараться оградить Нину от тяжести использования духа.

– Просто помоги мне. Не используй дух слишком много.

Я бросил огненный шар в одного из стригоев, но попал мимо цели, промахнувшись примерно на два фута. Ладно, может быть, я не могу управлять огнем так же хорошо, как Кристиан или Сидни. Это всегда выглядело так просто, когда это Сидни делала, и я понял, что я пытался сымитировать ее бросок. Но опираться на мои физические возможности было глупо. Я должен поступать более продуманно. Я создал другой огненный шар и на этот раз использовал дух, чтобы направить его к стригою. Мой замысел сработал, но стригой даже во сне двигался быстрее. Он уклонился от огненного шара, и тот опалил лишь его руку. Хотя этого оказалось достаточно, чтобы вдохновить меня. Я снова призвал дух, создавая два огненных шара, один из которых отправился следом за первым, а второй – в другого стригоя, стоявшего неподалеку.

Еще мне удалось предвидеть, в какую сторону стригой отклонится на этот раз, так что я соответствующим образом скорректировал траекторию полета шара, отправив его прямо в грудь стригоя. Пламя охватило его, и я использовал дух, чтобы призвать серебряный кол. Направившись к тому месту, где он корчился на земле, я призвал дух, чтобы тот оградил меня от огня, пока я вонзал кол туда, где, я надеялся, находилось его сердце. Либо я оказался прав, либо огонь уже сделал свое дело, потому что чудовище перестало двигаться и исчезло в ничто.

Когда я отвлекся, другой стригой попытался напасть на Нину. Она бросила в него огненный шар, испытав такую же неудачу, как и я при своей первой попытке. Но этого было достаточно, чтобы отвлечь стригоя, пока я не смог вмешаться.

– Не перебарщивай, – напомнил я Нине.

Я бросил во второго стригоя другой огненный шар и затем еще раз довершил дело серебряным колом. Однако мой триумф от этого испарился, едва я увидел еще четырех приближающихся к нам стригоев. Я поспешно отступил к Нине.

– Все в порядке, – сказал я ей. – Мы и от них избавимся.

Вчетвером они выглядели устрашающе, но, кажется, мой метод работал. По крайней мере, во сне я мог быть таким же крутым, как и любой страж.

– У нас нет времени! – воскликнула Нина. Дух концентрировался вокруг нее – много духа. Я в тревоге обернулся к ней.

– Что ты творишь? Это слишком много!

Она проигнорировала меня и, невероятно, вызвала еще больше духа. Мне представился воздушный шар, готовый вот-вот лопнуть.

– Нам надо, чтобы они исчезли, причем исчезли сейчас же!

– Прекрати! – закричал я.

Я схватил ее за руку, надеясь, что заставлю ее потерять концентрацию. Она оттолкнула меня и продолжила создавать вокруг себя невероятное, невообразимое количество духа.

– Я не дам Олив сбежать снова! – произнесла Нина.

С ее пальцев сорвался огонь. И это был вовсе не маленький шарик сродни тому, что вызывал я. Нина орудовала настоящими струями огня. Огромным количеством огня. Пламя освещало ночь, окружая троих стригоев. У них не было никаких шансов. Думаю, они умерли почти мгновенно.

Я снова потряс ее.

– Хватит! Отпусти магию!

То, что она сделала, чтобы вызвать такое невообразимое количество огня, не было всего лишь маленьким изменением сна. Чтобы сделать это, она должна была преодолеть не только контроль Олив, но и мой, то есть вообще перестроить весь сон. Количество духа, требовавшееся для этого, – чтобы вот так одним махом взорвать трех стригоев – ошеломляло. Это было как минимум в два раза больше того, что она использовала в нашем предыдущем сне.

Огонь исчез (как и сожженные стригои), и Нина упала на колени. Схватившись руками за голову, она начала кричать. Пронзительно кричать. Темная автостоянка вокруг нас преобразилась в солнечную виллу Гетти, как только мой контроль над сном вернулся – благодаря ее усилиям. Я опустился рядом с ней на колени и положил руки ей на плечи. Она продолжала кричать, а ее взгляд был абсолютно пустым и потерянным.

– Нина, Нина... Все хорошо, все хорошо.

Но я не знал, было ли это так на самом деле. Она кричала не из-за стригоев. Происходило что-то еще – это было страшное последствие использования духа. Недели постоянного использования духа, а затем это... Это было слишком. Последней каплей. Я понятия не имел, насколько силен нанесенный вред, но что-то было глубоко неправильно. Мне нужно было срочно разбудить нас и проверить ее состояние в реальной жизни. С этой мыслью я начал отпускать сон.

– Нина…

Тихий голос резко привлек мое внимание. Я так и не понял, что Олив вместе с нами перенеслась на виллу Гетти. Когда Нина подожгла стригоев, она полностью вырвала контроль над сном у Олив и даже временно у меня. Без контроля у Олив не было возможности сбежать. Она медленно растворялась, так же как и мы с Ниной, так как я уже послал нас в реальный мир.

Однако прежде чем мы все исчезли, я вполне ясно увидел несколько вещей. Одной из них было беспокойство на лице Олив, когда она смотрела на Нину. Неважно, что произошло между ними, Олив любила свою сестру и никоим образом не пыталась намеренно навредить ей всеми теми препятствиями и ловушками.

Следующее, что я заметил – на Олив больше не было плаща. Не имея контроля над сном, она предстала перед нами такой, какой была в реальном мире. Одежда на ней была невозможно старая и потертая, словно до этого она принадлежала еще нескольким владельцам. А на шее у нее висел деревянный круглый кулон зеленого цвета. Я никогда раньше его не видел и не знал, что он означает.

Но едва я посмотрел на нее в последний раз перед тем, как проснуться, я увидел у нее еще кое-что, что я мгновенно узнал.

Сон окончательно растворился, и я обнаружил, что сижу в постели в гостинице. Когда я заморгал в попытке сфокусироваться, Сидни схватила меня за руку и попыталась успокоить.

– Адриан, – воскликнула она, и я знал, что она не первый раз окликает меня. – Что случилось?

– Олив беременна, – выдохнул я.

ГЛАВА 8

СИДНИ

– Олив? – тупо повторила я. Я пребывала в небольшом замешательстве после того как крик Адриана вырвал меня из глубокого сна. – О чем ты говоришь?

На его лице отразилось сожаление, и он покачал головой:

– Прости, Сидни. Я не хотел. Нина нашла меня во сне духа и втянула в поиски Олив. И на этот раз мы добрались до нее. Она была беременна.

Я была настолько ошеломлена тем, через что он прошел во сне, что не сразу смогла понять, что он сказал. Но сожаление на его лице было таким искренним, что я поверила, что это произошло против его желания.

– Она не может быть беременна, – наконец сказала я. – Я имею в виду... В принципе, может. Но я думала, что она встречалась с Нейлом. Если она беременна, значит...

Адриан сглотнул, кажется, медленно приходя в себя.

– Я знаю, знаю. Если она беременна, значит от кого-то другого. Не от Нейла.

Мыльная опера во главе с Олив не была такой страшной в грандиозной системе проблем – особенно если сравнивать с тем, что происходит с Джилл – но это все равно оказалось настоящей неожиданностью. Олив и Нейл, казалось, были очень близки.