Особые отношения, стр. 38

— Вы — миссис Кассиди, не так ли? — Роза кивнула. А кто, черт возьми, еще. Он хоть знает, какая ей требуется операция?

— Отлично. Вы можете для меня несколько раз согнуть и разогнуть пальцы?

Роза попыталась. Но получалось с трудом.

— Хорошая девочка. Теперь очень маленький укол, чтобы ты заснула. Я хочу, чтобы ты для меня сосчитала до десяти. Ты можешь это?

«Конечно могу, дубина», — подумала Роза. Она увидела в его руке шприц и почувствовала укол у локтя. Она громко произнесла:

— Один, два, три, че…

Девушки, которые разговаривали на софе — видимо манекенщицы, — ушли, оставив после себя сигаретный дым. Анни перелистала «Панч», но перед глазами у нее стояло бледное лицо Розы, и она еще слышала ее слова:

«Слава Богу, что он оказался богатым американцем». Что же это за американец, гадала она.

— Вы не увидите вашу подругу по крайней мере около часа, — произнесла женщина в приемной. — Почему бы вам не использовать прекрасный солнечный день? Регентс Парк находится прямо через дорогу.

Анни буквально вбежала в парк, чтобы избавить легкие от табачного дыма и выхлопных газов на Марилебон Роуд. Она пошла по широкой дорожке между по-городскому ровными рядами цветов. Парк сильно отличался от того, что она видела в Оксфорде. Здесь было что-то от картин викторианской эпохи. Всякие клерки ели бутерброды, сидя прямо на траве, седовласые джентльмены читали газеты, одинокие женщины кормили голубей, по дорожкам бегали дети.

Анни дошла до зоопарка и увидела пару оленей, стоящих прямо у сетки, дальше была знаменитая вольера с попугаями, но пора было возвращаться. Она могла понадобиться Розе. Тут к ногам Анни подкатился красный мяч. Анни обернулась. Рядом с молодой парой стоял малыш и глядел на нее. Анни толкнула ногой мяч к нему и улыбнулась. У него были сияющие синие глаза и розовая кожа. Малыш подобрал мяч и вернулся к матери, гордо его держа, будто трофей.

Анни медленно пошла обратно, ее мысли вернулись к Розе. Хорошо бы, чтобы у нее все обошлось. Интересно, мальчик это был или девочка? Анни почему-то очень это занимало, хотя самой Розе наверняка до этого не было никакого дела.

19

Золотое кольцо

«Элизабет» славился не только тем, что был самым дорогим рестораном, но и тем, что из его окон открывался весьма живописный вид на Оксфорд. Поэтому Эдвард заказал столик у окна. Когда они сидели за столом, облака живописно подсвечивались яркими желтыми и красными красками заката. Когда сумерки стали сгущаться, готические очертания собора Крайст-Черч внезапно осветились почти скрывшимся солнцем, превратив его в сказочный и таинственный замок.

Со вздохом сожаления Анни отправила в рот последнюю ложку крем-брюле.

— Это был восхитительный ужин, — произнесла она. — А пудинг — самый лучший в моей жизни. Я надеюсь, пуговицы у меня на платье не оторвутся.

Она показала на свои пуговицы, сбегающие от глубокого выреза платья к талии. На ее рукавах пуговиц было гораздо больше, они начинались почти у локтей и доходили до туго застегнутых манжет. Она решила сегодня не надевать никаких ювелирных украшений; на шее была только бархатная лента. Две маленькие косички, обрамляющие ее щеки, не давали остальным распущенным свободно волосам падать на лицо.

— Ты выглядишь как средневековая принцесса, — сказал Эдвард, улыбнувшись ей поверх бокала с вином.

— А ты выглядишь как Байрон, — Анни перевесилась через стол и поцеловала его прямо в губы, не смущаясь присутствием других посетителей ресторана. Эдвард действительно выглядит очень романтично, подумала она. Сегодня на нем был вечерний костюм, белая рубашка и зеленый вельветовый галстук. Вечерний костюм делает любого человека похожим на члена парламента от консервативной партии или на беспечного денди. Анни больше нравилось причислять Эдварда к последней категории.

Лишь еще одна пара была одета так же строго, как они. Сегодня ресторан был заполнен только пожилыми людьми. Учебный год кончился, и еще на уик-энд большинство студентов разъехались. Леди Маргарет Холл стал непривычно тих. В библиотеках не было никого. С каждым днем на улице студентов убывало и прибывало туристов.

Анни возобновила свои отношения с Эдвардом, как только вернулась из Лондона. Та история с Розой завершилась на удивление быстро. За ней даже не было нужды присматривать — она сразу вернулась к нормальной жизни. Роза настояла на том, чтобы уехать в Оксфорд в тот же день, когда ей сделали аборт. Она позволила Анни заплатить только за такси. Все это для Розы было не более чем прискорбный и очень мимолетный эпизод, маленькое темное пятнышко на ее блистательной репутации. Анни не очень хорошо представляла, что чувствует ее подруга, но была рада, что Роза снова в бодром расположении духа. Завтрашним вечером Роза собиралась на бал в Кебл с компанией друзей. На следующей неделе она полетит в Бостон, чтобы совершить путешествие от восточного до западного берега США на автобусе.

Эдвард старался не выпускать Анни из поля своего зрения. Он сдал заключительные экзамены и покидал Оксфорд навсегда. Вместе с Анни он посетил все свои любимые места, как будто хотел с ними проститься. Он испытывал странную смесь чувств — возбуждающее ожидание новой жизни и ностальгию по уходящей. Хотя он никогда не расспрашивал Анни насчет ее странного исчезновения, она иногда замечала на себе его изучающий взгляд. И сейчас он смотрел так же. Жаль, что он такой серьезный — сегодня она хотела бы, чтобы он был веселым, раскованным и танцевал с ней до рассвета.

Но он произнес только два слова:

— Кофе? Бренди?

— И то, и другое, — неожиданно для себя сказала она. — Сегодня я не хочу говорить тебе «нет».

Эдвард улыбнулся какой-то загадочной улыбкой.

— Хорошо.

Когда они пригубили бренди, официант поставил кофейник на середину стола и зажег под ним спиртовку. Анни мечтательно смотрела, как кофейник закипает и пузырьки поднимаются вверх.

— Я рад, что мы пришли сюда перед тем как я уеду, — произнес Эдвард, но получилось это у него печально.

— И я тоже. Это был великолепный вечер. Спасибо тебе.

— Я не хотел бы уезжать отсюда никогда.

— Ты вернешься назад через месяц, если получишь высший балл и тебе нужно будет сдавать устный, — мягко произнесла Анни.

— Да, но тебя здесь не будет. А на следующий год я отправляюсь в Лондон. — Анни засмеялась.

— Это звучит так, как будто ты отправляешься в Монголию. Лондон находится только в часе езды на поезде. Ты можешь приезжать на уик-энды.

— Это — не то же самое.

Что-то в его голосе заставило ее насторожиться. Эдвард засунул руку в карман. Анни сразу поняла, что последует. Все в ней воспротивилось этому. Нет! Не сейчас!

Эдвард положил перед ней маленькую коробочку. Анни смотрела на нее молча, не зная, что сказать. Затем глянула на Эдварда. Его лицо казалось невозмутимым. Таким же спокойным он был, когда она сопровождала его на первый из выпускных экзаменов. Анни взяла в руки коробочку. На боку ее находилась маленькая кнопочка. Анни нажала на нее. Крышка откинулась, открывая золотое кольцо на бархатной подушечке. Не было сомнения, что это не простой подарок — это обручальное кольцо.

Молчание затянулось. Анни слышала звон серебряных приборов, смех от соседнего столика.

— Мы можем поменять кольцо, если оно тебе не нравится.

— Оно очень красивое, — произнесла Анни, чувствуя, что на ее глазах выступают слезы. — Именно такое я хотела бы иметь, если бы хотела выйти замуж. — Она легонько дотронулась до голубоватого камня, затем медленно опустила крышку. Коробочка со щелчком захлопнулась. — Но я этого не хочу, — прошептала она. — По крайней мере, так быстро.

— Мы не должны делать это немедленно, — сказал Эдвард. — Но… Когда-нибудь. Анни покачала головой.

— Но… но я не готова к такому решению. Ты — первый мой парень. Мне нет даже двадцати.

— Знаю. — Эдвард с отчаяньем взмахнул рукой. — Я тоже слишком молод, чтобы создать семью. — Это у него получилось почти сердито. — Я и не думал это делать. Но потерять тебя я не хочу. А ты… все время ускользаешь от меня. — Его голос смягчился, когда он протянул к ней руку. — Ты меня не любишь?