Красный рассвет, стр. 48

Морские песни

И теперь, когда истонченные нервы наконец провисли, хочется сказать: «Фух! Слава богу Нептуну!» Но не выходит, снова, черт побери, не получается.

– А где еще двое? – спрашивает вместо этого Бортник.

– Там, – просто, без выражения отмахивается Коля Осадчук, даже не глядя на командира корабля. Кто для него Бортник? Виртуальный объект? Ведь у товарищей программистов все шиворот-навыворот – это тот, математически просчитанный мир для них реален, а наш так – декорация.

– Что значит – там? – дергает из памяти командирские нотки Бортник. – Когда вернутся?

– Я же говорю, задраивайте люки. Погружаемся, – повторяет Осадчук, ничегошеньки не объясняя. Потом снисходит, поворачивает голову в фас. – Они не придут, Тимур Дмитриевич. Давайте шевелиться, теперь ваша очередь работать.

– Подожди, – смотрит на этого хлипкого человека капитан второго ранга. – С ними что-то случилось? Погибли? Почему же вы, салаги, не притащили тела?

– Какие тела, капитан? – пытается вырваться из стальной хватки капитана атомохода Осадчук. – Они живы. Просто остались выполнять вторую фазу задания.

– Вторую фазу? А сколько она продлится? – Бортник кипит и готовится вытрясти душу из этого ходячего интеграла. – Почему мне раньше ничего не доложили?

– Да уймитесь вы, Тимур Дмитриевич, – синеет Осадчук. – Все было предусмотрено. Зачем вам все знать. Не теряйте времени – уводите корабль, покуда не поздно. Вы что, не понимаете?

– Нет, не понимаю, Коля!

– Во второй фазе, по всем компьютерным моделям, трофейный корабль гибнет.

– И?..

– Вы знаете такое слово – камикадзе?

– Значит?..

– Сейчас ракетоносец пойдет атаковать американский флот и заодно оттянет на себя какие-то силы. Давайте двигаться, командир, а то все жертвы ребят за-зря.

Руки Бортника разжимаются автоматически и повисают вдоль тела прикончившими энергию аккумуляторами.

– Кто там остался? – цедит он сипло.

– Гальченко и Кац.

Надо бы сказать: вечная слава героям, – или нечто в этом роде, но командир подлодки совершенно не помнит их лиц. Да и как-то неудобно, ведь эти люди еще живы. Просто, понимаете, они сели прокатиться на американском корабле-арсенале, и это совпало с их последним желанием. А в нем, как известно, отказывать нельзя.

Кабинетные эмпиреи

Естественно, пуск такого большого количества ракет не может пройти незамеченным. Однако при всей неординарности ситуации в первоначальный момент особого шока у оперативного командования не возникло. Может, подспудно сказывалась географическая удаленность от места происшествия? Вполне может быть, ведь уже несколько десятилетий непосредственное управление ведущими бой войсками проводилось прямо из Пентагона или из барражирующего над Виргинией летающего командного пункта. Разумеется, учитывая мгновенную скорость передачи данных, эти тысячи километров вроде бы не имели значения, но все же… Или на подавление паники работали другие соображения? Весьма возможно.

– Вертолет с «арсенала» погиб однозначно? – уточнил на всякий случай мучающийся сомнениями двузвездный генерал Уильям Хенс.

Сидящий рядом генерал ВВС, с погонами с одной звездой, мог бы ответить с однозначной уверенностью, однако прямолинейность не лучший путь к продвижению по служебной лестнице. Потому, по выработанной загодя привычке, он сформулировал ответ более витиевато:

– Летающий радар его не наблюдает. Поднятый с «Рузвельта» тоже.

– Это может быть запуск с запаздыванием? – предположил двузвездный. – Мог наш экипаж перед гибелью ввести такую программу?

– Теоретически, наверное, мог, – осторожно согласился вэвээсник, – но…

– Понимаю, – кивнул двузвездный с кривоватой усмешечкой. – Мы ведь не успели выдать разрешение на залп, так?

– Вот именно, генерал.

– Да не дрожите вы так, Лори, смотреть противно. Если это что-то другое, нам с вами недолго сидеть в этих креслах. И уж тогда вам точно не догнать меня в количестве звезд. Давайте прикинем, что может быть в варианте пуска, совершенного не по нашей команде. Шевелитесь, Лори. – Двузвездный больше не улыбался. – Уточните, сколько государств находится в пределах зоны поражения «Громовержца».

Однозвездный вэвээсник отдал команду в микрофон, и где-то в этом же летающем командном пункте зашевелились у пультов полковники и майоры.

– В предельной зоне поражения тринадцать государств среднего размера и еще несколько маленьких – островных.

– Плакали наши погоны, – снова скривил в усмешке губы генерал Уильям Хенс. – Придется дергать Вашингтон. У господина президента будет неурочная работенка.

Он не ошибся. Уже через несколько минут президент США Буш Пятый имел озадаченное лицо. Нет, челяди не пришлось выдергивать его из постели или отбирать ракетку для гольфа в самый ответственный момент утреннего моциона. Он ведь и так уже находился на связи с оперативным центром: являясь фактическим главнокомандующим, он обязался, хотя бы номинально, руководить вооруженными силами, подготовленными к войне в Южном полушарии.

– Но ведь это только предположение! – сказал он вполне уверенным голосом, когда ему донесли о случившемся. На самом деле он был близок к панике. Есть такая черта у административных работников – в экстренной ситуации они могут трусить больше, чем солдат, съежившийся под перекрестным огнем.

– Да, это наихудшее из предположений, господин президент.

– Мы можем их перехватить?

– Даже сейчас это проблематично, но, может, и не надо, поскольку еще имеется надежда, что ракеты выполняют заложенную загодя программу.

– И?..

– Тогда все в норме. Они просто поразят запланированные загодя цели. В настоящее время они уже над НЮАС, и, может, все обойдется.

– А если?..

– Это будет окончательно ясно очень скоро. Наши спутники и воздушные радары пытаются отслеживать траектории хоть каких-то из выпущенных ракет.

– И мы даже потом никак не сможем их?.. – Президент стукнул кулаком о кулак. Он был бывшим боксером-любителем, и, несмотря на прививаемый лоск, это все равно сказывалось на жестикуляции.

– Видимо, нет, господин президент. Не забывайте, это не Северная Америка – там нет развитой системы ПВО.

– А куда они?..

– Это будет непонятно до самого конца. Подрыв может произойти на любом участке траектории. На наше счастье, там нет ни одной ядерной боеголовки. Не исключено, ракеты выплюнуты в божий свет – просто так, лишь бы пустить, заодно потрепав нам нервы. Все-таки там куча всяческих блокировок. Перенацелить их в незапланированные загодя районы весьма проблематично. В случае направленности ракет в никуда вторжение наших палубных истребителей в воздушное пространство суверенных государств будет абсолютно зряшным. К тому же оно будет неизбежно зафиксировано. Лишние и ненужные инциденты. Тем не менее решение остается за вами.

– Предлагаете просто ждать?

– Кроме того, господин президент, вам решать, предупреждать ли названные тринадцать государств о возможном ударе с воздуха.

– Для чего?

– Это, возможно, инициирует их отсталое ПВО, и они что-то сделают для перехвата.

– Смогут?

– Очень маловероятно. Хотя допустимо. Примененные ракеты все-таки не новинка, у кое-каких из кандидатов на атаку, к примеру, у Южного Заира есть пять-десять неплохих истребителей. При умелом использовании их ТТХ хватит.

– Вы верите в это, господин министр?

– Если честно, то нет.

– Ну так на кой ляд нам их предупреждать? – набычился президент.

– Это ваше решение. Может, в качестве акта доброй воли.

– Глупости. Вы что скажете, господин генерал?

– Нам перехватить эти ракеты нечем. Разве что несколько штук, из тех что по какому-то казусу пойдут ближе к западному побережью. Или к восточному – там у нас имеется ракетоносец «Берсерк». Предупреждать африканцев бесполезно – перехват они не осуществят. Не для их лентяев-летчиков эта задача. Значит, получится, мы не только бессильны, но еще и расскажем всем об этом. Если что-то случится, вот тогда и будем расхлебывать скандал. Делать его заблаговременно самим… – Командующий военно-воздушными силами пожал плечами.