Армагеддон. Трилогия, стр. 103

– Отлично, – сказал Гумилев, осторожно беря легкий пластиковый приборчик. – А что насчет связи? Здесь есть связь с постройками наверху?

– Здесь есть всё, – с довольной улыбкой произнес доктор, снова что-то нажал и сделал приглашающий жест: -

Говорите.

…Полковник Роулинсон, сидевший в башне КДП, едва не подскочил на месте, когда из покрытого пылью динамика на стене прогремел голос Гумилева:

– Полковник, вы меня слышите? Это Гумилев. Повторяю: полковник Роулинсон, вы слышите меня?

Роулинсон поискал микрофон; тот свисал со стены на пружинистом шнуре. Щелкнул кнопкой.

– Роулинсон слушает, tovarishch.

– О, я рад, что вы еще здесь, полковник. Видимо, пытаетесь проникнуть внутрь хранилища и секретных лабораторий?

– Нет, – соврал Роулинсон, хотя именно этим его люди в данный момент и занимались. Совершенно безуспешно. Полковник не смел вернуться к Мастеру с пустыми руками, прекрасно понимая, чем это может для него закончиться.

– Врете, – угадал Гумилев. – Ну да ладно, не в этом дело. Видите ли, полковник, как это частенько бывает в азартных играх – а мы же с вами играем в азартную игру, да?! – ситуация переменилась на прямо противоположную. Вы где сейчас находитесь?

– На башне КДП, – на сей раз Роулинсон сказал правду, ему было интересно, что же затевает русский.

– Чудесно. Стало быть, вы можете видеть из окна два пустых ангара чуть левее. Видите?

– Вижу. – Полковник начал раздражаться. Что он задумал?!

– Хорошо.

Коробки ангаров неожиданно окутались клубами дыма и пыли, оседая внутрь себя. Через миг до башни КДП долетел чудовищный грохот; одно из треснувших стекол вылетело и осыпалось на пол. Полковник присел за столом и прикрыл руками голову. Несколько тревожных секунд он ожидал, что взорвется и КДП, но больше ничего не произошло. Осторожно выглянув из своего укрытия, Роулинсон обнаружил, что оба ангара превратились в груды мусора и обломков. В помещение вбежал капитан Долтри.

– Вы живы, сэр?! – закричал он. – Что это было?!

– Вон отсюда, капитан! – хрипло рявкнул Роулинсон, отряхиваясь.

Капитан тут же исчез так быстро, как и появился.

– Как вам небольшая демонстрация наших новых способностей, полковник? – послышалось из динамика.

В голосе русского сквозило неприкрытое ехидство.

– Что это было, черт побери?! Вы нашли систему уничтожения базы?!

– А вы догадливы, полковник. Да, мы нашли систему. Резервный пульт. Полагаю, даже если вы сейчас активно займетесь деактивацией этой системы, у вас все равно не найдется достаточно времени, чтобы успеть до очередного взрыва. А ведь я и сам пока не знаю, что именно взорву. Может быть, центр инженерной поддержки или еще один ангар. А может быть, электроподстанцию или вертолетную площадку. Или контрольно-диспетчерский пункт, где вы сейчас находитесь.

– Постойте, tovarishch, – сказал Роулинсон, вытирая пот со лба. – Раз уж вы со мной связались, следовательно, не исключаете возможности договориться. Вы, видимо, хотите попросить меня, чтобы я выпустил вас из заточения?

– Нет, полковник, не хочу. Дело в том, что из заточения мы уже выбрались самостоятельно.

Роулинсон злобно скрипнул зубами, а русский продолжал:

– Меня интересует сразу несколько вещей. Во-первых, что с моими людьми и где они находятся? Во-вторых, на каких условиях вы согласитесь выпустить нас с базы? И в-третьих, чего хочет Мастер?

Полковник осознал, что до сих пор стоит в неприличной позе – пригнувшись, с микрофоном в руке. Сел, поправил повязку на шее, откашлялся и начал:

– Ваши люди в безопасном месте. Я не скажу, в каком именно, чтобы вы не взрывали здесь все подряд без риска уничтожить своих. Уверяю, с ними ничего плохого не произошло… пока не произошло. С базы я вас выпущу, если вы сделаете то, о чем мы договаривались изначально, – предоставите нам полученные данные. Они нужны Мастеру, потому что у Мастера далеко идущие планы. Вы видите в нем некую мрачную фигуру, а на деле он пытается возродить цивилизацию. Американскую цивилизацию.

Динамик молчал. Роулинсон не стал торопить русского – видимо, тот отключил микрофон и советовался со своими.

– Хорошо, – сказал наконец Гумилев. – По поводу данных хочу вас разочаровать – все эти секретные лаборатории и то, что в них хранилось, оказалось банальной фальшивкой. Фальшивкой, которая создана для запудривания мозгов налогоплательщикам и паяцам из Белого Дома.

– Я вам не верю, tovarishch. – Роулинсон даже помотал головой, словно русский мог его видеть.

– Он говорит правду, мистер… э-э… Роллинз? – Это был незнакомый голос безо всякого акцента, явно настоящий американец.

– Роулинсон, – нервно поправил полковник. – Вы еще кто?

– Доктор Захария Штреллер, сотрудник базы. То, что вы обнаружили, не более чем чучела и макеты. Фикция.

– Этого не может быть, доктор. Это глупость. Зачем?!

– Мистер Гумилев вам все объяснил.

– Но погодите расстраиваться, полковник, – это снова говорил Гумилев. – Мы тут кое-что нашли. Кое-что настоящее. И, если вы в самом деле заботитесь о возрождении цивилизации… американской цивилизации… то мы готовы этим

кое-чем настоящим с вами немного поделиться. С учетом наших нынешних возможностей мы могли бы вообще диктовать свои условия…

– …Не могли бы, – мстительно перебил Роулинсон. – У меня ваши люди. А если вы возьметесь взрывать все подряд, то можете их угробить.

– Вероятно. Но с тем же успехом я могу угробить вертолет или станцию вашего подземного поезда, хотя и не знаю, где она находится… Впрочем, вот доктор Штреллер мне подсказывает, что он как раз прекрасно осведомлен. Поэтому, полковник, давайте сделаем друг другу кое-какие скидки и перестанем играть в солдатики.

– Я готов, – нехотя произнес Роулинсон.

В самом деле, русский играл более сильными картами. В конце концов, сюда всегда можно вернуться, а на первый раз привезти с собой нечто внушительное, что оценит Мастер. Опять же надо дождаться, пока русский со своей компанией вылезет наверх. Не оставит же он кого-то за пультом нажимать красные кнопки?

– Да, – словно читая мысли полковника, добавил Гумилев, – взрывать объекты на территории базы я могу при помощи переносных пультов. Их два, один – у меня, второй -

у одного из моих людей. Делайте надлежащие выводы, полковник, если вы вдруг уже прикинули, где посадить снайперов. И помните, что я способен взорвать и всю базу сразу. Тогда никто, включая меня и вас, отсюда не уйдет, не улетит и не

уедет.

– Я ведь уже сказал: я согласен на ваши условия. Выходите.

– Когда мы выйдем, я извещу вас, – заключил Гумилев. – Прикажите вашим людям подняться наверх – если кто-то попадется мне в коридорах, я нажму на кнопочку. И предупредите их, чтобы не вздумали палить, когда я выйду к вам на переговоры. Помните про второй пульт. Так что солдаты, которые меня увидят, должны сразу же отвести

к вам.

Пыльный динамик снова умер. Роулинсон отшвырнул микрофон, заплясавший на шнуре, и оглянулся, услышав шаги. В дверях снова маячил Долтри.

– Какого черта, капитан?!

– Русский, сэр. Один из тех, кого мы взяли в плен. Он очень хочет с вами поговорить.

– Мне некогда, – сердито бросил полковник. – Распорядитесь убрать людей из внутренних и подземных помещений базы. Русские, что закрылись у инопланетян, собираются выходить наверх, и ситуация такова, что нам придется принять их требования.

– Да, сэр, я распоряжусь… Но этот русский… Он был настойчив. Попросил напомнить вам, если вы откажетесь от беседы, о Мексике. И передать какую-то галиматью: «День 4 Ахау 3 Канкин. «Гленфиддиш». Скарабей».

Полковник Роулинсон хотел было выругаться в ответ на эту бессмыслицу, но понял, о чем речь, и остолбенел.

Глава вторая

«Друзья» встречаются вновь

Я думаю, что если ты говоришь, что сделаешь что-то,

но не делаешь этого, то это и есть добросовестность.