Веер Миров, стр. 37

Приходится признать, что, несмотря на все свои недостатки, Аликпер-заде был хорошим руководите­лем. Так быстро привести в порядок совершенно деморализованную толпу, в которую превратилась его шайка после встречи с вампиром, мог только настоящий вожак.

Морис не стал ждать, когда подтянутся основные силы, и бросился вперед, едва из-за поворота показались первые бандиты. Еще двое, шедшие первыми, рухнули на камни, но затем атака Мориса замедлилась. Остальные разбойники прихватили с собой щиты и, образовав нечто вроде клина, двигались вперед, довольно успешно прикрываясь от ударов меча вампира. Внезапно из середины строя между щитами со звоном полетели арбалетные болты. Тут Мориса не спасла даже его невероятная реакция. Может быть, от простой стрелы, выпущенной из лука, он и увернулся бы, но против арбалетного залпа вампир был бессилен. Почему он не превратился в летучую мышь и не улетел, я до сих пор не понимаю.

Морис зашатался, болты с хлюпаньем впивались в его тело. Следующий залп отшвырнул его к скале, и он рухнул на камни рядом со мной. Строй бандитов распался, и из его середины появился караванщик.

– Ну что, птичка, попалась? – улыбнулся он мне, затем повернулся к своим подчиненным: – Смахните кровососу голову да не забудьте осиновый кол в сердце.

Несколько человек бросились к вампиру. Тогда я решила, что и мне надо внести посильный вклад в сражение. Переступив через безжизненное тело моего товарища, я шагнула вперед, угрожая саблей и стилетом приближающимся бандитам. Те в нерешительности остановились.

– Обезоружьте ее! – крикнул караванщик. – И тащите сюда. Мы уже и так достаточно долго задержались в этой дыре.

Я понимала, что шансы выстоять в схватке с закаленными бойцами у меня нулевые. Морис лежал неподвижно. В собственном доме, в деревне я видела, как погибают вампиры. Если Морис не горел, как его соплеменник, то был шанс, что он еще жив. Для его спасения оставался один способ.

– Стойте! – Я поднесла кинжал к горлу. – Караванщик, я согласна ехать дальше с тобой и не делать попыток бежать, если вы не тронете вампира. В противном случае я перережу себе горло, и тебе не достанется ничего, кроме убытков.

– Ты блефуешь, – шагнул ко мне караванщик. – Никто еще не расплачивался своей жизнью за жизнь врагов расы людей.

– Ты говорил, что я дорого стою на невольничьем рынке?

Караванщик молча кивнул.

– Тогда рискни, и узнаешь, блефую я или нет.

Видно было, что караванщика одолевают сомнения, но победила в конце концов, как я и рассчитывала, его жадность.

– Ладно. – Он махнул рукой. – Поехали. Пусть эта нежить остается здесь. Сам сдохнет на солнце.

– Хочу тебя предупредить: я не шучу. Если вы попытаетесь расправиться с вампиром, я найду способ не дожить до продажи.

– Первый раз вижу, как самоотверженно защищают вампира, – хмыкнул Аликпер. – Все равно как корова бы на живодерне встала на защиту мясника. Я тебе дал слово – никто его не тронет.

Когда мы садились на коней, на горизонте появился парус. Если Морис не ошибался, на корабле находился Алекс с друзьями, но они безнадежно опаздывали. Ну хотя бы Мориса спасут, если караванщик все-таки пошлет кого-нибудь его добить. Я больше ничего для его спасения сделать не могла.

Морис. Неожиданная помощь

Как будто сквозь туман я видел торгующуюся Дару с бандитами. Механизм регенерации организма работал с полной загрузкой, но мешали торчащие в теле арбалетные болты и проклятое солнце, буквально высасывающее остатки моих сил. Беспамятство накатывало волнами. Очнувшись в очередной раз, я понял, что все уехали. Пошарив около себя, я обнаружил меч. Кайлей, почувствовав хозяина, начал отдавать накопленный запас энергии. Через какое-то время, опираясь на меч, я смог отползти в тень сосны. Внезапно послышался конский топот, и из-за поворота выехали два всадника.

– Вот он, уже в тень переполз, – сразу заметил меня один из них.

– Хозяин знает, какие они живучие. – Второй выдернул из сумы осиновый кол. – Поэтому нас и послал. Давай быстрее его добьем и вернемся. А то, не дай Создатель, кто-нибудь из его сородичей появится.

– Не появится, не бойся, – засмеялся первый, спешиваясь. – Это северный вампир. У него тут сородичей быть не может. Если бы на бабу заявил свои права местный вампир, Аликпер не стал бы связываться с этой заезжей шалавой. Иначе мы все уже валялись бы на дороге без единой капли крови. А этот – пришелец, связи с местными нет. Поэтому Аликпер и приказал добить его, чтобы до миносских кровососов случайно не добрался.

Они обнажили сабли и приблизились ко мне. Я попытался приподнять меч, но тут же обессиленно уронил его.

– Что, голубчик, ослабел? – злорадно произнес один из них, несший кол. – Подожди чуть-чуть, и твои мучения закончатся. А меч-то не тронь, я его приберу.

Он схватился за меч.

– Стой! – бросился к нему первый, но не успел. Остатки энергии Кайлей разрядил в чужую руку, прикоснувшуюся к нему, и бандит с воплем отлетел в кусты.

– Ты что, придурок, не знаешь, что к вампирьему мечу нельзя прикасаться при живом хозяине?!

– Откуда я знаю! – заорал второй бандит, выбираясь из кустов. – Хозяин велел нам привезти меч, вот я и…

– Он велел забрать его после смерти вампира, – наставительно произнес первый бандит. – Скажи спасибо, что живой остался.

– Ну, этот гад сейчас за все заплатит! – Злобно ощерившись, пострадавший направился ко мне, занося кол.

Я закрыл глаза. Вот и все. Недолгим оказался мой век. И где погибнуть: не в благородном поединке, не в битве, а на пыльной дороге от руки какого-то разбойника…

Вдруг я услышал уверенные шаги по тропе, и к нашей компании присоединилось четвертое лицо.

– Не торопитесь, милейшие! – произнес смутно знакомый голос.

Открыв глаза, я увидел спускающегося по тропе кобольда. Это был один из братьев, которые провожали нас через пещеры. Ну вот, еще один по мою душу явился! У меня не было никаких сомнений в его намерениях. После того как наш народ покинул пещеры, старейшины числили подземный народ в первых врагах.

– Что тебе надо? – шагнул навстречу бородачу один из бандитов. – Это наша добыча! Иди себе своей дорогой и не задерживайся. Мы с вашим на­родом не воюем.

Второй бандит оставил кол и тоже двинулся к кобольду.

– Вы имеете шанс остаться в живых, если сейчас же сядете на коней и уедете.

В подтверждение своих слов кобольд выдернул из-за спины секиру. Бандиты переглянулись. Драться с незнакомым противником им не очень хотелось.

– Может, действительно оставим нелюдя этому недомерку? – спросил один у второго. Тот, поколебавшись, молча пожал плечами.

– Ладно, мы согласны, – повернулся к кобольду бандит. – Только меч ты отдашь нам.

– Но теперь я не согласен, – зловеще улыбнулся кобольд. – Сейчас мы проверим, чего стоит один недомерок против двух оглобель.

Бросившись вперед, он отбил удар сабли первого из бандитов и, нырнув вправо от другого клинка, подсек ноги второму, менее проворному разбойнику. Мгновенно развернувшись, кобольд, не обращая больше внимания на корчащегося в пыли и крови бандита, принял боевую стойку, ловя каждое движение оставшегося невредимым первого разбойника. Тот был опытным бойцом и, выхватив из-за голенища кинжал, начал сдвигаться влево по кругу от кобольда. Его клинок, поднятый на уровень груди, напоминал готовую к мгновенному броску змею. Взблескивающее на солнце лезвие ткало смертельные узоры, выбирая брешь в защите кобольда. То один из них, то другой делали осторожные выпады, проверяя защиту противника. Но бойцы попались примерно равные по классу, и поединок грозил затянуться. Несколько раз они сходились в ближнем бою, и кобольду, хотя он и был, кажется, сильнее, приходилось разрывать дистанцию, уходя от кинжала противника. На дальней дистанции кобольд со своей секирой чувствовал себя более свободно. Внезапно бандит метнул кинжал в противника и бросился к лежащему без движения своему напарнику. Кобольд увернулся от кинжала и ринулся вслед. В это время бандит подобрал второй клинок. Тут уже тяжело пришлось кобольду. Секира – это все-таки штурмовой инструмент, предназначенный для атаки в толпе и напролом. Для одиночных поединков владелец этого оружия должен обладать недюжинной силой и ловкостью. Сила у кобольда была, но вот в мастерстве он немного уступал своему противнику. Тот действовал двумя клинками с такой непринужденностью и легкостью, что, казалось, родился с оружием в руках. Бандит не шел на обострение, на обмен ударами, когда зачастую все решает грубая сила, а ужом вился вокруг кобольда, пытаясь достать его острием то одного, то другого клинка, метя в незащищенную шею и лицо противника. Солнце заметно продвинулось по небосводу. У Дарка – я его наконец узнал – появились кровавые отметины на руках, не защищенных кольчугой, но кобольд пока не испытывал усталости и дышал по-прежнему легко и размеренно. Разбойник же, напротив, выдыхал воздух тяжело, с хрипом. Он, видимо, не привык так долго вести бои. Да и у такого мастера клинка вряд ли было много соперников. Вот он и расслабился. Сказывалось отсутствие тренировок. По нему было видно, что он и сам это понял. Неожиданно он проскочил мимо кобольда и кинулся по тропе к стоящим неподалеку ло­шадям. Бегал бандит тоже на удивление быстро. У кряжистого кобольда не было ни одного шанса догнать соперника. Он решил эту задачу по-другому, метнув вслед бегущему свою секиру. Тяжелое лезвие вошло в спину разбойнику, когда тот уже взлетел на коня, и буквально смело его на землю. Кобольд вытер пот со лба и повернулся ко мне.