Камасутра от Шивы, стр. 24
Она подумала, что если говорить о посторонних вещах, то опасный визитер смягчится.
– Ты убила Тамару?
Вопрос, которого Маша боялась больше всего, отчетливо прозвучал в пустой гулкой студии. А женщина, которая была записана на фотосессию, как назло, опаздывала. Маша мысленно молилась, чтобы та поскорее пришла. При ней этот сумасшедший не посмеет причинить ей вреда.
– Что вы?.. Нет!.. Конечно, нет…
– Я тебе не верю.
– Клянусь вам…
– Ты писала ей, чтобы она готовилась к похоронам! Я читал ее переписку в «Фейсбуке». Ты и есть Маша Веткина!
– Нет!..
Антон метнулся в угол, схватил железяку от штатива, и замахнулся на нее со словами:
– Не лги, дрянь!
Маша взвизгнула, согнулась и закрыла голову руками…
Глава 19
Шестаков два часа отвечал на вопросы следователя. У него разболелась голова, желудок ныл от волнения.
– Где вы провели тот вечер?
– Дома. Я плохо себя чувствовал, прилег и рано уснул. Я врач, веду много больных. Мне необходим отдых.
– Ваша жена часто задерживалась на работе?
– Постоянно! Карьера для нее была важнее семьи.
– Вы этого не одобряли?
– Почему же? Каждый сам определяет приоритеты.
– Тамара изменяла вам?
– Вероятно… Я не допытывался.
– Вы не ревновали ее к другим мужчинам? – удивился следователь.
Он был среднего возраста, полноватый, отекший. Землистый цвет лица и мешки под глазами говорили о болезни почек.
– Я не собственник, знаете ли, – ответил доктор, думая об его диагнозе. – Мы с женой не ущемляли свободу друг друга. Такой у нас был договор, и мы его придерживались.
– Значит, вы тоже ей изменяли?
– Послушайте, какое это имеет отношение… к смерти Тамары?
– Возможно, имеет.
Шестаков постукивал пальцами по столу и смотрел, как следователь пишет. Он жалел, что не позвонил своему адвокату, и старался следить за словами.
– У вашей жены были враги?
– И да, и нет… как у каждого человека.
– В смысле?
– У Тамары не было врагов, способных ее убить. Но недоброжелатели и завистники, разумеется, имелись. Красивая успешная женщина всегда кому-то не нравится.
– Кому не нравилась ваша жена?
– Конкретно не скажу. У нас разные увлечения, разный круг общения. Я полностью посвящаю себя пациентам, а Тамара… рекламному бизнесу. Да! Она генерировала идеи, потом воплощала их. Ее ценили в фирме.
– «Фаворит», кажется? – следователь внимательно посмотрел на вдовца, который не давал себе труда хотя бы изобразить безутешную скорбь. Он был сильно огорчен, не более.
– Да, – кивнул Шестаков. – Фаворит, значит любимец. Знаете, Тамаре всегда везло…
Он осекся и добавил:
– Я ляпнул глупость. Простите.
– Да уж… кончину вашей жены везением не назовешь.
– Полагаю, это трагическая случайность, – криво улыбнулся доктор.
– Значит, вы никого не подозреваете?
– Нет.
– Нельзя исключить попытку ограбления. Воры ничего не взяли, потому что их могли спугнуть. Но удар был нанесен сильный, а грабители обычно не убивают. Им достаточно оглушить жертву. Так что мы отрабатываем несколько версий…
Шестаков молча уставился на следователя, изучая цвет его кожных покровов и характер отеков. Запущенная болезнь почек. Вероятно, у него давление, и он мечтает поскорее выйти на пенсию.
– Кто-нибудь может подтвердить, что в тот вечер вы находились дома?
– Я был один.
– Жаль.
– Вы меня подозреваете? – возмутился доктор. – Абсурд! Зачем мне убивать Тамару? Нам было комфортно друг с другом, я по-своему любил ее, а она – меня. Нас все устраивало.
– Редкий брак обходится без конфликтов.
– Разумеется, порой у нас возникали разногласия. Но мы, как интеллигентные люди, умели находить компромисс. У вас есть жена?
Следователь вспомнил свою расплывшуюся сварливую супругу и невольно поморщился. Они ругались почти ежедневно: из-за нехватки денег или из-за детей, которые росли ленивыми и дерзкими.
– Вот видите! – заметил его гримасу доктор. – Семейная ссора – не повод для убийства.
– После смерти вашей жены осталось какое-то имущество?
– Только личные вещи. Деньги Тамара тратила, а недвижимости у нее не было. Даже квартира, в которой мы живем… жили… принадлежит мне.
– Значит, вы ничего не унаследуете?
– Кроме вороха ее одежды, украшений и косметики – ничего.
Следователь тоскливо взглянул в окно, выходящее на задний двор. Стекла давно пора мыть. Жалюзи не мешало бы поменять на новые.
– Вы так и не ответили… насчет измены, – обронил он. – У вашей жены был любовник?
– Я не лез ей в душу.
– Хм!
– Она, в свою очередь, не устраивала допросов мне.
– Вы изменяли ей с одной и той же женщиной или с разными?
– Это не относится к делу.
– Все же мне придется побеседовать с ними.
– С кем? С моими случайными партнершами? Я не помню их имен.
– Но кого-то вы помните?
– Компрометировать женщину, которая доставила мне удовольствие, – это подлость.
– Вы отказываетесь помогать следствию?
– Я отказываюсь подставлять невиновных. Я был женат, всегда прямо говорил об этом. Я не собирался разводиться с Тамарой, и все это знали.
– Кто – все?
– Пациентки, которые испытывали ко мне симпатию…
– Пациентки! – выразительно повторил следователь. – Врачебный кодекс допускает интимные связи с больными?
– А уголовный?
– Это не преступление. Скорее, аморальный поступок.
– Скажите еще, нарушение библейских заповедей! – фыркнул Шестаков.
Следователь был не в духе. У него болела поясница, а съеденная за обедом пища камнем лежала в желудке. Он мечтал быстрее освободиться, покончить с писаниной и этим бесполезным разговором. Доктор ни в чем не признается, а доказательств его вины нет, как и мотива. Тамару Шестакову, которая решила сократить путь из супермаркета домой по темному безлюдному скверу, мог убить кто угодно – пьяный хулиган, наркоман, обозленный вор. А не ограбили ее, потому что преступнику не пофартило.
– Ваша жена часто покупала продукты в том магазине, возле которого ее убили?
– Довольно часто. Возвращаясь с работы, она заходила туда за фруктами или йогуртом.
– А потом шла по тропинке через сквер?
– Я тоже хожу тем путем, как и многие жители нашего двора. Не понимаю, почему нельзя проложить дорожку и поставить фонари там, где удобно людям? Честно говоря, в последнее время в сквере небезопасно. Шатаются разные типы, курят, устраивают тусовки: панки, рокеры, спортивные молодчики и их развязные подружки. Тамара могла сделать им замечание в резком тоне. Она любила наезжать. Н-да…
– Вы исключаете убийство из ревности?
– Совершенно! Абсолютно исключаю!
– Я бы не был так категоричен…
– Вы правы, – согласился Шестаков. – В жизни чего не бывает! Но маловероятно, что Тамара погибла от руки кого-то из моих пациенток. Это все обеспеченные, приличные дамы…
– Вы думаете, убивают только неимущие?
Доктор думал, что этот следователь, его кабинет, это немытое окно, скользкие вопросы и ответы, равно как и смерть Тамары – составляющие какого-то иного измерения, иного мира, где нет места божественному великолепию Шивы и всех тех чудес, которые сопровождают бытие и промысел Бога. Какая бездна лежит между вселенной людей и Богов!.. И как ему хочется преодолеть эту страшную манящую бездну…
Глава 20
Антон хлопнул дверью студии и стремительно зашагал прочь. Внутри у него бурлило, кипело негодование. Перекошенное от ужаса лицо Маши запечатлелось в его сознании. Он не мог отделаться от ее образа.
– Теперь Эрна… – бормотал он. – Теперь я должен пойти к ней…