Дорога домой, стр. 25

— Даже не смотря на все, что нам пришлось пережить?

Терн фыркнул. Зарылся лицом в мои волосы на радость всем, кто глазел с соседних сидений.

— Ёлка, я так рад, что мы встретились. Даже несмотря на все пережитое — я рад.

— И я тоже. Когда я думаю, что мы могли не встретиться — сердце замирает от ужаса.

— И у меня. Я тебя люблю.

— Я тебя люблю.

Эхо? Или одна мысль на двоих? А, какая разница? Главное, что это — наша мысль. И наша любовь. Разве мало?

Очень много.

Речной трамвайчик причалил, и девушка-экскурсовод хорошо поставленным голосом объявила:

— Уважаемые пассажиры. Ровно через час мы двинемся в обратный путь. Прошу вас не опаздывать. Сейчас два часа дня. В три часа мы будем ждать вас на борту. Тем, кто задержится, придется возвращаться своими силами.

— М-да. У нас бы так не поступили, — в который раз заметил Терн.

И я поняла, что меня эти замечания не раздражают. Действительно. У нас — по-другому.

Я уже считаю мир магии своей родиной. И не смогу жить без него. Боевой маг. Здесь могут жить врачи. Могут стихийники. Но не я. Мне самое место — там. И…

И моим детям тоже. И родить своих детей я хочу от Терна. От элвара, который знает, что такое любовь, честь, порядочность, который выше всего ставит долг перед своей страной. Который жизнь готов отдать для меня и за меня. Которого я люблю.

Святой источник нас так и не дождался. Пока все шлялись по церкви (вот уж что везде одинаково) и купались в сомнительной чистоты водичке, мы удрали чуть ниже по реке и нашли там подходящий пляж, скрытый камышами. Не для купания.

А что?

А на третий день, собираясь уйти к себе, на съемную квартиру, я внезапно замираю перед дверью в комнату братца. Оттуда доносятся возмущенные голоса.

Рядом так же настороженно прислушивается Терн.

Глава 7. Если это не засада, то чего еще вам надо?

— Хочешь, я ему ноги переломаю!

Голос из комнаты брата привлек мое внимание. Это кому это Гошка собрался ноги ломать?

— Ты что! Ты же сам еще учишься! Не смей!

— а что ты будешь делать!? Терпеть эту падлу!? Да перейду в другой университет! Всего делов!

— Тюремный!? Гошка, не смей! Зачем я тебе только это рассказала!?

— Еще бы ты не рассказала! С такими-то…

Подошедший сзади Терн положил мне руку на плечо. И приподнял бровь, показывая глазами на дверь.

— Это и есть проблема брата?

— Да. И лучше с ней разобраться сейчас.

— Почему?

— Судя по его эмоциям, он уже на взводе. И дальше лучше не будет.

Я кивнула и толкнула дверь. Не заперто. Прелесть какая! Гошка, сидя на кровати, утешал симпатичную девушку в ярком платьице. При виде меня с элваром за плечом, он покраснел и постарался сверкнуть глазами. Получилось откровенно плохо.

— Слушай, ты не могла бы…

— Не могла бы, — оборвала я его. — Ты собираешься наворотить глупостей. И мой долг вправить тебе мозги. Или их остатки.

— Чего!? — Гошка начал подниматься с дивана. Не закончил. Рука элвара, тяжело опустившаяся ему на плечо, отбила всякую охоту к спорам. Тем более, что дражайший супруг мастерски попал пальцами в нервный узел.

— Того. Рассказывайте, в чем проблема?

— Лель, отвали, — чуть спокойнее начал Гошка. — Ты приехала и уехала, а нам тут жить. Это тебя не касается…

— Проблемы моей семьи автоматически касаются меня, — отрезала я. — и не смей называть меня Лелей. Зови как все, Ёлкой. Ферштейн?

— А проблемы моей жены — это мои проблемы, — добил Терн. — Так что рассказывай. Что такого произошло у девушки?

Девчонка хлюпнула носом. А ведь малявка еще. Лет двадцать? Двадцать три, не больше…

Гошка еще немного посверкал глазами — и сдался. И посыпались горохом из дырявого мешка слова.

История была проста как мычание и так же незатейлива.

Лида училась в университете. И была из породы книжных девочек. В чем-то почти как я. Только я всегда была огородным пугалом. И меня это устраивало. А Лида умудрилась как-то внезапно расцвести за один год. Так получилось. Процессы полового созревания. Внезапно появилась грудь, глаза, пушистой волной улеглись волосы, а заодно прорезался и вкус к коротким юбкам и ярким платьям.

А почему бы и нет?

Королевой курса она не стала. Потом что внешность и внутреннее содержание по-прежнему не совпадали. Лида, как и раньше, обожала книжки, компьютеры и математику, приходя в восторг от теоремы Ферма и мечтая когда-нибудь доказать ее. Единственное, теперь она выглядела не как среднеполое страшилище в джинсах, а как привлекательная девушка. С Гошкой же их связывала долгая дружба, основанная на любви к детективам. Им нравился данный жанр, и они обожали находить все новые тома, читать и соревноваться — на какой странице угадают убийцу. Ребята учились вместе, Гошка собирался идти по стопам отца, Лида поступать в аспирантуру….

Все рухнуло в один момент.

Путь на экран лежит через диван? Возможно. Но вроде бы путь в аспирантуру лежал через библиотеку… Ан нет!

Я слушала и чуть ли не шипела от ярости. Мерзавцы! В мире магии такое практически невозможно. Почему? Ну-у… каждый студент Универа — это весьма опасное существо. Жестокое, кусачее, и с богатой фантазией. А до чего сам не дойдет — братья по разуму подскажут. Поэтому у нас происходит быстрый отсев некачественных преподавателей. Вот как с Эйнаром. Давно б уволили недоумка, да рога ценные. Но если что-то и как-то — ему Директор пообещал своими руками оторвать все, что не нужно для преподавания. И голову в том числе.

В обычном же учебном заведении…

Это тоже дело опасное. Каждый ученик в любой момент может обратиться к телепату. И будет сластолюбцу полный привет. В смысле — крепкий пинок под филей. Да еще неслабую компенсацию заставят выплатить в пользу пострадавшего. А уж если рядом окажется кто-то из оборотней или элваров… или тех же эльфов…

Грибы на ушах, щеках и лбу, складывающиеся в выразительном эльфийское 'Хайт [1]' — еще не самое плохое, что может случиться с насильником. Оборотни вообще откусить могут. Ненужное для жизни, ага… А элвары вообще убивают. Медленно.

В мире же техники студентки оказываются практически беззащитны. Даже если находится одна смелая девчонка, которая пытается оторвать насильнику все возможное или жалуется на него в милицию, и паразита ловят на месте преступления — все равно идет гнусный запашок. То ли она украла, то ли у нее украли, но история-то была…

Уехать Лида не могла. Больная бабушка, мать-учительница, отец, растворившийся в неизвестности — девчонка уже сейчас подрабатывала и вносила свой вклад в семейный бюджет. Да и бросить мать с бабушкой, больной Альцгеймером не могла. Это значило фактически убить обеих.

— Девочка молодец, — шепнул мне Терн. — Такой вулкан… она чем-то на тебя похожа. Ты бы так же поступила на ее месте.

Я внимательнее присмотрелась к Лиде.

Не красотка в общепринятом понимании. Не губаста, не грудаста, не блондинка, но — есть в ней что-то такое. Нестандартное. Темно-русые кудрявые волосы, симпатичное лицо с чуть раскосыми зелеными глазами, платьице хоть и дешевое, но отлично обрисовывает красивую грудь и тонкую талию.

У девочки было два пути. Либо бросить науку и идти искать работу. Либо поступить в аспирантуру — и искать подработку. Ей больше нравился второй путь. Да и вообще у нее был дар к математике. Ей просто не хотелось зарывать талант в землю.

Была выбрана аспирантура. Специальность. И даже сданы вступительные.

Лида успела отучиться ровно год.

А потом началось.

Сначала вроде бы безобидно. Начальник (он же зав. кафедрой, он же научный руководитель) стал задерживаться у ее стола, временами класть руку девушке на плечо…

Вроде бы безобидно?

Вот и Лида так решила. У нее в семье вообще не было отвращения к физическим контактам. Что такого-то? Она и сама могла обнять человека под настроение…