Роза пустыни, стр. 61
— Я сделала гораздо больше. Я не только его встретила — я вышла за него замуж.
— А я думал, что он — всего лишь мечта, — пробормотал Джек, крепко ее поцеловав.
— Я тоже так думала. Но это была моя мечта, и я не сомневалась в том, что когда-нибудь его найду. — Ее глаза снова наполнились слезами. — Ты как-то сказал мне, что акт любви — это словно смерть и возрождение к жизни. Но я очень боюсь, любимый, что мы умрем и к жизни не вернемся.
Черный Джек пристально смотрел на нее. Его голубые глаза были полны решимости.
— А если бы у тебя был выбор, Элизабет, ты вышла бы за меня замуж снова?
— Не задумываясь.
— Обещаешь?
— Обещаю.
— Я прослежу, чтобы ты это обещание выполнила, милая моя женушка, потому что я знаю, как нам отсюда выбраться.
Элизабет чуть не потеряла сознание.
— Выбраться отсюда? — У нее перехватило горло. — Но как?
— Мне это пришло в голову, когда ты заговорила о механизмах, придуманных древними архитекторами. При строительстве великих пирамид они всегда предусматривали запасной выход — обычно это был длинный туннель, наклонно уходивший вверх от главной погребальной камеры. Выход его находился на поверхности, в каком-нибудь укромном месте. Может быть, боги будут к нам благосклонны, и мы найдем второй выход отсюда.
Они сразу же начали поиски.
— А что именно мы ищем? — спросила Элизабет.
— Что-нибудь вроде твоей фальшивой двери, которая на самом деле не фальшивая, — ответил ей Джек. — Это будет казаться естественным элементом усыпальницы, поэтому нам надо смотреть повнимательнее.
Элизабет взяла маленький факел и начала осматривать одну из стен погребальной камеры.
Джек с большим факелом направился к противоположной стене.
Прошло около получаса, когда Элизабет вскрикнула:
— Джек!
Он бросился к ней:
— Что такое?
Она указала на фреску, украшавшую участок стены:
— Смотри!
На фреске были изображены сам Мернептон Сети и Нефертери. Держась за руки, они поднимались по лестнице, уходившей к самым небесам.
— Очень может быть, — согласился Джек, оглядываясь по сторонам в поисках достаточно тяжелого орудия, которым можно было бы пробить покрытую штукатуркой стену. — Надеюсь, они нас поймут, — добавил он, поднимая древний молоток, чтобы нанести первый удар. Стена начала рушиться.
— Я уверена, что они нас поняли бы. Что понимают, — прошептала Элизабет.
Часть стены превратилась в обломки. За ней оказался длинный узкий туннель.
— Восхождение будет нелегким, — предупредил Черный Джек, высоко поднимая факел и вглядываясь в темный проход.
— Знаю.
— Я совершенно не представляю себе, куда оно нас выведет — и выведет ли вообще.
— Конечно.
— Может случиться так, что мы преодолеем половину подъема и обнаружим тупик, а вернуться обратно уже не сможем.
— Может случиться и такое.
— Но если мы не попытаемся, то мы здесь умрем, Элизабет.
— Знаю.
Он замолчал и обнял ее за талию.
— Есть вещи похуже, чем смерть с человеком, которого любишь.
Она прижалась губами к его губам.
— Есть только одна вещь лучше этого — это жизнь с человеком, которого любишь.
— К жизни!
— К жизни! — повторила Элизабет и сразу же добавила: — Постой, Джек. Перед уходом нам надо сделать одну вещь.
Он повернулся:
— Какую?
— Мне бы хотелось, чтобы мы поставили на место крышку саркофага. Это самое малое, что мы можем сделать.
Когда они закрыли саркофаг, Джек направился к туннелю — и, как они надеялись, к ожидавшей их свободе. Повернувшись к Элизабет, он сказал:
— Ну, дорогая, дай мне руку. Нам пора идти.
Эпилог
Лорд Джонатан Малькольм Чарльз Уик, младший сын герцога Дорана, недавно помирившийся с отцом, остановился рядом с женой и обнял ее за талию.
— Элизабет…
Она повернулась и заглянула мужу в глаза. Его взгляд был ей знаком. За последние несколько месяцев лорд уже сотни раз так смотрел на нее.
— Да, милорд? — отозвалась она, прикрываясь веером.
— Ваши гости начали мне надоедать, миледи.
— Это наши гости, милорд. И вам прекрасно известно, что есть вещи пострашнее скуки.
Притворившись, будто наслаждается ароматом живых роз, вплетенных ей в волосы, он склонился к ней и прикоснулся губами к ее обнаженному плечу.
— Я могу придумать для нас что-нибудь гораздо более интересное, чем прием гостей.
Покачивая веером, Элизабет поддразнила его:
— Что же, например, вы можете мне предложить?
Джек снова посмотрел ей в глаза и многозначительно пробормотал:
— Ну же, дорогая, дай мне руку. Нам пора идти.
— А что подумают наши гости?
— Они подумают, что мы направляемся к небесным высотам, — ответил он с теплым смехом.
— Джек! — воскликнула Элизабет несколько минут спустя, когда они оказались у себя в спальне. — Что это случилось с нашей кроватью?
— Это розы, любовь моя.
— Розы?
— Если говорить точно — розовые лепестки. Давным-давно я пообещал себе, что буду любить мою прекрасную Элизабет на ложе из роз.
И с переполненным любовью сердцем этой ночью Джек сдержал свое обещание.
Примечание автора
Чтобы не вводить читателя в заблуждение, признаюсь, что Мернептон Сети и его возлюбленная Нефертери — моя выдумка, как и их любовь к поэзии.
Однако доказано, что у великого Рамсеса действительно были рыжие волосы и что до его правления все, кто рождался с «пламенными» волосами, считались представителями зла.
Народ принца Рамсеса — тоже плод моей фантазии. Самые близкие потомки древних фараонов — арабы-копты. Они живут главным образом в Египте и исповедуют христианство.