Желтый пес, стр. 17
Четверо мужчин подняли раненого, перенесли его в заднюю комнату и уложили на диван. Врач отдавал распоряжения. Снаружи послышался голос мэра:
— Где комиссар?
Сунув руки в карманы, Мегрэ вышел ему навстречу. — Вы сами понимаете, комиссар…
Мегрэ смотрел на мэра таким тяжелым взглядом, что мэр на мгновение смешался.
— Новое преступление вашего бродяги, не так ли?
— Нет, не так.
— Откуда вы знаете?
— Знаю, потому что в тот момент, когда раздался выстрел, я видел его почти так же близко, как вижу вас.
— И вы не арестовали его?
— Нет.
— Мне сказали, что пострадал жандарм…
— Совершенно верно.
— Вы отдаете себе отчет в том, какие последствия повлекут за собой эти события, комиссар? Подумайте! С тех пор как вы появились в нашем городе…
Мегрэ снял телефонную трубку.
— Жандармерию, прошу вас… Да… Спасибо. Алло, жандармерия? Это вы, бригадир?.. Говорит комиссар Мегрэ.. Полагаю, доктор Мишу находится в целости и сохранности?. Что? Пойдите проверьте еще разок… Так. Наружный пост под окном установлен? Очень хорошо, я подожду…
— Неужели вы думаете, комиссар, что доктор…
— Что вы! Я ничего не думаю, господин мэр. Алло!.. Значит, доктор и не пошевелился? Он все еще спит?.. Очень хорошо, благодарю вас… Что? У нас? У нас все в порядке.
Из соседней комнаты доносились стоны. Вскоре послышался чей-то голос:
— Можно вас на минутку, комиссар?
Это был врач. Он вытирал салфеткой руки, которые были в мыльной пене.
— Можете допрашивать его, комиссар. Пуля скользнула по икре, повредив только кожу. Он не столько пострадал, сколько перепугался… Правда, кровотечение было довольно сильное…
На глазах у таможенника были слезы, он покраснел, когда врач заговорил опять:
— Он, видите ли, перепугался, что ему отрежут ногу. Но ровно через неделю он позабудет об этой царапине. На пороге, в рамке двери, появился мэр.
— Расскажите, как это произошло, — мягко сказал Мегрэ, присаживаясь на краешек дивана. — И не бойтесь ничего. Вы слышали, что сказал врач?
— Я ничего не понимаю, господин комиссар…
— Расскажите все как было.
— Мое дежурство кончалось в десять часов… Живу я недалеко от того места, где меня ранили…
— Стало быть, вы не сразу пошли домой?
— Да, не сразу… Я увидел, что в кафе «Адмирал» еще горит свет… Я решил зайти туда, посидеть, узнать новости.. Клянусь вам, комиссар, нога у меня прямо горит!
— Пустяки! Не стоит преувеличивать! — усмехнулся врач.
— Но мне больно! Впрочем, раз вы утверждаете, что это пустяки… Так вот, комиссар, я выпил в кафе кружку пива. Там были только журналисты, расспрашивать их я не посмел…
— Кто подавал вам пиво?
— Кажется, горничная. Эммы, по-моему, не было.
— А потом?
— Потом я решил отправиться домой. Я проходил мимо таможенной будки и прикурил сигарету от трубки товарища, который меня сменил… Затем я пошел по набережной… и повернул направо. Вокруг не было ни души. Море было тихим. Я сворачивал за угол, как вдруг почувствовал острую боль в ноге и тут же услышал звук выстрела… Будто кто-то швырнул булыжник мне в ногу… Я упал и услышал, что кто-то убегает… Я хотел подняться и не смог… Моя рука коснулась чего-то горячего и мокрого… Уж не знаю, как это получилось, только я потерял сознание. Когда пришел в себя, надо мной стояли парусный мастер и торговец фруктами. Больше я ничего не знаю…
— Значит, вы не видели, кто стрелял?
— Нет, не видел… Все это произошло очень быстро… Я сразу упал… А потом моя рука оказалась выпачканной в крови…
— У вас есть враги?
— Что вы! Какие враги! Служу я здесь всего два года, родился и вырос в центре страны. Но и за эти два года мне ни разу не пришлось иметь дело с контрабандистами…
— Вы всегда возвращаетесь домой этим путем?
— Нет, не всегда. Это путь самый длинный. Но у меня не было спичек, и я специально пошел мимо нашей будки, чтобы прикурить у товарища. Поэтому, вместо того чтобы идти через город, я пошел по набережной…
— Но путь через город короче?
— Немного.
— Значит, если кто-то, увидев, как вы выходите из кафе, решил бы поджидать вас на набережной, он успел бы дойти до места?
— Конечно… Но зачем? Денег я с собой никогда не ношу… Да меня и не пытались ограбить…
— А вы уверены, комиссар, что не спускали глаз с вашего бродяги на протяжении всего вечера?.. — в голосе мэра звучали язвительные нотки.
Но тут подошел Леруа с бумагой в руке.
— Телеграмма, господин комиссар. Из Парижа. Ее передали по телефону в гостиницу.
Мегрэ прочел:
Сюрте Женераль, комиссару Мегрэ, Конкарно. Жан Гойяр, псевдоним Сервьер, вашему указанию арестован понедельник вечером восемь часов. Париже, отеле Бельвю, улице Лепик, занимал комнату пятнадцать. Признал прибытие Бреста шестичасовым поездом. Настаивает невиновности, требует присутствия адвоката при допросах. Ждем указаний.
Глава 8
Еще один!
— Согласитесь, комиссар, что нам с вами пора поговорить серьезно…
Мэр произнес эти слова с ледяной вежливостью. Инспектор Леруа знал комиссара Мегрэ совсем недавно и не мог судить о его мыслях и чувствах по тому, как он курит трубку.
Он заметил только, что комиссар выпустил тонкую струйку дыма и прикрыл глаза в знак согласия. Затем вытащил из кармана записную книжку и оглядел стоящих вокруг — аптекаря, врача и любопытных.
— Я к вашим услугам, господин мэр… Так вот…
— Может быть, мы поедем ко мне и побеседуем за чашкой чая? — поторопился мэр прервать его. — Машина стоит у дверей, и я охотно подожду, пока вы сделаете все необходимые распоряжения…
— Какие распоряжения?
— Ну… относительно этого бродяги… убийцы… И официантки, разумеется…
— Да-да, конечно… Если жандармерии нечего делать, пусть она установит наблюдение на всех близлежащих вокзалах.
Все это комиссар произнес с самым наивным видом.
— А вы, Леруа, телеграфируйте в Париж, пусть они доставят сюда господина Гойяра, и отправляйтесь спать.
Мегрэ сел в машину мэра. За рулем был шофер в черной ливрее. Подъезжая к Белым пескам, они увидели виллу, стоявшую на прибрежной скале, что придавало ей сходство со средневековым замком. Окна виллы были освещены. В пути комиссар и мэр не обменялись и двумя фразами.
— Разрешите показать вам дорогу.
Мэр сбросил меховое пальто на руки метрдотеля.
— Мадам уже спит?
— Мадам ожидает господина мэра в библиотеке…
Жена мэра действительно была там. Ей было около сорока лет, но рядом с мужем, которому было шестьдесят пять, она казалась совсем юной. Она кивнула комиссару и спросила:
— Что там у вас произошло?
— Не волнуйтесь, дорогая, — мэр, как истинно светский человек, поцеловал ясене руку и продолжал, не выпуская ее руки из своей: — Ранен таможенный надзиратель, вот и все… Надеюсь, что после разговора, который состоится сейчас у меня с комиссаром Мегрэ, этот невероятный кошмар рассеется.
Жена мэра вышла, шурша шелками. Синяя бархатная портьера опустилась за ней. Стены просторной библиотеки были обшиты красивыми панелями. Потолок, как в английских замках, поддерживали некрашеные балки.
На полках виднелись переплеты довольно богатых изданий, но наиболее ценные книги, по-видимому, стояли в шкафу, занимавшем всю стену.
Библиотека была поистине роскошной, очень комфортабельной и обставлена с большим вкусом. И хотя в ней было паровое отопление, в громадном камине пылали толстые поленья.
Вся обстановка библиотеки резко контрастировала с дешевым шиком виллы доктора Мишу. Мэр перебрал несколько сигарных ящиков, выбрал один из них и протянул его Мегрэ.
— Благодарю вас… Если позволите, я закурю свою трубку…
— Садитесь, господин комиссар, прошу вас… Будете пить виски?
Мэр нажал кнопку звонка и принялся раскуривать сигару. Вновь появился метрдотель. Быть может, нарочно Мегрэ принял нелепый вид мелкого буржуа, случайно попавшего в аристократическую гостиную. Черты его лица стали как будто тяжелее, взгляд — тупым.