Сказки Малагетты (СИ), стр. 2
— Мой слуга доложил, ты ищешь меня, — певучим голосом произнесла Дремлющая королева. — Мы, древесные эльфы, должны засыпать с приходом холодов, и только одна лишь я никогда не сплю. Но это не значит, что можно безнаказанно меня тревожить. Что тебе нужно?
— Простите за дерзость, ваше величество, — поклонился ей Этельред и рассказал, зачем пришел.
— Значит, тебе нужен эльфийский лист? — уточнила Дремлющая королева. — А что ты готов отдать за него?
— Все, что угодно.
— Даже кусочек своей души?
Этельред ответил не сразу, а когда заговорил, то голос его звучал твердо:
— Даже кусочек моей души. Ведь каждому, кто любит, известно: если отдаешь душу за свою любовь, ты ничего не теряешь, ибо все вернется многократно.
Королева улыбнулась, и ее улыбка была похожа на песню малиновки.
— Ты знаешь правильные ответы. Ты получишь то, что хочешь.
И в руках у рыцаря оказался эльфийский лист. Он был словно выкован из чистого золота, и в нем переливалась вся яркость и все волшебство тех красок, которыми полыхают осенью деревья эльфов.
Этельред поблагодарил Дремлющую королеву и тут же возвратился в Эль Корасон. Там он отдал лист волшебнице Кристине. А Кристина взяла ножницы, отрезала от листа крохотный кусочек, и внезапно с потолка обрушился колдовской листопад. Листья танцевали, сами сцеплялись черенками и уголками, и в конце концов сложились в платье и накидку. И каждому было понятно, что без волшебства тут не обошлось, — а вот эльфийского или же просто любовного, кто знает!
…Через неделю принцесса Гортензия танцевала на балу в честь своего дня рождения. Мягко сияло платье, сшитое из осенних листьев, и развевалась накидка, и красивее принцессы в тот день не было никого. А танцевала она только с Этельредом, и никто на нее за это не обижался.
Цвет лета
Однажды в Малагетте лето взяло и не наступило. За 31-м мая пришло 32-е, а потом 33-е. Весна с ее красками свежей зелени, сирени и черемухи никак не могла уступить место яркому, безудержному лету.
Король Эрик срочно созвал Малый Совет и спросил:
— Что случилось, кто-нибудь знает?
— Нет, — покачали головами советники.
— Ветра ничего не рассказывали? — спросил король у колдуньи Марии. Та развела руками.
— Северный поет песни о мохнатых елях, южный — о раковинах на дальнем берегу, а западный и восточный поссорились и не говорят ни друг с другом, ни со мной. Ветра ничего не знают.
— А эльфы? Феи? Дриады? Драконы?
— Вы бы еще зловредных пикси упомянули, ваше величество! — сказал министр иностранных дел Алехандро. — Мы спрашивали. Никто не знает, почему не наступило лето.
— А все условия были соблюдены? Может, мы что-то упустили?
— Давайте снова проверим, — вздохнули советники.
— Эльфы плясали Последний Майский Танец?
— Да!
— Сурикаты выкопали все священные абрикосовые косточки?
— Да!
— Гильдия мясников приготовила Могучую Колбасу?
— Да, ваше величество!
И так они перебирали все условия, которые должны быть соблюдены, чтобы в Малагетте наступило лето, пока не дошло дело до самого последнего.
— …А художник Примитивус нарисовал летнюю картину?
Советники переглянулись.
— Честно говоря, не помню, ваше величество, — сказала канцлер Наталия. — Он ведь каждый год исправно пишет картину и представляет ее ко двору. Мне казалось, он приносил…
— Нет, — сказал король, — я не припомню.
Спросили королеву, принцев и принцесс, но никто о картине ничего не знал.
Тут же отправили слугу к Примитивусу, однако через некоторое время посланник возвратился в одиночестве.
— Я долго стучал, — доложил он, — а Примитивус сказал из-за двери, что никого нет дома. А раз нет никого, то и открывать некому!
— Все понятно! — хором сказали советники. — Надо ехать!
И они отправились к Примитивусу.
Художник жил в Акварельном переулке, под самой крышей узкого зеленого дома. Примитивус был довольно известен: он рисовал картинки, похожие на детские рисунки, очень светлые и искренние. Этот стиль назывался «примитив», а потому и художника так прозвали.
Советники гуськом поднялись по узкой лестнице, и канцлер Наталия постучала в дверь.
— Никого нет дома! — ответил печальный-печальный голос, в котором с трудом можно было узнать голос жизнерадостного художника.
— Послушай, Примитивус, — сказала Наталия. — Тут весь Малый Совет к тебе пришел. Давай поговорим!
Из-за двери долго не отвечали, а потом художник неохотно сказал:
— Не заперто.
Советники вошли в мастерскую. Это было просторное помещение со множеством удивительных вещей, однако сказка вовсе не о них, а потому никто не обратил на них внимания. Художник же лежал на кровати спиной к двери и вставать не собирался.
— Послушай, — обратился к нему Алехандро, — почему ты не принес картину во дворец? Ведь из-за этого лето никак не может наступить!
— Вы действительно хотите это знать? — хмыкнул Примитивус.
— Да, очень хотим! — воскликнули советники.
Тогда художник сел на кровати. Вид у него был растрепанный и чрезвычайно грустный.
— Потому что мне надоело, — сказал Примитивус. — Вот уже много лет я приношу картины во дворец, и это стало рутиной, и никто этого не замечает, никому нет дела. Я стал вроде как ремесленником, но я не ремесленник, я художник! Мне быстро говорят спасибо, и я отправляюсь восвояси. Зачем же я буду писать летнюю картину, если мое творчество никому не нужно?
Советники переглянулись. Наконец, волшебница Кристина сказала:
— Но никто не думал о тебе забывать!
— Как же! Вы совсем обо мне позабыли! Я никому не нужен! — трагически воскликнул художник. — А ко мне вы пришли потому, что вам надо, чтоб наступило лето!
— Это неправда, — сказала канцлер Наталия. — Извини, что мы давно не говорили тебе этого, Примитивус, но твои картины — просто потрясающие, и нужны нам не только из-за лета, но и из-за них самих!
— Так и есть! — послышался голос от дверей, и на пороге показался король Эрик. — Мы очень любим твои картины! Вся Малагетта любит. А если не веришь, выгляни в окно.
Примитивус встал и осторожно подошел к окну, выглянул и рассмеялся. На улице собралось много народу, и все выкрикивали добрые слова.
— Что ж! — сказал Примитивус, сразу повеселев. — Извините, что так получилось! Просто каждому художнику иногда требуется вспомнить, что он кому-то нужен.
Он подбежал к холсту, схватил кисть и палитру и нарисовал зеленый луг, синее небо, много-много разноцветных цветов и яркое веселое солнце. А потом Примитивус взял готовую картину и торжественно вручил ее королю, и за окнами сразу наступило лето.
— Отлично! — сказал король, любуясь картиной. — А теперь поехали все на площадь — резать Могучую Колбасу и пить хвойный эль!
И они отправились праздновать наступление лета, которое, к счастью, все прекрасно понимало и ничуть на художника не обиделось. В конце концов, всегда можно оттяпать у осени пару лишних деньков!
Цветок шафрана
Однажды у главного королевского повара, господина Рико, закончились кое-какие специи. Ну, с корицей да красным перцем проблем нет — это можно купить у торговцев за углом. А вот шафрана осталась маленькая горстка, и господин Рико не знал, кто нынче привозит его в Малагетту. Потому королевский повар позвал своего молодого помощника, Дженаро, и сказал ему:
— Послушай! Ты совсем недавно работаешь на королевской кухне дворца в Эль Корасон, и, как тебе известно, это самая лучшая кухня в мире! Ты уже кое-чему научился, а потому пришла пора дать тебе первое задание. Видишь эту крохотную горку пряностей? Это все, что осталось от шафрана, а мне ведь надо испечь с ним сегодня пирог к королевскому ужину и приготовить огромную паэлью! Отправляйся и отыщи мне шафран.
— Но где он растет? Или кто им торгует? — спросил Дженаро.
— Этого я тебе не скажу, — усмехнулся господин Рико. — Узнай сам!