По следам «таинственных путешествий», стр. 34

Советские пилоты, возможно, сбросили много драгоценного бензина, чтобы сделать посадку безопасной. На льду они провели три дня. Занимались тем, что ремонтировали моторы. Наверное, что-то случилось и с их рацией, которая, возможно, пострадала при посадке. На трех, а может быть и на четырех, моторах они взлетели и взяли курс по компасу в направлении Аляски.

Самолет попал в сильный восточный ветер, который дул 15 августа. Пилоты увидели темный силуэт острова Спай. Они стали снижаться над островом Тэтис, но слишком поздно увидели, что наверняка разобьются, если попытаются сесть. Пилоты постарались выжать из моторов все возможное и направились к острову Спай. Но не достигли его. Примерно на полпути с самолетом еще что-то случилось. Возможно, отказал еще один мотор. А может быть, кончился бензин, как у Вилли Поста...

Эскимос Фостер видел сильный всплеск: большой самолет упал в штормовой океан и быстро опустился на дно. Все члены экипажа сразу же погибли. Севший на воду самолет может продержаться на поверхности не более пяти минут.

Если самолет упал на глубину 10—15 метров, то лед и течения не могли бы его сдвинуть. На меньшей глубине он мог вмерзнуть в лед, а, весной его вынесло бы в океан и там разбило. Отдельные части могли оказаться на берегу. Когда мы покидали Барроу, то слышали, что какие-то куски алюминия выбросило на берег к востоку от места наших поисков. Об этом рассказали две эскимосские девочки, которые пришли с острова Бартер. К сожалению, было уже слишком поздно, чтобы проверить эту историю».

Доктор Келлемс мечтал летом следующего 1939 года вновь отправиться в высокие широты и разрешить загадку острова Тэтис. Но события в мире нарушили все планы: началась вторая мировая война. На многие десятилетия тайна гибели Н-209 выпала из поля зрения полярных историков и исследователей...

В 1937—1938 годах поиски Н-209 велись лишь в отдельных районах Арктики и не столь оперативно, как того требовала обстановка. И причиной тому были плохие погодные условия, несовершенство авиационной и спасательной техники тех лет. К настоящему времени наши знания о высоких широтах расширились: познаны закономерности движения дрейфующих льдов, изучены пути радиоволн и многие капризы полярной погоды. Эти достижения и дали толчок к новым попыткам заглянуть в события далекого прошлого, реконструировать последние часы полета Н-209 на новом фактологическом и научном уровне.

Гипотезы, о которых мы рассказали, появились в последнее десятилетие. Три версии, три попытки проследить до конца таинственное исчезновение Леваневского и его товарищей. Какую из этих версий можно считать наиболее вероятной?

Мы намеренно остановились так подробно на загадочном во всех отношениях происшествии возле острова Тэтис и экспедиции Келлемса, чтобы читатели смогли сами убедиться, насколько достоверно предположение о гибели самолета именно возле побережья Аляски.

С момента исчезновения Н-209 и до появления таинственного предмета прошло, как мы знаем, два дня. Срок достаточно большой, чтобы, во-первых, усомниться в правильности версии Келлемса, а во-вторых, считать, что эскимосы слышали всего-навсего шум моторов одного из поисковых самолетов. Келлемс полагал, в частности, что 13 августа Леваневский сделал промежуточную посадку где-то в центре Арктики для ремонта отказавшего мотора. Событие почти невероятное: приземление Н-209 с колесным шасси на торосистые льды наверняка закончилось бы серьезной аварией. О взлете после такой жесткой посадки уже не могло быть и речи.

Наибольший интерес, с точки зрения авторов, представляет исследование радиофизика Куперова. И самый важный, пожалуй, вывод, вытекающий из его работы, — после отказа мотора и прекращения радиосвязи Н-209 некоторое время, может быть несколько часов, находился в воздухе. А вот район возможной посадки самолета, определенный Куперовым из условий радиосвязи 12—13 августа 1937 года, еще нуждается в уточнении: не все радиограммы, принятые в первые дни после исчезновения самолета, могли передаваться с его борта.

В конце концов Леваневскому все же пришлось посадить самолет на лед. И скорее всего не на дрейфующий ледяной остров: вероятность встречи с ним была все-таки очень незначительной. Если события развивались именно так, то остается мало надежд обнаружить когда-либо след Н-209 и его экипажа. И все же хочется верить, что будет прочитана последняя страница истории, уже столько лет волнующая полярников, авиаторов, географов, всех, кто помнит и знает эпоху первых героических трансарктических перелетов.

Гибель дирижабля «Диксмюде»

Наступал яркий, солнечный день. Море катило ласковые волны, и прямо по курсу разворачивалось побережье Сицилии.

В Палермо была стоянка нашего судна. Один из авторов, воспользовавшись случаем, решил узнать подробнее о катастрофе дирижабля, происшедшей когда-то давно у берегов Сицилии. Но никто из горожан, к кому бы он ни обращался, ничего не знал; лишь участливо выслушивали и советовали спросить у рыбаков.

Назавтра — прямо к рыбакам. Они тут по соседству с нашим кораблем разбирают сети после ночного лова.

— Синьор хочет купить рыбы? Ах нет! Поговорить? С удовольствием. Увы, не помним. Минуточку! Старики будто бы рассказывали, но, увы, их уже нет. Сочувствуем, синьор. А что, там были родственники? Нет?! Странно, а тогда почему синьора это так интересует? Но французский флот стоял на Корсике и в Тулоне. Может быть, там помнят?..

Рыбаки огорченно качали головами.

По стечению обстоятельств из Палермо наш курс лежит в Аяччо, административный центр Корсики. Расспрашиваем и там, но с тем же результатом, как и на Сицилии. Про Наполеона — пожалуйства! Любой мальчишка расскажет, мсье, не хуже академика. И про бутылку с запиской?! О-ля-ля! Морская почта! Хотите купить? Проведем мигом. Есть такая лавочка с морскими диковинками.

Да, время сделало свое. Помнится день вчерашний, позавчерашний. Месяцы, годы уже гасят детали. А тут — полустолетие, к тому же вместившее столько событий!

И лишь старый рыбак — корсиканец, служивший когда-то на военно-морской базе в Тулоне, сказал, что он кое-что смутно припоминает, а в Тулоне, конечно, свидетели найдутся. И если мсье пожелает добраться до Тулона, лучше воспользоваться самолетом компании «Эр Франс», сорок минут полета...

Мсье, конечно, желал. Но срок, отпущенный капитаном, истек, и пришлось вернуться на корабль.

Плавание закончилось. Нахлынули другие дела. Интерес к давнему происшествию как-то погас.

Спустя некоторое время в руки попали любопытные документы. Потянулась ниточка, и началась работа в архивах, библиотеках. Всплывали новые факты, и постепенно стали вырисовываться контуры этой действительно загадочной истории.

...Встречный ветер гуляет по гондоле, ворошит штурманские карты. Командир справа у открытого иллюминатора. Над головой, уходя далеко назад, нависает огромный сигарообразный корпус дирижабля. В лучах зимнего солнца винты двигателей описывают блестящие круги. Позади командирской гондолы — вторая, пассажирская. Праздным пассажирам, как водится, делать нечего, они мешают командиру. А командир, в общем-то деликатно, ограничивает их интерес к командирской гондоле. Она тесна. Здесь установлен один из двигателей дирижабля. Громоздкая радиотелеграфная аппаратура. Штурманский стол. Рулевое управление. Все как на настоящем корабле.

— Скоро прибываем? — обращается к командиру один из пассажиров.

— Да, господин капитан первого ранга, — сдержанно отвечает Дюплесси. — Я полагаю не позже семнадцати часов.