Ва-банк (ЛП), стр. 29
— О, боже… — она перекатилась на спину, вскинув руку и прикрыв ею глаза.
— Эй, — я притянул ее обратно, лицом к себе. — Ничего подобного не произойдет, понятно? Я должен убедиться, что они оставят тебя в покое по целому ряду причин. Во-первых, это моя работа, во-вторых, ты моя девушка, — я крепко удерживал ее лицо. — Ведь ничего не изменилось, правда? — я не отпускал ее, потому что мне нужны были заверения. Я должен был знать. — Прошлая ночь была… испорчена…
— Мои чувства не изменились, — прервала она меня, — я по-прежнему твоя девушка, Итан. Прошлая ночь ничего не изменила. У тебя свое темное прошлое, у меня — свое. Я все понимаю.
Я закутал ее в одеяло и медленно и глубоко поцеловал, давая тем самым понять, насколько мне необходимо было услышать эти слова. Тем не менее, я хотел от нее большего. Всегда большего. Как я мог пресытиться, когда она была такой сладкой, красивой и очаровательной?
— Мне очень жаль, что выдалось такое утро, — сказала она, скользя пальцем по моей нижней губе. — Я обещала, что больше не оставлю тебя, и я говорила серьезно. Мне жаль, что ты думаешь, будто я снова могу сбежать. Ты меня напугал, когда проснулся от своего кошмара, Итан. Я не хочу видеть, как ты страдаешь.
Я поцеловал ее пальчик.
— Эгоистичная часть меня был так рада, что ты здесь. Увидев тебя, я испытал такое облегчение, что даже не могу передать те эмоции, которые прошли через меня, когда я убедился, что ты в безопасности и рядом со мной. Но другая часть не хотела, чтобы ты стала свидетелем этого, — я покачал головой. — Мне неприятно, что ты увидела меня таким, Брианна.
— Ты видел меня после кошмара, и это не изменило твоих чувств ко мне, — произнесла она.
— Нет, это другое.
— А в чем разница, Итан? Ты не делишься со мной… ты не впускаешь меня, — в ее словах снова послышалась боль.
— Я… я не знаю… я постараюсь, хорошо? Я ни с кем особо не разговаривал о произошедшем. Не знаю, смогу ли… но знаю, что не хочу грузить тебя своим темным прошлым. Брианна, это не та тема, которую я бы хотел обсуждать.
— Ох, малыш, — она провела пальцами по моему виску и посмотрела мне в глаза. — Я бы пошла на это ради тебя, — она внимательно за мной следила. — Я хочу стать для тебя настолько значимой, чтобы ты раскрыл все свои секреты, а также впустил меня в свою душу. Я умею слушать. О чем был тот сон?
Ради нее я хотел постараться быть нормальным, но только не знаю, смогу ли. Полагаю, я должен был с этим столкнуться, если хотел ее удержать. Брианна была упряма, и часть меня подозревала, что если я не захочу говорить, она так просто не отстанет.
— Ты очень важна, Брианна. Ты — это все, что имеет значение.
Я прошелся пальцем вдоль линии ее волос и снова поцеловал, вторгаясь в нее своим языком, наслаждаясь ее сладким вкусом и довольствуясь ее тихим одобрением. Но поцелуй все же пришлось прервать и столкнуться лицом к лицу со своим монстром.
Я откуда-то набрался смелости и глубоко вздохнул, перекатившись на спину и взглянув на застекленную крышу. День стал таким же серым, как и мое настроение и, похоже, дождь был неизбежен. Прямо в унисон с тем, где пребывали мои мысли… в непроглядном тумане. Брианна оставалась на своей стороне, ожидая, что я что-то скажу.
— Прости за прошлую ночь и за то, как повел себя позже. Я был чересчур властным, и это был перебор. — Я говорил очень тихо. — Простишь меня?
— Конечно же, прощу, Итан. Но я хочу понять причину, — она положила руку мне на грудь в области сердца и оставила ее там.
— Этот кошмар связан с тем временем, когда я был в войсках специального назначения. Моя команда попала в засаду, большинство ребят погибло. Я был старшим офицером, мое оружие заклинило. Меня взяли в плен… Афганцы допрашивали меня в течение двадцати двух дней.
Она судорожно вздохнула.
— Так вот откуда у тебя шрамы на спине? Это они сделали? — ее голос был тихим, но я слышал обеспокоенность в ее словах.
— Да. Они располосовали мою спину веревкой… и другими предметами.
Она вцепилась в меня еще крепче, и я с трудом сглотнул, но заставил себя продолжить, испытывая возрастающее чувство тревоги и сожалея о том, что вводил ее в заблуждение, будучи не в состоянии объяснить, что мои худшие шрамы находились не на спине.
— Я мечтал, чтобы что-нибудь… что-нибудь случилось… и даже было время, когда я собирался… — я остановился. Мое дыхание стало таким тяжелым, что я больше не мог говорить. Я просто не мог поведать всю историю. Не ей.
— Твое сердце так сильно бьется, — она прикоснулась губами к тому месту, где пульсирующая мышца качала мою кровь, и поцеловала. Я положил ладонь на ее затылок и удерживал ее в этом положении, гладя по волосам снова и снова. — Итан, все в порядке, ты не должен больше ничего говорить, пока не почувствуешь, что готов. Я буду рядом, — ее голос снова был грустным. — Я не хочу причинять тебе боль.
Я погладил ее по щеке тыльной стороной пальца.
— Ты серьезно? — прошептал я.
Она посмотрела на меня сквозь полуприкрытые веки и кивнула.
— Когда я проснулся этим утром, а ты ушла, я подумал, что ты, скорее всего, бросила меня из-за той гребаной ситуации прошлой ночью, и я просто сошел с ума. Брианна… я не могу без тебя. Ты ведь это знаешь, да? Я просто не вынесу этого, — я прикоснулся пальцами к красной отметине на ее плече, где я оставил след от своих зубов, когда пребывал в агонии бурного оргазма у раковины. — Я пометил тебя. Прости меня за это тоже, — я провел языком по ее отметине.
Она вздрогнула от прикосновения моих губ.
— Послушай, — она обхватила ладонями мое лицо, удерживая мой взгляд. — Я люблю тебя и хочу быть с тобой. Я знаю, что не так часто говорю это, но это не значит, что я ничего не чувствую. Итан, если я не захочу быть с тобой или не смогу, то я и не буду… и ты узнаешь об этом.
Я выдохнул с таким облегчением, что потребовалась минута на то, чтобы обрести дар речи.
— Повтори.
— Я люблю тебя, Итан Блэкстоун.
Глава 10
Ланч в «Глэдстоуне», и Иван, как всегда, опаздывает. Я не знаю, почему пытаюсь быть пунктуальным с моим кузеном, ведь он, конечно же, так не поступает. Я посмотрел на часы и окинул взглядом помещение. Это был клуб для джентльменов прошлого века — место было реанимировано белыми скатертями, большим количеством стекла и светлого дерева, в точности воссоздавая мужской клуб для правомочных лондонцев сто лет назад.
Ну, Иван, конечно, входил бы в него. Мой двоюродный брат был пэром Англии, даже, несмотря на то, что ненавидел, когда ему напоминали об этом, и определенно он не вел себя в соответствии с этим. Никто из нас не выбирает, кем родиться, и от Ивана не зависело, что его отец — барон Ротвейл, так же, как и от меня не зависело, что мой отец водитель лондонского такси. У нас была связь, которая укоренилась гораздо глубже, чем деньги, которые нас связывали.
Кто, я шучу? Иван может упасть с обрыва, если ему хочется, а у меня две красивых женщины за столом, выглядящие счастливыми и великолепными — моя девушка и ее лучшая подруга.
— Вы, дамы, похоже, довольны своими покупками, — я налил им вино «Рислинг», которое уже успел заказать.
Брианна и Габриэль улыбнулись, и заговорщически переглянулись, очевидно, обменявшись женскими секретами и тайнами, о которых я мог только догадываться. Они ходили по магазинам, выбирая платья, когда я получил сообщение от Брианны с вопросом, чем я занят в обед. Так как они были всего в нескольких кварталах от «Глэдстоуна», я предложил им присоединиться к нашей встрече с Иваном. Так или иначе, я хотел познакомить его с Брианной, надеясь, что он сможет помочь ей, оказав кое-какое содействие в Национальной галерее. И черт с ним, я не слишком горд, чтобы просить об одолжении. Впрочем, он бы не стал ломаться. Этот парень входил в состав правления одного из самых престижных художественных музеев в мире, но он даже не пытался скрыть, что ему на это наплевать. На самом деле, я не сомневался, что Иван ушел бы в отставку, подвернись ему такая возможность.