Гаяна (Художник П. Садков), стр. 68
А на палубе сидел в шезлонге Боб и смотрел на далекие звезды. «Когда человеку хорошо — это опасно!» — без конца мысленно повторял Хоутон слова Паолы.
Нет теперь ее.
Боб пытался представить Паолу мертвой, в гробу, но видел ее только живую, цветущую, смелую. Вот она мелькает под куполом цирка… Вот ее гибкое тело показалось в белой пене волн… Вот она стоит рядом и, сжимая виски тонкими пальцами, в отчаянии восклицает: «Ах, Боб, когда человеку хорошо — это опасно!»
Проклятое царство Доллара! К чему жить в мире; где деньги сильнее любви… Ну что он, Боб Хоутон, будет делать теперь? Один. Разве кто-нибудь или что-нибудь возместит ему эту утрату? Сможет заменить ее?
И вдруг его горестные размышления были прерваны.
— Боб, Боб… — услышал он голос с моря.
«Да это ведь Мауки!» — заставил себя очнуться Хоутон.
— Ты, Мауки? — спросил он, свесясь с борта.
— Я, Боб. Я давно зову. Они нашли сейф.
— Тише! — Боб оглянулся.
Вокруг все было спокойно, и на лесенке Боб никого не увидел бы, даже подойди он совсем близко к люку, потому что энергичный мистер Диппль уже покинул свой наблюдательный пост и, согнувшись дугой, бежал на цыпочках по коридору, чтобы немедля передать хозяину важную новость.
— Русские нашли ящик, — продолжал Мауки, — и забрали его к себе на летающую лодку с тысячью весел.
— Кто тебе сказал это?
— Мауки был у них гостем и видел все сам. Русские — хорошие люди, Боб. Я улечу с ними и буду учиться у них, стану летчиком! Хорошо?
— Очень хорошо, Мауки!
— Я сказал им, что попрощаюсь с Бобом.
— Спасибо, Мауки.
— Мауки всегда помнит друга! Поедем вместе, Боб!
— Хорошо, Мауки, — вдруг решился Боб. — Я сейчас…
Мауки держался за швартовочное кольцо в борту. Он закрыл прозрачный шлем своего водолазного костюма и ждал.
И вдруг на палубу выкатился клубок тел. Это Бергофф и Диппль схватились с Хоутоном.
До палубы — менее метра, и Мауки уже начал взбираться на нее, чтобы выручить друга, но тут в ночную тишь ворвался крик Хоутона, и его тело тяжело плюхнулось в воду.
Мауки нырнул за ним, нащупал в темноте плечи Хоутона, бережно обнял их и включил реактивный двигатель своего скафандра: чем скорее уйдешь отсюда, тем лучше. Лишь бы не наскочить на риф. Но нет, рядом друзья — яркий луч осветил мохнатые зеленые скалы. Мауки оглянулся и узнал знакомые очертания аквалета.
Дальше они плыли под надежной защитой: аквалет прикрывал их и время от времени лучами указывал путь.
5
Сейф вскрывали в кают-компании вертолета. Я и Василий Иванович Гирис вели протокол, профессор занялся киносъемкой, радист Петренко записывал все на пленку магнитофона, а инженер Баскин и Мауки помогали Хоутону, которому выпала честь вскрывать сейф.
Поскольку официальным языком согласились на это время считать английский, невладеющие им вооружились автоматическими переводчиками.
Боб внимательно осмотрел чертеж на верхней крышке сейфа, восстанавливая в памяти особенности замочного устройства, и без труда снял ее. Внутри мы увидели небольшие контейнеры, плотно прилегающие друг к другу. Каждый из контейнеров имел прочные складывающиеся ручки, но извлечь не удавалось не один.
— Не пойму, в чем дело, — признался Боб.
— Позвольте мне, — придвинулся силач Петренко.
— Я вспомнил! — крикнул Мауки. — Мы что-то делали на этой стороне… — и он указал на внутренний край одной из стенок сейфа.
— О'кэй! — спохватился Боб. — Здесь все скрепляется магнитными силами. Вот… теперь они выключены. Можете убедиться!
Петренко попробовал указательным пальцем приподнять угловой контейнер, но он не подался.
— Осторожнее, Филлип Петрович, — предупредил профессор Егорин. — Наша задача — убедиться, что содержимое сейфа цело и не побывало ни в чьих руках, после того как он затонул. И только! Не дай бог, сломаете…
— О'кэй, я догадываюсь, — обрадовался Боб. — Это не контейнер, а сигнализирующее устройство, позывные которого вы слышали. Оно прикреплено к корпусу намертво. А все остальное — контейнеры… Пожалуйста! — Боб без труда стал извлекать тяжелые ящички и ставить их на стол. — Все цело, сейф в полной сохранности, джентльмены!
— Отлично! Укладывайте все на место, — распорядился Егорин. — Остальным займутся дома.
— Минутку, — поднял руку Боб. — Здесь лежит несколько листков бумаги. Странно! Раньше их не было… О боже! Это же дневник Мелони: у меня была копия!
6
Я ограничусь лишь самыми необходимыми отрывками из дневника Мелони, проливающими свет на некоторые события, описанные в предыдущих главах.
Вот они.
«Передача мыслей на расстояние, телепатия, интересовала человечество с незапамятных времен.
В зависимости от уровня науки люди по-разному объясняли наблюдаемые явления, переходя от мистики и метафизических взглядов к диалектике. Неудивительно, что рассматриваемая тема получала различное объяснение на протяжении веков. Памятны нам и откровенное шарлатанство, и попытки подойти к вопросу научно. Достаточно сказать, что в мировой литературе насчитывается, если меня не подводит память, более десяти тысяч книг, в той или иной мере посвященных разделам биологической радиосвязи. Но даже наука наших дней еще не подошла к решению проблемы.
Однако и сейчас многие авторитеты уже не отрицают, что явления биологического излучения присущи и коре головного мозга. Остается не так много: выяснить саму природу этих излучений. Иными словами, начать и кончить…
Все процессы в природе, говорят гаянцы, есть превращения материи. При определенных условиях различные виды лучистой энергии, взаимодействуя, порождают особые биологические лучи. Возможно, это название не совсем точно, но я не физик, и мне трудно до конца понять некоторую терминологию гаянцев.
Когда на Гаяне (видимо, так это было и на Земле) появились органические соединения — „строительный материал“ для живого существа — биологические лучи, влияя на них, по мнению гаянцев, создали необходимые условия для возникновения простейшего организма.
Наряду с дальнейшим развитием жизни, совершенствовались не только ее формы, но и биологические лучи — все в тесной взаимосвязи, ибо, по утверждению гаянцев, в природе невозможно зарождение одного живого существа на планете, даже самого простейшего: только определенной группой при достаточном потенциале биологического излучения.
Более того, они уверены, что ни одно живое существо, даже самое развитое (человек), не сможет прожить долго, будучи полностью изолированным от биологической радиосвязи с другими, родственными (а возможно, и неродственными!) живыми организмами.
И еще: гаянцам удалось создать в лаборатории искусственное живое существо, только активно воздействуя биологическим излучением сходного живого существа, находящегося рядом!
… Теперь о биологической радиосвязи людей. Нельзя думать, что мысль, родившаяся в мозгу человека, может покинуть место своего рождения подобно тому, как выдавливается из тюбика зубная паста. Но грубый „слепок“ ее в виде биологического радиоизлучения уносится в пространство.
Гаянцы научились записывать эти излучения на магнитной пластической бумаге фотоальбома, рассматривая который, мы с Бобом слышали мелодии. Эти излучения помогают гаянским врачам при диагностике и лечении различных заболеваний, о чем я подробно рассказываю ниже.
Теперь мне стало ясно, что при некоторых условиях биологические лучи жизни могут стать… лучами смерти!
Не спорю, необходимо поставить ряд опытов в наших земных условиях, чтобы проверить выводы гаянцев. Но и сейчас очевидно: крайне опасно для человечества, если только даже эта тысячная часть гаянской энциклопедии попадет в руки тех, кто наживается на средствах массового уничтожения людей…
Надо вооружиться, и как можно скорее, новыми способами лечения. Думается, что при опытах над животными не следует ограничиваться классическими кроликами, морскими свинками, собаками или мышами. Стоит подумать об использовании диких животных, с их буйным характером, может быть, самого царя пустыни — льва…