Сталин. По ту сторону добра и зла, стр. 242

Встречали его восторженно. Залы, где он выступал, были переполнены, толпа прорывала полицейские кордоны, подхватывала генерала и несла его на руках. Власов говорил о цели своей борьбы — создании независимого национального государства. Отвечая на вопросы, часто вынужден был выдавать желаемое за действительное, например, что немцы «в союзе с русскими» помогут сбросить диктатуру Сталина так же, как русские помогли Европе освободиться от Наполеона. Дипломатично лавировал, отмечая, что пока русские антикоммунисты вынуждены быть «гостями немцев», но после победы немцы в России будут лишь гостями. Однако на вопросы, не превратит ли Германия страну в свою колонию, отвечал однозначно — иностранного господства Россия не потерпит ни в какой форме».

Подобные речи не нравились фюреру, и он устроил Кейтелю самую настоящую выволочку. «Мы, — заявил он, — никогда не создадим русской армии, это химера...» Недовольный вольнодумием Власова Кейтель тут же издал приказ, который гласил: «Ввиду неквалифицированных бесстыдных высказываний военнопленного генерала Власова во время поездки в Северную группу войск, происходившей без ведома фюрера и моего, перевести его немедленно в лагерь для военнопленных».

Сторонникам Власова с большим трудом удалось защитить упавшего духом генерала, который после заявления Гитлера сам попросился в лагерь, но тот распорядился посадить его под домашний арест. А вот на планах создания в СССР антисталинского сопротивления с помощью немцев был поставлен жирный крест.

И тогда генерал нашел союзников в продолжавшем подпольную деятельность в Советском Союзе Народном Трудовом Союзе (НТС), который создал к тому времени более 120 групп и организаций, действовавших в 54 населенных пунктах. Лозунгом движения стал призыв «За Россию без немцев и большевиков!»

НТС использовал неудачи немцев на фронтах для того, чтобы война перешла в национальную революцию. От скрытых форм агитации члены НТС перешли к открытым формам борьбы под лозунгами «Покончим с Гитлером, возьмемся за Сталина!» и «Завершим Отечественную войну свержением Сталина!»

Как часто бывает в истории, повторялась ситуация Первой мировой войны. И как тогда Ленин, а вслед за ним и сам Сталин стремились использовать войну для захвата власти, точно так же теперь видевшие главное зло в Сталине пытались избавиться от него с помощью все тех же немцев.

Однако Гитлер и слышать не хотел о создании в СССР пятой колонны и продолжал видеть в славянах людей уже даже не второго, а третьего сорта. Конечно, он никогда бы не выиграл войну, если бы даже и создал эту самую пятую колонну. Но думать об этом был обязан.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

1943 год был отмечен и еще тремя другими важными событиями в жизни теперь уже полностью «прощенной» Сталиным армии. Столько сделавшие для победы под Сталинградом Жуков, Воронов, Василевский и Новиков стали маршалами Советского Союза. Не забыл стать маршалом и сам Сталин, что позволяло ему войти в военную элиту. Появились совершенно новые боевые награды, о которых раньше нельзя было даже мечтать, как это было с орденом «царского» полководца Суворова. Ну и, конечно, огромную роль сыграло введение тех самых погон, которые с таким удовольствием срывались с мундиров царских офицеров в марте 1917 года.

Сталин довольно долго раздумывал над этим нововведением, но, в конце концов, все-таки принял решение ввести погоны, что, по его мнению, должно было поднять боевой дух армии. В июле он пошел еще дальше и ввел старые офицерские звания и само слово «офицер», запрещенное революцией.

Как того и следовало ожидать, грандиозная победа и неизбежная в таких случаях эйфория вскружили голову Сталину, и он потребовал повторить тот же маневр одновременного наступления на все три немецкие группы армий. То есть повторить то, чего Красная Армия не смогла сделать летом 1942 года. Окрыленный разгромом огромной группировки немецких войск Сталин даже не сомневался, что теперь стратегическая инициатива принадлежит ему. А потому и планировал освобождение Украины, и в первую очередь стратегически важного Донбасса.

Наступление началось 29 января, и поначалу все шло прекрасно. Советские войска взяли Ростов, Белгород и многострадальный Харьков. И вот здесь-то начались сложности, поскольку Сталин слишком переоценил возможности Красной Армии и недооценил, как ему казалось, уже раз и навсегда сломленную немецкую армию. Наступление заглохло, и многим стало ясно, что основные события разыграются летом.

В мае Сталин неожиданно для многих политических наблюдателей объявил о роспуске ленинского детища — Коминтерна. Теперь, по его мнению, коммунисты имели более широкую возможность вступать в национальный фронт борьбы против Гитлера. Что было, конечно же, несомненной правдой. Но было и еще одно, о чем Сталин предпочитал не говорить. Судя по всему, он уже смотрел вперед, и после победоносного окончания войны предпочитал иметь дело с индивидуальными коммунистическими партиями без общих дискуссий на Исполкоме Коминтерна. Ну а когда в Москве был создан национальный комитет «За свободную Германию», который возглавил будущий лидер компартии ГДР Вальтер Ульбрихт, многое стало совсем ясно.

Готовился к летним сражениям и Гитлер. После капитуляции Паулюса фюрер очень опасался того, что Восточный фронт может развалиться. Потому и стал прислушиваться к советам военных и объявил 1943 год годом «стратегической обороны» на всех фронтах. Но это его не спасло от критики в самой Германии, в которой стали раздаваться призывы покончить с национал-социализмом. Чтобы снять напряжение, Геббельс подал фюреру идею «тотальной войны», которую тот подхватил с величайшим энтузиазмом.

Тем не менее все свои надежды фюрер связывал с армиями фон Манштейна, которые должны были перейти в контрнаступление и снова взять Харьков и Восточную Украину. Что и было сделано уже в марте. Весенняя распутица остановила наступление немцев, но все надежды Сталина на взятие Орла, Брянска и Смоленска оказались тщетными. И уже в марте Гитлер одобрил план операции «Цитадель», целью которой являлся прорыв армий «Юг» и «Центр» в районе Курска.

Операция должна была начаться в мае, однако высадка американцев в Северной Африке и итальянские события заставили Гитлера отложить ее. Время было потеряно, тем не менее не оставлявший надежды переломить ход войны Гитлер приказал 5 июля 1943 года приступить к реализации «Цитадели». Удар был нанесен в районе Курска, куда уже с весны противники стали стягивать силы, и эти самые силы неприятно поразили немецкую разведку. Ценой неимоверных усилий советское военное производство к этому времени находилось на уровне, уже недоступном для Германии.

Помимо военной техники советское командование выстроило мощные оборонительные линии и сумело подготовить войска. Как и раньше, за все несли ответственность Жуков, Василевский и Воронов, которые два раза в день подробно докладывали Сталину о всех свершениях и изменениях. Тем не менее Гитлер не сомневался в успехе, как не сомневались в нем и фон Манштейн и фон Клюге, имевшие огромное количество военной техники. И после того как 12 июля Сталин отдал приказ о контрнаступлении, начатое немцами 5 июля, наступление быстро переросло в самое крупное в истории войн танковое сражение.

Ничего подобного мировая военная история еще не видела и, возможно, уже никогда не увидит. Горели боевые машины, горели люди, горела сама степь в районе Прохоровки, горело все, что только могло гореть. Черный дым был виден за несколько километров. Ценой неимоверных усилий победителями из этого ада вышли советские танкисты. Победа на Курской дуге стала одним из самых ярких событий Великой Отечественной войны и, конечно же, послужила толчком к открытию Второго фронта.

В конце июля советские войска перешли в наступление на фронте общей протяженностью в 400 километров. В начале августа развернулись тяжелейшие бои за Орел. 3 августа Воронежский и Степной фронты по плану операции «Полководец Румянцев» начали наступление в районе Белгорода. В те же дни Ставка готовила наступление на Смоленском направлении — операцию «Суворов».