После ссоры, стр. 86

Я снова заглядываю в верхний ящик, а затем закрываю его, и с комода падает листок бумаги.

«Пошел позавтракать с папой», – написано рукой Хардина. Я одновременно и сбита с толку, и рада. Я правда надеюсь, что Кен и Хардин будут стараться наладить отношения.

Я думаю, что они уже должны бы освободиться, и пытаюсь дозвониться Хардину, но он не берет трубку. Отправляю ему сообщение и еду в университет, чтобы встретиться с Лэндоном в кофейне.

Я добираюсь туда и захожу внутрь – Лэндон сидит за столом и показывает на два стаканчика.

– Я уже взял тебе кофе, – с улыбкой говорит он и двигает стаканчик ко мне.

– Как мило, спасибо.

Сладкий, но с горчинкой кофе помогает мне наконец проснуться, но я тут же начинаю переживать из-за того, что Хардин мне не отвечает.

– Смотри-ка, мы с тобой как все обычные студенты, – шутит Лэндон, показывая сначала на мою футболку, а потом на свою – точно такую же. Я смеюсь и делаю еще один глоток прекрасного кофе.

– Кстати, а где Хардин? – ухмыляется Лэндон. – Сегодня он тебя почему-то не провожает.

Я пожимаю плечами.

– Не знаю. Он оставил мне записку – сказал, что ушел рано на завтрак с отцом.

Лэндон замирает со стаканчиком в руке и изумленно на меня смотрит.

– Правда? – Через мгновение он кивает и добавляет: – Ну, и не такое случается.

Из-за его слов я начинаю еще больше волноваться. Но ведь Хардин ушел позавтракать с отцом. Правда?

Мы с Лэндоном идем на пару, и боль в моей груди становится все сильнее – Хардин до сих пор не ответил на мои сообщения.

Когда мы садимся на свои места, Лэндон смотрит на меня и спрашивает:

– Все хорошо?

Но я не успеваю ничего ответить, потому что вижу, что профессор Сото уже пришел.

– Всем доброе утро! Простите за опоздание, я вчера очень поздно лег. – Он улыбается и снимает кожаную куртку, а затем перекидывает ее через спинку своего стула. – Надеюсь, все успели купить или украсть себе дневник?

Мы с Лэндоном переглядываемся и достаем свои дневники. Оглядываясь вокруг, я замечаю, что только двое студентов, кроме нас, сделали то же самое, и снова поражаюсь, почему остальные всегда не готовы.

Но профессор Сото, машинально поправляя галстук, продолжает как ни в чем не бывало:

– Если не успели, то просто достаньте листок бумаги, потому что половина занятия у нас уйдет на первое письменное задание по дневнику. Я еще не решил, сколько всего их будет, но, как я и говорил, именно от дневника будет в основном зависеть ваша оценка. Так что вам придется приложить хоть немного усилий. – Он усмехается и садится, задрав ноги на стол. – Я хочу узнать ваше мнение о вере. Что она для вас значит? На этот вопрос не существует неверного ответа, независимо от вашей религии. Можно рассмотреть эту проблему с разных сторон. Например, верите ли вы в существование высших сил? Считаете ли вы, что вера приносит людям счастье? Об этом можно размышлять и по-другому: поможет ли вера в кого-то или что-то изменить ситуацию? Есть ли смысл верить, что изменивший вам любимый человек перестанет таким быть? Делает ли вера в Бога… или нескольких богов вас лучше по сравнению с неверующим? Вот вам тема, делайте с ней, что хотите… просто сделайте что-нибудь, – говорит он.

Мой мозг уже полон идей. В детстве я ходила в церковь, но надо признать, что моя связь с Богом не всегда была прочной. Пишу в дневнике и постоянно думаю о Хардине. Почему он не позвонил? Он всегда мне звонит. Он оставил записку, так что с ним все в порядке, – но где он сейчас? Долго ли он еще будет где-то пропадать?

С каждым сообщением, оставшимся без ответа, паника все возрастает. Но он так изменился, стал вести себя лучше.

Вера. Может, моя вера в Хардина была очень сильной? Если я продолжу верить в него, он изменится?

Не замечая, как летит время, я исписываю три страницы. Большая часть оказавшихся на бумаге слов шла откуда-то изнутри, минуя разум и сердце. Я написала о вере в Хардина и чувствую, что мне стало легче. Профессор Сото завершает занятие, и Лэндон рассказывает, о чем написал он. Он решил порассуждать о вере в себя и свое будущее. Я, не задумываясь, написала о Хардине. Даже не знаю, как к этому относиться.

Остаток дня тянется жутко медленно, ведь Хардин до сих пор не объявился. К часу дня я успела позвонить ему еще три раза и отправить восемь сообщений, но не получила ответа. Из-за этого я чувствую себя ужасно – особенно учитывая, что я только что написала о вере в него и своих переживаниях, – но прежде всего я надеюсь, что он не наделал каких-нибудь глупостей, которые могут помешать нашим отношениям.

А затем думаю про Молли. Забавно, я всегда о ней вспоминаю, когда у меня случается что-то плохое. Ну, может, это не так уж забавно, но происходит постоянно. Будто видение, она не выходит у меня из головы, хотя я уверена, что Хардин не станет мне изменять.

Глава 77

– Хочешь еще кофе? – спрашивает она. – Поможет справиться с похмельем.

– Нет, я и сам знаю, как с ним бороться. Уже не впервой, – ворчу я.

Карли закатывает глаза.

– Не будь таким уродом! Я просто спросила.

– Хватить разговаривать. – Я потираю виски. Ее голос жутко раздражает.

– Вижу, ты все так же мил. – Она смеется и выходит из своей маленькой кухни, оставляя меня одного.

Я настоящий придурок, раз здесь оказался, но у меня не было выбора. Ладно, был, просто я не хочу признавать вину за то, что так бурно отреагировал. Я был суров с Тессой и ночью наговорил всем в баре кучу всего, а теперь оказался дома у Карли с кружкой гребаного кофе, когда время уже перевалило за обед.

– Тебя подвезти до твоей машины? – кричит она из другой комнаты.

– А ты как думаешь? – отвечаю я, и она заходит на кухню в одном лифчике.

– Тебе повезло, что я притащила сюда твою пьяную задницу. Скоро вернется мой парень, так что нам стоит поспешить. – Она надевает рубашку через голову.

– У тебя есть парень? Как мило. – Куда уж лучше.

Она закатывает глаза.

– Да, есть. Тебя это, наверное, удивит, но не все предпочитают бесконечно менять партнеров.

Я едва не упоминаю Тессу, но решаю промолчать, потому что это не ее дело.

– Сначала мне надо отлить, – говорю я и иду к туалету.

В голове стучит, и я злюсь на самого себя за то, что оказался здесь. Я должен быть дома… ну, то есть на занятиях. Слышу, как на столике вибрирует мой телефон, и резко оборачиваюсь.

– Даже не смей отвечать! – рявкаю я на Карли, и она отходит назад.

– И не думала! Боже, вчера вечером ты же вел себя как форменный баран, – замечает она, но я не обращаю внимания.

Иду за Карли к ее машине, и каждый шаг отдает пульсацией в голове. Не надо было столько пить. Вообще не надо было пить. Я смотрю на Карли – она опускает окно и закуривает сигарету.

Неужели она правда когда-то была в моем вкусе? Она не пристегивается за рулем. Красит губы, стоя на светофоре. Тесса совсем не такая, Тесса не похожа ни на одну другую девушку.

Пока мы едем назад к бару, где я вчера так надрался, я перечитываю сообщения от Тессы, снова и снова. Это ужасно – она, наверное, сильно волнуется. В голове сплошной туман, и, не придумав лучшего оправдания, я пишу ей: «Слишком много вчера выпили с Лэндоном, уснул в машине. Скоро буду дома».

Тут что-то не так, и на мгновение я замираю. Но мозги у меня сейчас не работают, и я все же нажимаю «отправить», и, не отрывая взгляд от телефона, жду, когда она ответит. Тишина.

Я точно не могу ей об этом рассказать – о том, что остался на ночь у Карли. Она ни за что меня не простит, она даже не станет слушать. Уверен, что не станет. Мне и так ясно, что ей надоело все это дерьмо. Это заметно.

Я вообще не представляю, как мне все исправить.

Резко затормозив и выругавшись, Карли прерывает мои размышления.

– А-а, черт! Придется разворачиваться, там впереди авария, – говорит она, показывая на машины, которые перекрывают всю дорогу.