Покоряясь тебе (СИ), стр. 43

Ну и что он задумал на этот раз?

19 глава

Как ни странно, той ночью я спала хорошо. Даже прекрасно. После долгой расслабляющей ванны, стоило моей голове коснуться подушки, как сон тут же сморил меня.

Никакие тревожные сновидения не мучали меня, хотя накануне я долго рассматривала маску, принесенную Адамом, и гадала, что она должна означать.

Мы отправимся на костюмированный вечер? Но куда? И если уж честно, я не думала, что в случае Адама все будет так банально. Простой маскарад и он…

Маловероятно.

Тем ни менее, проснувшись утром следующего дня, я почувствовала себя как следует отдохнувшей. Не знала, какие планы у него были на день, но надеялась, что мне удастся погулять по городу. Прежде я уже бывала в Нью-Йорке, но с тех пор прошло шесть лет. В старшей школе на рождественские каникулы наш класс был здесь на экскурсии, но за два дня многое осталось так и не увиденным.

Набросив шелковый халат, который появился у меня так же благодаря Эллингтону поверх ночной сорочки, я вышла из комнаты, оказавшись в гостиной. Возле окна стояла покрытая белоснежной скатертью тележка, уставленная разными блюдами, графином с апельсиновым соком и кофейник.

Как человек, который каждое утро начинает с чашки кофе, я улыбнулась при виде последнего и, взяв кофейную чашку из фарфора, налила себе горячий напиток. Я успела сделать несколько блаженных глотков, когда появился Адам.

— Доброе утро. — Он одарил меня широкой, соблазнительной улыбкой. Я что-то пробормотала в ответ: совершенно не купилась на смену его настроения. Чувствовала, что Адам что-то задумал, а потому была начеку.

Неужели у него такое хорошее настроение из-за предстоящего вечера?

— Хорошо спалось?

Он бросил на меня быстрый взгляд из-под полуопущенных ресниц, наливая себе кофе.

— Угу.

Я медленно кивнула, совершенно сбитая с толку. Его вид отвлекал меня, хотя мне и приходилось постоянно отдергивать себя.

А отвлечься было на что. Потому что мужчина только что вышел из спортзала, где, по всей очевидности интенсивно занимался. Его серая майка была со следами пота, а темно-синие адидасовские штаны сидели довольно низко, делая картинку неожиданно привлекательной.

Я тихо выдохнула, пряча покрасневшее лицо за чашкой. И почему она такая маленькая, совершенно ничего не скрывает!

— Ни о чем не хочешь спросить? — Он вскинул брови, с некоторым вызовом посмотрев на меня.

Ну, конечно же, он имел в виду маску! Наверняка думает, что я мучаюсь от любопытства. Я не собиралась доставлять ему такое удовольствие.

— Нет. — Я покачала головой, напустив на себя скучающий вид.

Адам ухмыльнулся.

— Хорошо. — Он отбросил белое полотенце, висевшее у него на шее, и быстро скинул спортивную майку, оставшись в одних штанах.

Я едва не издала стон.

Я такая слабачка!

— Пошли. — Он забрал чашку из моих рук и поставив ее на тележку, притянул меня к себе.

— Ку…куда? — Мой предательский голос дрогнул, стоило его рукам коснуться меня.

— Хочу, чтобы мы приняли душ вместе, — низким голосом пробормотал он, зарываясь пальцами в мои волосы.

Нет, правда, у этого человека раздвоение личности! Иначе как объяснить то, что в нем уживается темная жестокость, которую он уже не раз показывал мне и чувственная нежность, которую он так же периодически проявляет!

Это спутывало мои мысли. Я никогда не знала, чего ожидать от него. Не знала, каким он будет в следующий момент: нещадным тираном или ласковым любовником. Чем он одарит меня: кнутом или пряником.

Если это была его стратегия, то она срабатывала. К моему сожалению.

Адам отвел меня в свою ванную и, поставив лицом к зеркалу, стал мне за спину. Его руки не спеша развязали пояс моего халата, в то время как глаза ни на мгновение не оставляли моих глаз. Он наблюдал за мной и моей реакцией на то, что он делал со мной.

— Мне нравится твоя грудь, — тихим, интимным шепотом произнес он. Его руки приспустили шлейки сорочки, и моя грудь легла в его ладони, идеально помещаясь. — Она словно создана для моих рук.

Его теплое дыхание щекотало мою шею, и мурашки предвкушения разбегались по коже. Хорошо знакомое желание тянуло низ живота. Я чувствовала себя такой беззащитной и безвольной рядом с ним. Хотела бы я ничего не чувствовать, не ощущать сильнейшее возбуждение, которое он вызывал во мне. Но как подавить в себе это? Что еще ужасного он должен совершить, чтобы меня напрочь отвратило от него и его прикосновений?

Я боялась, что таких вещей просто нет. Я знала, что он был ужасным человеком. Разумом понимала, что с ним что-то не в порядке, что та тьма в нем должна заставить меня бежать на край света от него. Мои инстинкты должны кричать держаться подальше от этого мужчины с неспокойной душой. Но, черт возьми, я не могла!

Напротив, меня тянуло к нему. Все мое существо, каждая клеточка моего тела стремилась к нему в низменном желании ощутить его ласку, удостоиться его внимания. Я становилась как та собачонка, которая ластиться к хозяину, который периодически поколачивает ее.

Было ли это нормально? Нет! Я знала, что то, что происходит далеко от нормального или понятного. То, что вызывал во мне Адам, пугало, заставляя мучатся угрызениями совести, стыдиться себя, но при этом желать этого больше и больше.

В этом не было логики. Но собственные чувства давно шли вразрез со здравым смыслом.

Шелк легко скользнул по телу, и сорочка упала на пол, к моим ногам. Руки Адама, умелые, искусные, путешествовали по телу, оставляя огненные следы там, где касались. Они гладили, ласкали, дразнили, вызывая во мне тихие тоны наслаждения.

— Чтобы между нами не происходило, Грейс, твое тело никогда не лжет. — Его потемневший от желания взгляд, словно проникал сквозь меня. — Ты хочешь меня, жаждешь моих ласк, и удовольствие, которое испытываешь, поглощает тебя с головой. Ты боишься, но знаешь, что уже ничего не можешь сделать с этим. Назад дороги нет. И ты никогда не будешь прежней.

Я хотела возразить, заявить, что он ошибается. Ложь, которую он легко разгадает. Так стоит ли тратить усилия? Ничего не значащие слова в пустоту, которые тут же будут опровергнуты реакцией моего тела, которое буквально льнет в поисках его прикосновений.

Адам развернул меня к себе, обрушая свой рот на мои губы в поглощающем, несдерживаемом поцелуе. Отчаянно, быстро, сминая мои губы, он целовал меня, подчиняя себе, вбирая в себя. Язык ворвался в мой рот, вступая в схватку с моим языком.

Его слова: правдивые, пугающие, безжалостно бьющие — они были не только обо мне. Все это происходило и с ним. Мы оба — грозящие потерять рассудок в этих ненормальных, странных отношениях. И если Адам уже был во власти своего безумия, то та же участь могла настигнуть и меня.

Неизбежность, против которой я боялась не выстоять.

Со мной на руках Адам вошел в душевую кабину, включив воду, и сильный поток брызг обрушился на нас. Поставив меня на пол, он взял бутылочку с гелем и, выдавив себе на ладонь, принялся осторожными, нежными движениями растирать по моей коже.

Ох, противоречивый, странный, сбивающий с толку Эллингтон. Что я была против него? Когда ни собственное тело, ни разум не желали слушаться, стоило ему проявить немного тепла и милости.

Его руки скользили по моему телу, задевая самые чувствительные точки, вызывая тихие стоны во мне. Он мягко прижал меня к стене душевой, опустившись на колени передо мной. Его взгляд: темный, дерзкий, вызывающий скользнул по моему покрасневшему лицу, прежде чем он закинул одну мою ногу себе на плечо, раскрывая меня.

Сквозь стиснутые зубы я втянула воздух в себя, которого так отчаянно не хватало. В поисках опоры уперлась руками в противоположные стенки душевой, покрытые конденсатом. Я вздрогнула и прикусила губу, чтобы не закричать, когда его язык коснулся нервной точки между разведенных бедер.

Он умело ласкал меня, то увеличивая напор, то ослабляя, кружа языком по зоне вокруг клитора, посасывая губами пульсирующий сгусток. Это заставляло меня дрожать от острого удовольствия, но не давало достигнуть пика. Стоило оргазму назреть в готовности накрыть меня с головой, как он тут же менял интенсивность, делая касания поверхностными, ленивыми.