Мой друг Мегрэ, стр. 21

Глава 7

Послеполуденные часы телефонистки

Это было не прозвище. Толстая девушка не придумала себе такое имя. Ее действительно окрестили Аглаей.

Она была очень толстая, особенно в бедрах, раздобревшая, как женщина пятидесяти — шестидесяти лет. А лицо ее, наоборот, казалось от этого еще более юным. Аглае было не больше двадцати шести.

В эти последующие часы Мегрэ открыл для себя совсем новый квартал Поркероля. По-прежнему сопровождаемый м-ром Пайком, он впервые из конца в конец пересек площадь, направляясь к зданию почты.

Неужели запах ладана действительно доносился из старенькой церкви? Ведь там, должно быть, не часто происходили торжественные службы.

Это была такая же площадь, что и напротив «Ковчега». Однако можно было поручиться, что здесь, наверху, воздух теплее, плотнее. Садики перед стоявшими тут двумя-тремя домами были полны цветов и пчелиных ульев. Шум гавани доносился сюда лишь приглушенно. Двое стариков играли в петанк [5], бросая обитые гвоздями шары не далее чем на несколько метров, и было забавно смотреть, с какими предосторожностями они нагибались.

Один из них, Фердинан Галли, патриарх всех Галли на острове, содержал в этом углу площади кафе, но комиссар ни разу не видел, чтобы туда кто-нибудь шел.

Видимо, бывали там только соседи, да еще его родственники, тоже Галли. Его партнером был опрятный, совершенно глухой пенсионер в фуражке железнодорожника. Другой восьмидесятилетний старец дремал на скамейке у почты, поглядывая на игру.

Эта зеленая скамейка стояла у открытой двери почты, и Мегрэ пришлось после полудня провести на ней несколько часов.

— А я все думала, подниметесь ли вы наконец сюда! — воскликнула Аглая, увидев входившего Мегрэ. — Я была уверена, что вам придется звонить по телефону, а ведь не очень-то приятно разговаривать из «Ковчега», где слышно каждое слово.

— Долго придется дожидаться Парижа, мадемуазель?

— Я дам вам его вне очереди, через несколько минут.

— Тогда соедините меня, пожалуйста, с уголовной полицией.

— Я помню номер: мне пришлось соединять вас с инспектором, когда он вам звонил.

Мегрэ чуть было не спросил: «И вы слушали наш разговор?» Но она не замедлила просветить его на этот счет.

— С кем будете говорить в уголовной полиции?

— Вызовите бригадира Люка. Если его не будет на месте, тогда инспектора Торранса.

Через несколько минут на проводе послышался голос Люка.

— Какая у вас погода, старина? — спросил Мегрэ. — По-прежнему дождь?.. Ливни?.. Ладно, слушай, Люка.

Выясни и сообщи мне все, что можешь, относительно некоего Филиппа де Морикура. Да, Леша видел документы и утверждает, что это его настоящее имя. Последним его местожительством в Париже были меблированные комнаты на левом берегу, улица Жакоб, семнадцать-а… Что именно я хочу узнать?.. Точнее сказать не могу. Узнай, что удастся, и сразу позвони мне.

Не нужно никакого номера. Просто проси Поркероль.

Позвони также в полицейское управление Остенде.

Спроси, знают ли там некоего Бебельманса, который, насколько мне известно, является крупным судовладельцем. Это еще не все… Не разъединяйте нас, мадемуазель. Есть у тебя свои люди на Монпарнасе? Послушай, что там говорят о Жефе де Грефе… Что-то вроде художника. Некоторое время жил на Сене, в лодке, пришвартованной у моста Мари. Записал?.. Да, это все. Звони мне, не ожидай, пока соберешь все сведения. Пошли столько людей, сколько понадобится. У вас там все хорошо?.. У кого родился ребенок?.. У жены Жанвье?..

Поздравь его от меня.

Выйдя из кабины, Мегрэ увидел, как Аглая без тени смущения снимает с головы наушники.

— Вы всегда слушаете разговоры?

— Я осталась у аппарата на тот случай, если бы вас прервали. Я не доверяю телефонистке из Йера. Настоящая ведьма!

— И такую помощь вы оказываете всем?

— Утром мне некогда, я разбираю почту, но днем я не так занята.

— Вы регистрируете телефонные разговоры, которые заказывают жители острова?

— Это моя обязанность.

— Могли бы вы составить мне список всех заказов, которые выполняли за последние дни?

— Сейчас. Я это сделаю за несколько минут.

— А телеграммы принимаете тоже вы?

— Много телеграмм бывает только в сезон. Кстати, сегодня утром я отправила одну, которая должна вас заинтересовать.

— Откуда вы знаете?

— Отправитель ее, видимо, тоже интересуется теми, о ком вы только что запрашивали, во всяком случае одним из них.

— У вас есть копия телеграммы?

— Сейчас поищу.

Через минуту она протянула комиссару бланк:

«Париж, улица Бланш, Фреду Массону, у Анжело. Хотел бы получить подробные сведения Филиппе де Морикуре адрес Париж улица Жакоб тчк Прошу телеграфировать Поркероль тчк Привет Шарло».

Мегрэ дал прочитать телеграмму м-ру Пайку, который только покачал головой.

— Приготовьте мне, пожалуйста, мадемуазель, список вызовов. Мы с приятелем подождем на улице.

Тут они впервые и уселись на скамейке, в тени эвкалиптов, возвышавшихся на площади. Стена за их спиной была розовая и горячая. Они вдыхали доносившийся до них сладкий запах.

— Я хочу попросить у вас разрешения ненадолго удалиться, — сказал м-р Пайк, глядя на церковные часы. — Если вы, конечно, ничего не имеете против.

Неужели он из вежливости делает вид, что боится, как бы его уход не огорчил Мегрэ?

— Майор пригласил меня выпить стаканчик в пять часов у него на вилле. Я оскорбил бы его отказом.

— Пожалуйста.

— Я подумал, что вы, вероятно, будете заняты.

Комиссар едва успел выкурить трубку, глядя на двух старцев, играющих в шары, как из окошка послышался резкий голос Аглаи:

— Месье Мегрэ! Готово.

Комиссар поднялся, взял протянутый листок и снова сел на скамейку, рядом с инспектором из Скотленд-Ярда.

Почтмейстерша выполнила работу старательно, аккуратным почерком школьницы, сделав несколько орфографических ошибок.

В списке часто встречалось слово «мясник». Видимо, он ежедневно звонил в Йер, чтобы заказать мясо на следующий день. Затем попадался кооператив. Тут звонки были тоже частые, но более разнообразные.

— Вы делаете заметки? — полюбопытствовал м-р Пайк, видя, что Мегрэ открыл большую записную книжку.

Может быть, это означало, что Мегрэ впервые, по его мнению, вел себя как настоящий комиссар?

В списке чаще всего встречалось имя Жюстины. Она вызывала Ниццу, Марсель, Безье, Авиньон и за одну неделю четыре раза говорила с Парижем.

— Сейчас узнаем, — сказал Мегрэ. — Мне кажется, что телефонистка постаралась подслушать ее разговоры.

А в Англии тоже так водится?

— Не думаю, чтобы это было законно, но, возможно, тоже случается.

Накануне Шарло — Мегрэ это было уже известно — звонил в Марсель. Звонил, чтобы вызвать сюда свою приятельницу. Они с Пайком видели, как она сходила с «Баклана». А теперь он играл с ней в карты на террасе «Ковчега». Ведь полицейским видны были издали «Ковчег» и движущиеся вокруг него фигуры людей. Отсюда, где было так спокойно, это напоминало кишащий улей.

Самое интересное заключалось в том, что в списке стояло имя Марселена. Он вызывал какой-то номер в Ницце за два дня до смерти.

Мегрэ внезапно вскочил и вошел в помещение почты. М-р Пайк последовал за ним.

— Знаете вы, что это за номер, мадемуазель?

— Конечно. Это номер заведения, где работает известная вам дама. Жюстина вызывает его ежедневно: вы можете в этом убедиться, посмотрев список.

— Вы слушали разговоры Жюстины?

— Частенько. Но теперь перестала: это всегда одно и то же.

— Она сама говорит по телефону или ее сын?

— Говорит она, а господин Эмиль слушает.

— Не понимаю.

— Да ведь Жюстина совсем глухая. Трубку подносит к уху господин Эмиль и тут же передает ей, что говорят. Потом она кричит в аппарат так громко, что ее трудно понять. Первое слово у нее постоянно одно и то же: «Сколько?» Ей сообщают цифру выручки, а господин Эмиль, стоя рядом, записывает. И так она поочередно вызывает все свои дома.