Абсолютная власть, стр. 83

Последние три дня Коллин с Бертоном следили за Уолтером Салливаном. Когда он вышел из машины в каком-то Богом забытом месте, Бертон не мог поверить в свою удачу и одновременно испытывал глубокое сочувствие к объекту слежки, ставшему теперь беззащитным.

Супружеская пара была уничтожена. Пока машина мчалась обратно в столицу, Бертон бессознательно потирал свою руку, словно пытаясь отскрести грязь, которую он чувствовал в каждой складке кожи. Он похолодел от сознания того, что ему никогда не стереть из памяти того кошмара, который он только что превратил в реальность. Это гнетущее воспоминание будет преследовать его всю жизнь до самого конца. Он купил свою жизнь, отдав за нее жизнь другого человека. Снова. Его железный характер дал глубокую трещину. Жизнь послала ему суровое испытание, и он не сумел его выдержать.

Он вцепился пальцами в обивку сиденья и уставился в темноту за окном.

Глава 24

Мнимое самоубийство Уолтера Салливана потрясло не только финансовые круги. На похоронах присутствовали самые высокие и влиятельные персоны со всего света. Во время пышной церемонии в вашингтонском соборе Св. Матвея полдюжины высокопоставленных церковных чинов прочитали хвалебные речи в честь покойного. Самый знаменитый из них добрых двадцать минут распинался о том, каким выдающимся человеком был Уолтер Салливан, какие переживания выпали на его долю в последнее время и как под влиянием таких переживаний люди иногда совершают поступки, о которых в другое время боятся даже думать. Когда Алан Ричмонд закончил свою речь, у всех присутствующих в соборе глаза были полны слез. Слезы, увлажнившие его щеки, тоже, судя по всему, были искренними. На него всегда производили большое впечатление собственные выдающиеся ораторские способности.

Длинная похоронная процессия отправилась в путь и через три с половиной часа прибыла к маленькому домику, где началась и завершилась жизнь Уолтера Салливана. Пока лимузины сражались за место на узкой, покрытой снегом дороге, тело Уолтера Салливана было вынесено и опущено в могилу рядом с могилами его родителей на маленьком холме, откуда открывался широкий вид на округу.

Когда могила была засыпана, и друзья Уолтера Салливана отправились обратно в мир живых, Сет Фрэнк внимательно изучал каждое лицо. Он видел, как президент возвращается к своему лимузину. Бертон, заметив его, видимо, немного удивился, а потом кивнул. Фрэнк кивнул в ответ.

Когда скорбная процессия удалилась, Фрэнк переключил свое внимание на дом. По периметру по-прежнему висели желтые оградительные флажки; у входа стояли два полицейских в форме.

Фрэнк показал свое удостоверение и вошел внутрь.

То, что один из богатейших людей в мире выбрал подобное место, чтобы умереть, казалось пределом иронии. Жизнь Уолтера Салливана могла сравниться разве что с жизнью сказочного персонажа. Фрэнк восхищался людьми, которые добивались высокого положения благодаря своим личным достоинствам, решительности и упорству. И как можно было ими не восхищаться?

Он вновь посмотрел на кресло, где нашли тело, рядом с которым лежал пистолет. Перед выстрелом оружие было приставлено к левому виску Салливана. Пистолет упал на пол слева от него. Наличие контактной раны и пороховых ожогов позволили местной полиции квалифицировать случившееся как самоубийство, на что указывали все факты. Скорбящий Уолтер Салливан отомстил убийце своей жены, а затем покончил с собой. Его коллеги подтвердили, что последние несколько дней Салливан не поддерживал с ними связи, что было для него нехарактерно. Он редко приходил в это свое убежище, а когда делал это, то кто-нибудь обязательно знал, где он находится. В газете, найденной около тела, был помещен репортаж о смерти человека, подозреваемого в убийстве его жены. Все говорило в пользу того, что он собирался покончить жизнь самоубийством.

Фрэнка смущало лишь одно небольшое обстоятельство, о котором он умышленно никому не сообщил. Он встретился с Уолтером Салливаном в день, когда тот приходил в морг.

Во время той встречи Салливан подписал несколько документов, относящихся к вскрытию, и опись немногочисленных вещей своей жены.

И все эти бумаги Салливан подписывал правой рукой.

Само по себе это не позволяло прийти к каким-то определенным выводам. Могло быть несколько причин, заставивших Салливана взять пистолет именно в левую руку. Отпечатки на оружейной стали были отчетливыми и, как показалось Фрэнку, даже слишком отчетливыми.

Что касается пистолета, то его происхождение не было установлено; серийные номера уничтожили, и даже под микроскопом не удалось ничего разглядеть. Совершенно стерильное оружие. Именно такое, какое часто находят на месте преступления. Но зачем Уолтеру Салливану надо было скрыть происхождение пистолета, с помощью которого он хотел покончить с собой? Ответ: незачем. Но и этот факт не позволял прийти к определенным выводам, так как человек, предоставивший пистолет Салливану, мог завладеть им незаконно, хотя в Вирджинии легко приобрести оружие легальным путем, что сильно беспокоило полицию северо-восточной части страны.

Фрэнк завершил осмотр комнат и вышел наружу. На земле лежал толстый слой снега. Салливан скончался до того, как выпал снег, вскрытие это подтвердило. К счастью, его близкие знали местонахождение дома. Они начали искать Салливана и приблизительно через двенадцать часов после смерти тело было обнаружено.

Нет, снег Фрэнку не поможет. Место было настолько глухим, что даже не у кого было спросить, не замечалось ли чего-нибудь подозрительного в ночь смерти Салливана.

Его коллега из департамента полиции округа вышел из машины и поспешил к Фрэнку. Он нес папку с документами. Они обменялись несколькими фразами, потом Фрэнк поблагодарил его, сел в машину и уехал.

В протоколе вскрытия говорилось, что Уолтер Салливан умер в промежутке между одиннадцатью часами вечера и часом ночи. Но в десять минут первого Уолтер Салливан звонил кому-то по телефону.

В коридорах ПШЛ было подозрительно тихо. Кипучая деятельность процветающей юридической фирмы непременно сопровождалась звонками телефонов, писком факсов, оживленной речью и постукиванием компьютерных клавиатур. Люсинда, несмотря на то что у сотрудников компании были прямые телефонные номера, обычно принимала около восьми звонков в минуту. Сегодня она лениво листала “Вог”. Двери большинства кабинетов были закрыты, скрывая от посторонних глаз напряженные и зачастую эмоциональные дискуссии, в которых участвовали лишь немногие юристы фирмы.

Дверь кабинета Сэнди Лорда была не только закрыта, она была заперта. Тех компаньонов, кто осмеливался стучать в массивную дверь, одинокий и мрачный обитатель комнаты моментально ставил на место потоком непристойных ругательств.

Он сидел в своем кресле, положив на полированный стол ноги без туфель, небритый, без галстука, с расстегнутым воротом рубашки; неподалеку стояла почти пустая бутылка крепчайшего виски. Глаза Сэнди Лорда напоминали красные кляксы. В церкви он долго и не отрываясь смотрел на инкрустированный бронзой гроб с телом Салливана; по существу, в нем находились и его собственные останки.

Еще много лет назад, предвидя кончину Салливана, Лорд совместно с дюжиной специалистов фирмы разработал систему мер защиты, включавшую создание лояльной группы в совете директоров холдинговой компании “Салливан энтерпрайзиз”; это должно было обеспечить непрерывность представительства интересов всех подразделений империи Салливана фирмой ППП вообще и Лордом в частности. Предполагалось, что жизнь пойдет своим чередом: поезд ПШЛ, главный дизельный двигатель которого останется невредимым и, более того, будет дозаправлен горючим, помчится вперед на всех парах. Однако события развивались по неожиданному сценарию.

То, что уход Салливана неизбежен, финансовые воротилы понимали очень хорошо. Но они и помыслить не могли о его скорой смерти в результате самоубийства, которое объяснялось тем, что, расправившись с предполагаемым убийцей своей жены, Салливан решил пустить себе пулю в висок. Финансовый рынок не был готов к подобные открытиям. А застигнутый врасплох рынок, как утверждали некоторые экономисты, часто реагирует бурно и опрометчиво. Эти экономисты не ошиблись. На следующее утро после обнаружения тела цена акций “Салливан энтерпрайзиз” на нью-йоркской фондовой бирже рухнула до шестидесяти одного процента. Подобного обвала в течение одних торгов не случалось последние десять лет.