Второе признание (сборник), стр. 23

Арчер уже в десятый раз смотрел на свои наручные часы. Я тоже бросил взгляд на циферблат: двадцать минут второго.

– Ладно, остается только получить ордер, – заявил он. – Бен, позвони-ка. Нет, лучше пусть со мной съездит один из наших парней и привезет его сюда.

– Я поеду, – вызвался Нунан.

– Людей у нас достаточно, – с нажимом произнес Дайкс, – здесь-то мы уже отстрелялись.

Арчер встал.

– Вы не оставляете нам другого выхода, Гудвин, – заметил он. – Если попытаетесь уехать из округа прежде, чем придет ордер, то будете задержаны.

– Ключи от его машины у меня, – вставил Дайкс.

– Черт возьми, было бы из-за чего огород городить! – неожиданно вспылил рассерженный Арчер. Он снова сел и наклонился ко мне. – Господи, может, я плохо объяснил? Никто не собирается преследовать вас за уголовное преступление. Скорее всего, никакого преследования вообще не будет. Была ночь. Вы заметили Рони, только когда он оказался под колесами. Вы вышли из машины и подошли к нему, но он уже был мертв. Вы испугались, к тому же вам надо было срочно позвонить по личному делу. Вы не хотели оставлять тело прямо посреди аллеи, поэтому оттащили его на траву и положили под кустом. Потом вы уехали в Чаппакуа, позвонили и вернулись обратно. Вы вошли в дом, собираясь звонить в полицию, чтобы сообщить о несчастном случае, и тут натолкнулись на мисс Сперлинг, которая волновалась за куда-то запропастившуюся сестру. Вместе вы отправились на поиски и наконец нашли ее. Естественно, вам не хотелось сразу оглушать Гвен ужасным известием о гибели Рони. Через некоторое время вы вернулись в дом и сообщили обо всем Вульфу, он рассказал Сперлингу, а Сперлинг обратился в полицию. Понятное дело, вы не хотели признаваться, что Рони сбила ваша машина, поэтому не смогли заставить себя говорить, пока ход следствия не убедил вас в том, что это неизбежно. Наконец вы во всем покаялись мне – главному представителю правоохранительной системы в округе.

Арчер наклонился еще ближе:

– Если эти факты будут изложены в подписанном вами заявлении, что тут такого страшного? Вас даже не смогут обвинить в бегстве с места происшествия, потому что вы не сбежали, а остались тут. Я окружной прокурор, мне и решать, предъявлять ли вам обвинение, и если предъявлять, то в чем именно. Угадайте, какое решение я приму? Какое решение принял бы любой разумный человек, учитывая все обстоятельства дела, которые известны вам не хуже, чем мне? Разве вы нанесли кому-то урон, если не считать случайно погибшего бедняги?

Арчер оглядел письменный стол, нашел стопку бумаги, вынул из кармана ручку и протянул мне.

– Вот. Пишите, ставьте подпись, и давайте покончим с этим. Вам не придется об этом жалеть, Гудвин, даю слово.

Я улыбнулся:

– Мне очень жаль, мистер Арчер, в самом деле жаль.

– Бросьте жалеть! Просто напишите признание и поставьте подпись.

Я покачал головой:

– Кажется, вы собирались послать за ордером? На всякий случай советую вам сначала сосчитать до десяти. Я рад, что вы не торгуете пылесосами, не то вы непременно всучили бы мне свой товар. Но на признание вам меня не раскрутить. Если бы все было так, как вы говорили: я сбил Рони, оттащил тело с дороги, съездил позвонить, помог мисс Сперлинг отыскать сестру, а потом позволил обратиться в полицию, но ни словом не обмолвился о том, что это я его задавил, – так вот, если бы дело было действительно так (хотя, разумеется, все это неправда), возможно, я и оказал бы вам услугу, только чтобы прекратить всю эту мышиную возню. Но вы упустили одну небольшую деталь.

– Что за деталь? О чем это вы?

– О машине. Я сыщик и по идее должен разбираться, что к чему. Мне, безусловно, полагается знать, что если я задавил человека, то на машине останутся такие следы, что даже бойскаут с завязанными глазами сразу все поймет. Однако я, невзирая на это, вернулся к дому, припарковал автомобиль, а потом целую ночь и все утро делал вид, будто я тут ни при чем, пока в полдень к нам не нагрянул Бен Дайкс и не объявил: «Ага! Это была машина Ниро Вульфа!» Как хотите, но я на это не куплюсь. Да надо мной станет потешаться весь Нью-Йорк! От такого позора мне уже не оправиться. Кстати об ордере: не думаю, чтобы судья или присяжные тоже купились.

– Мы могли бы устроить…

– Ничего вы не можете. Скажу вам еще кое-что. Думаю, Бен Дайкс тоже не поверил в эти сказки, да и вы сам, скорее всего, не верите. Не знаю, может, Бен меня недолюбливает, но он отлично знает, что я не кретин. Он честно старался вытянуть из меня признание, потому что вы ему велели. Не мог же он ослушаться босса. Про вас ничего сказать не могу, но я не виню вас за то, что вам не хочется копать под людей вроде Сперлингов. В конце концов, они нанимают самых лучших адвокатов. Что же до этого осла в полицейской форме, по имени Нунан, то… Ладно, не стану, пожалуй, высказывать свое мнение, чтобы не оскорблять ваш слух.

– Видите, что за субчик, сэр, – сдержанно произнес Нунан. – Говорю же, он считает себя крутым парнем. Если бы вы позволили мне забрать его в участок…

– Заткнись! – взвизгнул Арчер.

Может, насчет визга я погорячился, но все-таки был недалек от истины. Он разозлился, и мне было его очень жаль. Вдобавок ко всему остальному, взглянув на часы, он сообразил, что опаздывает на заседание суда. Проигнорировав меня, он обратился к Дайксу:

– Мне пора, Бен. Займись этими бумагами. Если кто-то захочет уехать – никого не задерживайте, пусть едут. Только попроси их не покидать пределы округа.

– А что с Вульфом и Гудвином?

– Я сказал: никого. Мы не имеем права удерживать их без ордера, а с ним придется обождать. Но машина должна остаться тут. Забери ключи и выставь около нее охрану. Отпечатки пальцев снимали?

– Нет, сэр, я думал…

– Снимите. Отовсюду. Поставь одного часового у машины и еще одного – у ворот. Не мешало бы еще раз поговорить с прислугой, в первую очередь с помощником садовника. Передай мистеру Сперлингу, что я вернусь позже, где-нибудь между пятью и шестью часами, – это будет зависеть от того, когда закончится заседание суда. Скажи ему, что я буду признателен, если все они сочтут возможным к этому времени быть здесь.

И он стремительно вышел, не удостоив меня взглядом, хотя мне было не ясно, чем я ему досадил.

Я ухмыльнулся Бену Дайксу, развязной походочкой вышел из комнаты и отправился на поиски Вульфа, желая слегка похвастаться. Он отыскался в теплице – изучал систему автоматического полива грядок.

Глава двенадцатая

Спустя пару часов мы с Вульфом сидели наверху, в спальне. Он установил, что даже самое большое кресло в комнате могло выдержать лишь кратковременную нагрузку, а потому был вынужден устроиться с книгой на кровати, подложив под спину подушку, хотя и ненавидел читать лежа. Его ядовито-желтая рубашка еще не утратила яркости, но успела изрядно помяться (дома такого никогда не случалось, потому что рубашки он менял каждый день); а на больших пальцах желтых носков образовались дырки, но удивляться тут было нечему, учитывая, что их тоже не снимали и на них второй день давила одна восьмая тонны.

У меня наконец-таки дошли руки до журналов, которые я притащил сюда еще вчера. В дверь постучали, и я сказал:

– Войдите.

Это был председатель правления собственной персоной. Он закрыл за собой дверь и подошел поближе. Я поздоровался. Вульф положил книгу на брюхо, но и только.

– Кажется, вы тут уютно устроились, – заметил Сперлинг как гостеприимный хозяин.

Вульф хмыкнул. Я из вежливости что-то пробормотал в ответ.

Сперлинг развернул к нам кресло и сел.

– Значит, вам таки удалось отбрехаться? – спросил он.

– Сомневаюсь, что это полностью моя заслуга, – скромно ответил я. – Просто картинка получается размытая, вот и все. Я лишь указал на то, что понадобится слишком много ретуши.

Он кивнул:

– Насколько я уяснил из слов Дайкса, окружной прокурор гарантировал вам неприкосновенность, если вы подпишетесь под признанием.