Джокертаунская комбинация, стр. 14

Кьен затравленно оглянулся через плечо. Это был старикан.

– Что ты тут делаешь? Что ты делаешь тут с моей коробкой?

– Я, – Кьен растерялся от мельтешения воспоминаний, развернувшихся перед ним.

– Мой сын – вор, – сказал старик надменно. Он поднял трость, которую всегда носил с собой, и резко ударил Кьена по плечу. Кьен пригнулся, словно черепаха, прячущаяся в панцирь, и снес удар, как он всегда это делал.

Старый папаша бил его снова и снова, и что-то в Кьене надломилось. Он завопил от ярости и боли, протянул руку и схватил что-то, оказавшееся рядом, и бешено ударил отца. Он испытал шок, когда почувствовал, как удар отозвался в его руке, а его отец прекратил его избивать. Он открыл глаза и увидел правду, которую он прятал за многочисленными покровами изощренной лжи. Он увидел лезвие мотыги в центре отцовского лба. Старик смотрел на него с удивлением в уже потухших глазах.

Он был мертв. Кьен убил его. Теперь оставалось лишь одно. Ему надо было бежать. Ему нужны были деньги. Он осторожно потянулся к холодеющему трупу и снял ключ, который старик носил на шее. Он положил ключ в карман и схватил сейф под мышку. Тот был тяжел, достаточно тяжел, чтобы купить ему новую жизнь и новое имя в Сайгоне. Наконец-то он сможет выбраться из джунглей.

Он кинулся вон из магазинчика и столкнулся лицом к лицу с Дэниелом Бренаном. Они стояли и смотрели друг на друга, как враги, которыми они и были.

– Что ты тут делаешь? – прорычал Кьен.

– Ищу кое-что, что ты украл у меня, – сказал Бренан. Его взгляд переходил с лица Кьена на металлическую коробку, и он вспомнил, что сказала ему Хризалис, когда он впервые попал в это странное место.

Кьен тоже посмотрел на коробку.

– Это мое, – сказал он. – Я взял это, чтобы купить себе новую жизнь.

Бренан покачал головой.

– Это средства для моей новой жизни, – сказал он, наступая.

Кьен затравленно оглянулся, но бежать было некуда. Он попытался проскочить мимо Бренана, но тот был слишком быстр для него. Они вцепились в коробку, и та упала наземь, лопнув, словно перезрелый арбуз. Золотой свет ударил изнутри так ярко, что почти ослепил обоих мужчин.

Они прикрыли глаза руками и уставились на высокую стройную фигуру, выступившую из света. Это была Дженифер Малой, обнаженная, красивая и живая.

Она огляделась изумленно, затем увидела Бренана. Они бросились друг к другу и обнялись, пока Кьен ползал среди осколков сейфа, рыдая, словно потерявшийся ребенок. Бренан обнял и поцеловал Дженифер, желая никогда не отпускать ее больше, но вскоре ему пришлось разжать объятия, чтобы сделать вдох.

– Я потерялась, и мне было так страшно, – сказала она. – Я не могла найти дорогу к тебе.

Бренан поправил ее волосы и улыбнулся.

– Теперь все кончено, – сказал он. – Идем домой.

Дженифер оглянулась в изумлении и наконец обратила взгляд на Кьена, сидящего над осколками разбитого сейфа, словно сломанный человечек.

– А как насчет него? – спросила она.

Бренан чувствовал абсолютную безмятежность. Это удивило его. Вся злость и ненависть выгорели, возможно, от радости обретения Дженифер. Он размыслил минуту, не мог ли он как-то, неким невероятным образом достичь просветления, конечной цели дзен-буддизма на пути к полному самосознанию, затем отмел эту мысль как безосновательную. Едва ли он заслуживал просветления.

– Не знаю, – сказал он. – Может быть, нам стоит просто оставить его.

Впервые за все время Кьен поднял взгляд.

– Оставить меня? Здесь?

Взгляд Бренана был холоден.

– Почему нет?

Кьен вскочил и бросился на Бренана. Тот встретил его яростную атаку спокойно и отрешенно, он просто отпихнул его в сторону, и Кьен упал, тяжело дыша, наземь.

Бренан оглянулся.

– Кажется это не самое худшее место, – сказал он. – Ты заслуживаешь и похуже.

– Джунгли? – вскричал Кьен, дико оглядываясь вокруг. – Ты не знаешь, на что я пошел, чтобы сбежать отсюда! Не оставляй меня здесь!

Отчаяние в голосе Кьена было почти достаточным, чтоб пробудить в Бренане жалость. Почти. Но он мало что мог уже сделать. И он, и Дженифер начали постепенно исчезать, или эта странная вселенная, симулякр, построенный из кусочков воспоминаний Бренана, сцепленных цементом его психики, начала исчезать. Никогда нельзя знать наверняка.

Но они услышали крик Кьена:

– Не оставляйте меня здесь навсегда, – и он повторялся снова и снова, словно пронзительный плач, – навсегда, навсегда, навсегда… – будто осужденный, оспаривающий окончательный приговор.

Затем все стихло.

7

Бренан открыл глаза, энергично потер их, а потом встал и обеспокоенно склонился над Дженифер. Ее веки дрогнули, потом открылись, и она улыбнулась. Бренан не знал, плакать ему или смеяться. Он склонился и крепко обнял ее.

Только после этого он обернулся и оглядел комнату.

Отец Кальмар смотрел на них широко распахнутыми глазами.

Тело Кьена – тело Исчезника – лежало на полу, и слюна текла из уголка рта. Дверь в комнату внезапно распахнулась, и на пороге появились Рик и Мик, под мышкой Рик держал большую банку.

– О’кей, босс, – сказал Рик. – Вот и мы.

Они остановились, огляделись, посмотрели друг на друга и сказали в унисон:

– Ох.

– Нас надули, – добавил Мик. – С боссом что-то не так.

– Давай убираться отсюда, – сказал Мик. Они бросились вон из палаты и уронили стеклянную банку. Та разбилась.

Бренан бросился было догонять их, но замер, увидев Брута среди осколков. Карлик был весь в крови и измучен. Бренан бросился к нему и упал на колени. Он протянул руку, но не осмелился коснуться его. Он знал, что не сможет ничего сделать, чтобы залечить раны, нанесенные его другу.

Брут взглянул на него, едва в состоянии открыть опухшие, в синяках глаза.

– Простите, мне пришлось сказать им, где вы, босс, но кажется, это сработало.

– Сработало, – сказал Бренан тихо.

– Дженифер вернулась?

Бренан глянул туда, где Дженифер опускалась на колени рядом с ним.

– Ты все сделал правильно, Брут, – сказала она.

– Хорошо, – его крохотное тельце скрутило приступом кашля, и он откинулся на осколки стекла. – Это дьявольски неудобно, – сказал он, закрывая глаза.

Бренан вздохнул и сел на пятки. Дженифер взяла его за руку и опустила голову на плечо, пока Отец Кальмар крестился и быстро читал отходную.

– Ты отлично справился, – раздался голос, и Бренан поднял взгляд, чтобы увидеть След, стоящую над ним и Дженифер. – Доволен?

Бренан посмотрел на нее, прежде чем ответить. Она была юной девушкой – стройной, темноглазой, с высокими скулами и раскосыми глазами. Он не знал, кто она теперь, но потом вспомнил. Это была его мать, умершая, когда Бренан был еще совсем мал. Он не помнил ее, только нежные руки и тихие песни на испанском и на языке мескалеро [3].

Бренан почувствовал, что не испытывает благодарности. Он получил назад Дженифер. Но он смотрел вниз, на растерзанное тело Брута, и знал, что мир все так же полон неисчислимых страданий и несправедливости и, что бы он ни сделал, он не сможет изменить это.

След покачала головой.

– Тебе очень трудно угодить, – сказала она мягко.

– Думаю, да, – признал он. – Это ты надула джокеров, принесших сюда Брута?

– Это было просто, – сказала След. – Все, что я делаю, очень просто.

– Насколько ты присутствовала в том месте, – спросил Бренан, – и на сколько оно было реально?

– Ты так и не усвоил урок о реальности? – спросила След.

– Не знаю, – ответил Бренан. – Мне лишь хотелось бы, чтоб он не был таким трудным.

– Он настолько труден, насколько ты сделал его таким, – сказала След голосом его матери. – Иногда ничего невозможно сделать, чтоб он стал легче. Иногда возможно.

Дверь распахнулась, и в палату влетел доктор Тахион.

– Что происходит? – требовательно спросил он. – Люди видели, как отсюда выбежал странный джокер…