Мысли о религии, стр. 6

Кстати, существует прямо противоположная точка зрения на отношение религии к морали. «Религия, — писал Л. Фейербах, — противоречит нравственности на том же основании, на каком она противоречит разуму. Чувство добра тесно связано с чувством истины. Испорченность разума влечет за собой испорченность сердца. Кто обманывает свой разум, не может обладать искренним, честным сердцем». [10]В самом деле, раз религия не в ладах с истиной, она неизбежно будет не в ладах с добром. Об этом писали многие. Вот что мы, например, читаем у Бертрана Рассела:

«Существует великое множество путей, при помощи которых церковь, настаивая на том, что ей угодно называть нравственностью, и в наше время причиняет различным людям незаслуженные и ненужные страдания. И как вам, разумеется, известно, церковь в лице большей части своих представителей все еще продолжает оставаться противником прогресса и улучшения во всем, что ведет к уменьшению страданий в мире, ибо ей угодно приклеивать ярлык нравственности к определенному узкому кодексу правил поведения, которые не имеют никакого отношения к человеческому счастью. А когда вы заявляете, что следует сделать то или другое, ибо сделанное вами будет содействовать человеческому счастью, церковники полагают, что это вообще не имеет никакого отношения к делу. „Какое отношение человеческое счастье имеет к нравственности? Ведь цель нравственности заключается вовсе не в том, чтобы сделать людей счастливыми. Цель нравственности — сделать их пригодными для неба». И, как надо думать, непригодными для этого мира.» [11]

Для иллюстрации этих слов Рассела приведу фрагмент из Евангелия от Луки. На вопрос «кто же может спастись?» Иисус Христос ответил: «истинно говорю вам: нет никого, кто оставил бы дом, или родителей, или братьев, или сестер, или жену, или детей для Царствия Божия, и не получил бы гораздо более в сие время, в век будущий жизни вечной» (18: 26, 29–39). Этот фрагмент говорит сам за себя. (Некоторые люди пытались и продолжают еще пытаться жить в соответствии с этой рекомендацией Иисуса Христа. Наиболее знаменитый пример: жизнь христианского мученика Алексея — божия человека. По своей воле он оставил дом, родителей, невесту и стал нищенствовать, монашествовать.)

Религия — постоянный источник человеческих драм и трагедий

Всем известны религиозные войны, сотрясающие время от времени человеческое общество. Последние были совсем недавно: войны между сербами и мусульманами, между сербами и хорватами-католиками в бывшей Югославии. Самый последний — жесточайший конфликт в Косово между сербами-православными и албанцами-мусульманами. Жертвами этого конфликта стали миллионы албанцев, а затем миллионы сербов. Арабо-израильский конфликт на Ближнем Востоке тоже в значительной мере замешан на религиозном противостоянии. Характерно, что поводом к последней вспышке насилия между палестинцами и израильтянами (октябрь 2000 г.) послужило посещение израильтянином-иудеем Шароном мусульманской святыни — мечети в Иерусалиме… Арабы-мусульмане восприняли это посещение иудеем как оскорбление своих религиозных чувств. В результате более чем годового противостояния жертвами стали уже тысячи людей.

Или преступные действия религиозных фанатиков. Католический верующий-фанатик убивает врача, делающего аборты. Мусульманский верующий-фанатик устраивает террористические акты против мирного населения. Члены секты АУМ Сенрикё по приказу руководителя секты распыляют смертоносный газ зарин в токийском метро. Верующему, принадлежащему к одной конфессии, очень сложно, а порой и невозможно вступить в брак с верующим, принадлежащим к другой конфессии.

Религия и гуманизм

У религии очень сложные отношения с гуманизмом. Гуманность, человечность отдельных религиозных заповедей и поведения отдельных верующих, священнослужителей отнюдь не исключает того факта, что религия как таковая несовместима с гуманизмом, гуманистической философией.

1. Религия, любая религия делит людей на своих приверженцев (православных, правоверных и т. д.) и неверных (иноверцев, неверующих) и этим фактически выступает против человечности, т. е. против признания за любым человеком его достоинства как человека. Неверные с точки зрения верующих так или иначе ущербны, в лучшем случае достойны жалости, а в худшем — презрения и даже ненависти. Общение с неверным для верующего ортодокса — это осквернение и он обычно старается после этого общения «очиститься», т. е. освободиться от «скверны» (христианин-ортодокс, например, крестится, мысленно-словесно прогоняя от себя скверну).

А ведь если вдуматься, для приверженцев любой религии неверные — это большая часть человечества. Даже мировые религии (христианство, ислам, буддизм) имеют в качестве своих приверженцев-адептов ничтожную часть человечества (из 6-и миллиардов людей христиан насчитывают где-то полтора миллиарда, мусульман — немногим более одного миллиарда, буддистов — в пределах 800 миллионов). Представьте себе, большая часть людей для верующего — это как бы недолюди. О какой человечности, гуманности можно здесь говорить! И тем более, о гуманизме!

Таким образом, для верующего, если он действительно верующий, гуманизм — опасная философия, а человечность, гуманность — слова, не имеющие смысла, или даже вредные. (Мне доподлинно известно, что некоторые наши православные деятели крайне негативно относятся к философии гуманизма, а слова «человек», «люди» стараются не произносить, заменяя их словами «христианин», «крещеный», «православный» и т. п. В последние годы стало популярным ужасно нелепое слово «воцерковленный». Согласно понятию «воцерковленный» ты должен быть не только крещеным, но и воцерковленным, т. е. прикрепленным к какой-либо церковной общине и/или исполняющим положенные таинства. Если ты не воцерковленный, то на тебя смотрят косо, как на отщепенца.)

Гуманизм не признает деления людей, образно говоря, на чистых и нечистых, на людей первого и второго сорта. Для гуманиста человек ценен сам по себе, как таковой, уже в силу своего рождения. Гуманист изначально положительно относится к человеку, каким бы этот человек ни был, законопослушным или преступником, мужчиной или женщиной, соплеменником или другой национальности, верующим или неверующим. Гуманистическая философия — осознанная установка на человечность без границ.

Приверженец гуманизма осмысляет человечность как фундаментальную ценность, независимо от своей сословной или иной групповой принадлежности. Гуманизм ориентируется на конкретного, «вот этого» человека, на индивидуума, на человека как уникальное явление. В самом деле, как только мы думаем о человеке по принадлежности, как представителе той или иной социальной группы, общности, тут же испаряется индивидуальная составляющая человека, исчезает его уникальность, а это уже неполный, частичный, обобщенный, унифицированный человек. Гуманизм напрочь отвергает такое представление. В этом его коренное отличие от разных групповых идеологий, в том числе от религиозного фундаментализма…

2. Религия несовместима с гуманизмом не только потому, что большую часть людей (неверных) рассматривает как людей второго сорта. Она вообще принижает человека, как такового (перед лицом бога, богов, сверхъестественных существ-сил), ставит его в зависимость от надчеловеческого. На практике это означает либо самоуничижение, либо уничижение со стороны других, прежде всего тех, кто взял на себя роль священников-жрецов, посредников между богом/богами и людьми. Священники утверждают свое духовное лидерство, превосходство над всеми остальными людьми, так или иначе учат, наставляют, командуют. В христианстве священнослужителей обычно именуют (святыми) отцами (отец Михаил, батюшка и т. п.) — по аналогии с отцом небесным, богом. А кто такой отец, как ни руководитель-начальник, которого надо слушаться. (Религия, кстати, проникнута духом патернализма. Отношения людей как родителей и детей хороши, когда дети малы и беспомощны. Когда же дети вырастают, эти отношения превращаются в оковы; поэтому умные родители относятся к взрослым детям как к равным.)