Незнайка. 40 лет спустя, стр. 18
– Так ты расстался с ними в Сан-Франциско? – Диего пытался вспомнить телефон своего старого друга, служившего в местном отделении ФБР.
– Не парься, брат! Я дал им немного денег, и мы расстались. Макар не похож на идиота, чтобы так просто сидеть и ждать, когда их сцапают наши спецслужбы – засмеялся Сальваторе.
– У тебя были с собой деньги? – удивился Диего.
– У меня кругом связи, брат – пояснил мафиози…
Богдан знал, что Диего Гонсалес в рассказанную младшим братцем историю, поверил лишь отчасти, и своему начальству докладывать не стал.
«На то ты и Диего!» – Богдан задумчиво глядел на Гонсалеса, который часто верил в то, во что верить было вовсе нельзя, и осторожничал с достоверной информацией. А ему, Пестрюку, верить в эту историю было и не нужно. Слишком уж хорошо он знал Макара и Емелю с Борисом.
– Ну, ты и брехун, Диего – Богдан Захарович рассмеялся, сделав вид, что не поверил не единому слову.
«Стареешь, Богдан! Нет уж былой хватки» – Диего с грустью пожал на прощание руку своему бывшему врагу.
А Пестрюк уже на следующий день возобновил поиски и вскоре взял след. Долгие месяцы скитаний привели его в штат Кентукки, где в местечке Пейнт Лик обнаружилась и загадочная мастерская.
Тщательно обследовав дом, где жили механики, он обнаружил вполне современную телевизионную систему слежения. На его счастье, систему ставил Емеля, который, как обычно, допустил несколько ошибок в виде двух мертвых зон. Так, Богдану Захаровичу удалось установить на два окна специальные датчики и микрофоны. Теперь он знал, что как только Макар изготовит новый «Ровертайм», они уйдут.
Вот знать бы, куда?
Глава 7. Ведьма в полете
Богдан Захарович с тоской смотрел на белоснежные борта яхты и вспоминал, какие потрясающие вечеринки они закатывали на ней с Оксаной Григорьевной.
«Так и быть! Оставлю ей эту посудину» – он допил водку и лег на спину, созерцая парящие в высоком небе серебристые облака…
– Я пришла, Богдан Захарович! – разбудил его малиновый голос. Богдан слегка приоткрыл веки и на фоне солнечных лучей, продирающихся сквозь листву, он рассмотрел длинные ноги высокой девушки.
– Присаживайся, Олеся! И никогда не подходи ко мне сзади – Пестрюк узнал девушку, которую почти все сотрудники их компании считали ведьмой, хотя сам Богдан Захарович ничего особенного, кроме непомерно длинных ног, в ней не отмечал.
– Богдан Захарович! Я слышала, что мы с Вами едем в Штаты? – Ровальчук присела рядом, вытянув свои стройные и загорелые ноги, отставив в сторону небольшой рюкзачок.
– А для тебя это что-то меняет? – Богдан отметил, что девушка пришла с вещами и по своим параметрам вполне подходит для его замысла.
– Что мне надо будет делать? – Олеся с сомнением посмотрела на опорожненную Богданом Захаровичем бутылку водки и на старый персидский ковер, лежащий у их ног.
– Оксана Григорьевна вляпалась в очень некрасивую историю с одним американским миллиардером. Ты поможешь мне разрулить эту ситуацию – Пестрюк пружинисто поднялся с травы и принес свой рюкзачок.
– Богдан Захарович! Меня еще бабушка предупреждала, чтобы я никогда не садилась в самолет, если можно давайте поплывем в Штаты на пароходе – посчитала своим долгом предупредить его Олеся.
– Обойдемся и без самолета, садись вон, на этот коврик и обними меня покрепче за талию – Богдан Захарович уже успел облачиться в скафандр и уже застегивал гермошлем.
«Да он извращенец!» – осенило вдруг ведьму, но авторитет Пестрюка в их кругу был столь велик, что Ровальчук покорно села на ковер и начала поглаживать ему спину, притворно горячо дыша в затылок.
«Прекрати, Олеся!» – раздался приглушенный гермошлемом голос Богдана Захаровича, и они внезапно взмыли под самые небеса.
– Куда мы! – изумилась Ровальчук, когда прошел шок первых минут полета. Внизу блеснул дугой красавец Днепр, а под ковром появились окраины Белой Церкви, большого города, где когда-то жила ее бабушка.
«В Америку!» – сквозь неистовый свист ветра Олеся еле сумела разобрать эти слова.
«Дрожит бедняга, не довезу!» – Пестрюк почувствовал, как с наступлением сумерек молодая ведьма стала трястись от холода. Пожалев свою спутницу и сделав небольшой крюк, он пошел на снижение в окрестностях Одессы…
Звякнул при входе бронзовый колокольчик, и они с Олесей спустились в просторный холл старого швейного ателье, интерьер которого не коснулись типовые евро ремонты.
– Здравствуй дорогой Богдан Захарович! – приветствовал его старинный приятель Ефим Соломонович Пинчук, с которым они познакомились еще в 1976 году в Киевской кутузке. Богдана тогда повязали с мороженым, а молодой одессит Ефим, приторговывал в столице самопальными джинсами.
– Привет, Ефимушка! Надо будет сшить еще один скафандр – Пестрюк кивнул на озябшую с дороги Олесю.
– Не вопрос! – Пинчук не без зависти посмотрел на молодую и стройную девушку.
– Это срочно! – остановил портного Богдан, так как Ефим уже решил ставить для дорогих гостей свой антикварный самовар на углях.
– Далеко собрались, ребята? – Ефим старательно изображал старорежимного еврея, прилаживая на носу пенсне в золотой оправе.
«Опять понты! Чудит Соломонович» – Богдан Захарович знал, что у Пинчука отличное зрение.
– В Америку. Ой! – подала голос Олеся, которую Пинчук нечаянно уколол булавкой.
– Так будет лучше – Пестрюк снял с Ефима его раритетное пенсне.
– Как обычно? – Соломонович прекрасно знал маршрут Богдана Захаровича, не раз летая с ним в молодые годы за контрабандным товаром в Штаты.
– Корсика, Азорские острова, Бермуды. Все как обычно – подтвердил Богдан.
– Подождете или прогуляетесь? – Пинчук снял мерки и вопросительно посмотрел на девушку.
– Прошвырнемся по набережной – Пестрюк взял под руки Олесю Ровальчук, решив воспользоваться заминкой и посидеть в уютном портовом кабачке, где они когда-то и познакомились с Оксаной Григорьевной.
«Богдан Захарович Пестрюк?» – окликнул его на выходе из швейного ателье незнакомый старичок в одежде самого настоящего байкера.
«Да, а с кем имею честь?» – обернулся Богдан, пряча за спину свернутый в трубку ковер-самолет.
«Ибрагим ибн-Хаттаб, байкер» – улыбнулся старик и ласково кивнул Богдану в сторону кафе.
«Не может быть! Это же…» – застонала вдруг Ровальчук, и Богдан увидел застывший ужас в глазах молодой ведьмы.
«Да, дедуля непрост!» – Пестрюк и сам, обладая интуицией и опытом разведчика со стажем, понял это с первого взгляда…
– Ты поверил ему Богдан? – Олеся с тревогой смотрела вслед уходящему седовласому байкеру. На улице зарычал мощный мотор старого «Харлея» и Ибрагим ибн-Хаттаб укатил в сторону пляжей Затоки. «Погреть косточки» – как выразился этот старик.
– Не знаю, что тебе и ответить. Были у меня определенные предположения, но так далеко мои фантазии не простирались – Пестрюк от волнения закрутил в спираль вилку и ложку от столового прибора.
«Еще бы, прожить в этом мире почти сорок лет и только сейчас узнать, что ты герой из сказочного мирка, попавшего сюда по халатности его брата, полного разгильдяя. От такой информации у кого угодно могло снести крышу. Хорошо, что служба в советской, еще разведке закалила мою волю» – Богдан Захарович налил себе уже третий подряд бокал коньяка.
Молодая ведьма посмотрела на своего спутника. «Тебе же пилотировать сегодня ковер-самолет, Богдан Захарович!» – говорил ее укоризненный взгляд.
– А что ты думаешь по этому поводу? – Пестрюк, не обращая на нее внимания, снова наполнил свой бокал, решив для себя, что до Корсики они пойдут и на автопилоте.
– Глаза его не врали, это точно! Тут меня не проведешь! Я ведь все-таки ведьма! Но что твое настоящее имя – Пачкуля Пестренький, в это я не могу поверить – Олеся посмотрела на белоснежный воротник его дорогой сорочки, на холеные руки и ногти, явно обработанные в дорогом салоне.