Каспар Фрай-2 (авторский сборник), стр. 43

— Так это ты в лесу сидишь? — спросил Бокутай.

— Я с небольшим отрядом. А ты, значит, теперь полком командуешь?

— Скажешь тоже, полком, всего лишь сотня дармоедов. Ни рубить, ни стрелять, оркам и в подметки не годятся.

— Да, — согласился Углук. — До орков им далеко.

— А мы вас огнем жечь собрались, — сообщил Бокутай.

— Да мы уже догадались, дымом потянуло.

— Жалко, могло бы неплохо получиться.

— Жалко, — согласился Углук. — И огня не надо, нам бы дымом все глаза выело.

— Выходит, со своими воевал, — вздохнул Бокутай.

— Ты же не знал. Помнишь, как в Черном урочище, в войске князя Ярвара, полночи бились, не одна сотня полегла, пока не поняли, что с соседним полком сцепились.

— Помню, — кивнул Бокутай. — Сколько хороших орков полегло.

— Да, много, — согласился Углук. — Ну пойдем, познакомлю тебя со своими друзьями, а то нехорошо, мы тут разговариваем, а они не знают, что и думать.

— И вправду нехорошо, пойдем познакомимся.

Каспар и остальные бойцы отряда встретили появление вражеского парламентера с настороженностью, однако Углук пояснил, что Бокутай — его старый боевой товарищ.

— Война окончена! — громогласно возвестил он. — Вышло недоразумение.

— Мы приняли вас за врагов, — объяснил Бокутай, рассматривая друзей Углука. Увидев Аркуэнона, он не сдержал удивления:

— Эй, но ведь я пристрелил этого звереныша! Или у вас еще один был?

— Его зовут Аркуэнон, Бокутай. Он отличный стрелок и надежный товарищ — мы с ним уже не в одной переделке побывали, — пояснил Углук, делая нажим на слове «товарищ».

— Да, конечно, — поправился Бокутай. — Но я в самом деле всадил в этого эльфа арбалетный болт!

— Наш командир, его милость Каспар Фрай, величайший костоправ и лекарь. Он сумел поправить раненого эльфа, — пояснил Углук, представляя Каспара.

— Но он ведь даже не перевязан! — не успокаивался Бокутай.

— Его милость немного колдун…

— А-а-а! — протянул Бокутай. — Так бы сразу и сказали, а то — лекарь…

— А это мой оруженосец, — сказал Углук, забирая у Фундинула двуручник. — Самый боевой гном из всех, какие бывают.

— Да уж, топор у него что надо, — уважительно кивнул Бокутай. — Да и сам крепок, как пенек. Кузнец?

— И кузнец тоже, — ответил Фундинул, приосаниваясь.

— Вот это Бертран, тоже наш старый друг, — продолжал рассказывать Углук.

— Дворянин? — спросил Бокутай. Было видно, что люди дворянского происхождения ему не нравятся.

— От тебя не скроешь, но он — парень что надо.

— Раз ты говоришь, я тебе верю, — согласился Бокутай и снова покосился на эльфа.

Познакомившись с друзьями Углука, Бокутай оглядел недавнее место битвы; до этого он подчеркнуто не замечал лежавшие на земле тела.

— Да, хорошее вы место выбрали. Деревья сами свалили?

— Я догадался, — похвастался Углук.

— Ты дело крепко знаешь, старый обжора.

— А кому ты сейчас служишь? — поинтересовался Углук.

— Князю Лисаку, он нанял нас, чтобы мы охраняли южные рубежи княжества, ловили разбойников и лазутчиков.

— Так вы нас за них приняли?

— Вот именно. То уйгуны от Синих лесов набегут, то степняки с юга. Ну а вы куда направляетесь?

— В Синие леса, дело там у нас! — сказал Углук, многозначительно подняв палец.

— В Синие леса? — изумился Бокутай. — Ну так прокатитесь с нами, срочных дел у нас пока нет, просто посматриваем.

— Это было бы здорово, брат! — воскликнул Углук.

Появление недавних врагов было встречено бойцами Бокутая с нескрываемым удивлением и подозрительностью. Понять их было нетрудно: у многих виднелись пропитанные кровью перевязки из серого небеленого холста. Особо выделялись жертвы Фундинула, при виде его грозного топора они невольно дотрагивались до перевязанных ран.

Бокутай приказал захоронить погибших, а раненых, около десятка, в сопровождении еще десяти воинов отправил в замок князя Лисака.

Дальше двинулись большим отрядом. Бокутай продолжал нести службу, то и дело рассылая разъезды и отдельных всадников.

Углук ехал со своими и ему не мешал. Дисциплина в отряде наемников поддерживалась железная, все приказы Бокутая беспрекословно выполнялись, но постепенно воины оттаивали и уже с интересом, без подозрительности, присматривались к столь странному по составу отряду.

Особых разносолов в продуктовых запасах отряда Бокутая не было, только пшено и вяленое мясо, так что он с благодарностью принял горсть чищеных орехов; как и всякий орк, он любил поесть. Втайне от него Углук рассказал своим, как однажды Бокутай съел два ведра печеных яблок — так сильно он их любит.

— Непривычно ехать с таким войском, ваша милость, — признался Фундинул, оглядываясь на растянувшуюся по степи колонну почти из полутора сотен всадников. — Я ведь никогда не был на настоящей, большой войне.

— Разве? А война с графом-разбойником де Гиссаром? — напомнил Каспар.

— Там мы были сами по себе, а не в составе армии.

— Я тоже давно по-настоящему не воевал, — заметил Бертран. — Но совсем об этом не жалею.

— И поэтому ты навязался в эту экспедицию, — поддел его Каспар.

— М-да, выглядит смешно.

С юга примчался всадник и поспешил на доклад к Бокутаю.

— Уйгуны, капитан! — сообщил он.

— Много?

— С полсотни будет, идут рысью по нашим следам!

— По нашим следам? — Бокутай усмехнулся. — Слишком смело с их стороны.

Он собрал отряд из тридцати воинов и сказал Углуку, чтобы они продолжали движение с остальной частью его войска.

— Мы только отгоним их и вернемся.

— А не мало ли воинов берешь?

— В этих местах уйгуны в драку не лезут, здесь они только грабят.

Бокутай ударил лошадь плетью и унесся в южном направлении, за ним помчались его тридцать всадников.

Пока предводитель отсутствовал, его обязанности выполнял один из воинов, посылал разъезды и выслушивал доклады прибывших. Примерно через час летучий отряд Бокутая вернулся. Трех лошадей вели на поводу, оружие павших воинов было уложено в седельные сумки, там же лежали трофейные уйгунские мечи, кривые и очень острые.

Бокутай проскакал мимо, ничего не сказав Углуку.

— Он что, рассердился на нас? — спросил Фундинул.

— Нет, просто бой кончился не слишком хорошо.

— Как с нами?

— Ну нет, не так плохо.

Они ехали без остановок до самого вечера, а на ночлег остановились в небольшой рощице возле ручья. Было зажжено несколько костров, и на них в котлах стали варить кашу. Ею и поужинал весь отряд Каспара, а потом они уснули без боязни и без необходимости выставлять собственный пост.

Утром Каспар проснулся бодрым и отдохнувшим. Сказалось присутствие большого отряда наемников. Солнце поднялось над горизонтом, и на небе не было ни облачка. Пахло дымом и кашей, во временном лагере готовился завтрак.

— Какой приятный запах! — сказал Углук и, быстро поднявшись, побежал снимать пробу.

Каспар проверил лошадей, потом подошел к костру, где уже сидели бойцы его отряда вперемешку с наемниками. Похоже, все уже друг к другу привыкли, и на гнома с эльфом больше никто не таращился. Аркуэнон смотрел в огонь, Бертран и Фундинул чистили оружие, а Углук с вожделением следил за тем, как густеет кулеш.

— Доброе утро, ваша милость, — сказал он. — Тут ребята, что на посту ночью стояли, много интересного видели. Ну-ка, расскажите его милости.

Помешивавший кашу наемник пожал плечами:

— Да как будто ничего особенного, ваша милость. — Он отогнал от лица мошку и снова пожал плечами. — Ходил вроде кто-то, но ничего видно не было. Будто шаги слышны и трава шелестит, а никого нет.

— Шугануть не пробовал? — спросил Фундинул. У него уже был опыт ночных шорохов во время караула.

— Я как глаза увидел, взял лук да и стрелой попробовал…

Воин снял шлем и пригладил волосы.

— Только никуда не попал, а наутро нашел свою стрелу — на ней кровь оказалась.