Ценою крови, стр. 45
— Дедушка, мой дедушка! — изо всех сил закричала Даниэль.
Кто-то из красномундирников, видно офицер, сделал сердитый жест, двое других подошли к старику, подняли его на ноги, подтащили к ней. По лицу деда текла кровь, но он, судя по всему, не чувствовал этого. Вряд ли он чувствовал и боль от раны, вряд ли понимал, где он и куда его ведут. Механически переступая ногами, он беззвучно шевелил губами, наверное молился.
Мачты кораблей все ближе, ближе. Вот еще выстрелы. Неужели все ее родные погибли? Даниэль больше не оборачивалась.
38
Звуки ружейных выстрелов постепенно замерли у них за спиной. Франсуа решил, что можно перейти на быстрый шаг. Солей уже задыхалась от изнеможения.
— Я вернусь туда, — решительно произнес Франсуа. — Может, помогу Антуану.
"Поздно, — подумала Солей. — Если их всех там не перебили, то наверняка уже похватали".
— Вы двигайте дальше, — распорядился Франсуа. — Помните места, где склады?
Солей молча кивнула.
— Идите к ближайшему, туда где пчелиное дупло. Спрячьтесь там и ждите.
Селест, с мокрыми от пота разметавшимися волосами — чепец потерялся во время бега, — едва отдышавшись, сумела выговорить:
— А если не вернешься?
Франсуа окинул ее долгим, внимательным взглядом:
— Пойдете без меня.
Селест сглотнула комок в горле:
— Куда?
— Солей знает. Через Шиньекто в Канаду. Там будут люди, помогут. Потом вверх по Сент-Джону. Да снимите эти ваши фартуки, а ты, Солей, чепец! Но не выбрасывайте, могут пригодиться на бинты, спрячьте куда-нибудь.
Он повернулся и исчез. Они, конечно, хуже знают этот лес, чем близнецы, но тоже не потеряются. Немного отдохнув, они отправились к назначенному месту встречи.
Франсуа нашел родителей в густой чаще у ручья. Барби стояла около отца на коленях, промокая кровь куском, оторванным от фартука. Эмиль открыл глаза, поморгал.
— Франсуа… Как Солей, убежала? А Даниэль и другие?
— Солей в порядке. И Селест тоже. Про других не знаю. Что тут у тебя?
Барби посторонилась, давая ему место.
— Тебе повезло, пап. Навылет прошла, и крови не особо много, — он разорвал фартук на несколько полосок. — Давай, мам, сделай два тампона — один на входную рану, другой — на выходную. И потом надо крепко перевязать. И вперед — чем быстрее, тем лучше.
Барби сделала все, как велел сын, и вопросительно взглянула на него: что дальше?
— Порядок. Вы идите вдвоем. Пап, ты знаешь это пчелиное гнездо в дупле, где мы всегда чернику собирали?
Эмиль сел, и в голосе его прозвучала обида:
— Я в этих местах охотился, когда тебя еще не было! А ты куда?
— Пойду посмотрю, что с Антуаном. Куда он делся?
— Не знаю. Он нас довел до опушки и вернулся за остальными, — ответила Барби. — Нам он сказал идти дальше.
Франсуа кивнул и встал.
— Ладно. Встретимся у того дерева. Девочки тоже там должны быть. Если через час-два меня не будет, двигайтесь к следующему складу. Солей знает…
Он исчез в чаще — быстро и неслышно, как индеец. Сейчас их вряд ли будут преследовать, — размышлял он. У солдат хватает мороки с этой толпой. Вот когда закончат погрузку, тогда берегись: наверняка начнут лес прочесывать.
Деревья поредели — вот и опушка. Странно, оказывается, не все вышли из церкви, процессия еще тянется. Никакого трупа в пределах видимости нет. Франсуа воспрянул духом: если бы они убили брата, наверняка оставили бы тело лежать для всеобщего обозрения, чтобы другим неповадно было. Значит, жив!
И тут сердце Франсуа сжалось от боли: он увидел, как четверо солдат выводят его брата из дома коменданта. На секунду Антуан остановился, глянул в его сторону. Хотя, конечно, не мог его увидеть. В спину ему уперлись стволы мушкетов — Антуан чуть не упал. Бессильная ярость охватила Франсуа. А может быть, попытаться помочь? Неужели они не справятся с этими четырьмя?
Антуан снова поглядел в сторону леса — и покачал головой. Нет!
Франсуа знал, что сказал бы брат, если бы они могли услышать друг друга: — Не рискуй из-за меня. Ты отвечаешь за всю семью!"
Удар — и Антуан едва не рухнул на колени. Что было потом, Франсуа не видел — он углубился в лес.
Всю жизнь Франсуа уступал первенство брату. Он и родился на несколько минут позже Антуана. Франсуа всегда в глубине души считал, что брат умнее и сноровистее его. Во всех спорах, если они были, прав оказывался обычно Антуан. Как ни велико было сейчас у Франсуа желание всадить пулю-другую в ненавистных красномундирников, а там и смерть не страшна, если вместе с братом, он не сделал этого. Антуан не хотел, чтобы он так делал, и Франсуа вновь, наверное, в последний раз, послушался брата.
Отныне он сам себе голова. Отец ранен, а он повзрослел на много-много лет. На нем теперь нелегкая обязанность — вывести родителей, Солей и Селест в безопасное место.
Селест… Им было так хорошо втроем! Он не мог сказать, когда они перешли грань, отделявшую дружбу подростков от более зрелого, сильного чувства, а она выбрала Антуана, это естественно, ведь он всегда и во всем был первым! Франсуа тогда отошел в сторонку, развлекая всех обычными шуточками. Никто ничего не заподозрил. И вот теперь Антуана нет с ними. Но все равно Франсуа не может даже мечтать о Селест. Не время. Да и вообще, не годится так…
Солей и Селест сидели не двигаясь, молча, боясь даже взглянуть друг на друга. "Только бы не остаться одним!" — беззвучно молилась Солей про себя. Положила руку на живот — по-прежнему плоский, никаких внешних признаков беременности. Она слышала, что выкидыши случаются и от меньших потрясений, чем то, которое она пережила сегодня. А вдруг? Нет, нет, ведь это единственное, что осталось от Реми!
Что-то зашуршало. Солей открыла глаза. На нее смотрел кролик. Солей шевельнулась, и он исчез. Бедное, беззащитное существо. Совсем, как они…
Но вот шорох сильнее — это уже явно не кролик. Франсуа? Или английский патруль? Раздался звук, как будто что-то тяжелое упало, послышалось ругательство.
— Папа? Ты? — Солей бросилась навстречу Эмилю и Барби. Отец выглядел ужасно, в разорванной, окровавленной рубахе — но живой, живой! И на свободе! И мама тоже!
Эмиль упал оттого, что зацепился за корень, но встать так и не смог, только сел, прислонившись к стволу.
— Немножко передохнем, ладно? Водички нет, дочь? Нас там совсем почти не кормили, а тут бегом…
— Крови много потерял, — озабоченно произнесла Барби, поправляя повязку мужу.
— Сейчас приносу воды. Мы, по-моему, закопали кувшин вместе с едой. Точно, вот он! — Солей вытащила его из свертка, который они спрятали у подножия старого дуплистого дерева, и бросилась к недалекому ручью.
Отец жадно напился, потом прикрыл глаза.
— Спасибо, дочка! Теперь отдохнуть немного и можно идти…
Солей посмотрела на мать:
— А Франсуа? Антуан?
Селест тоже напряженно ждала ответа.
— Ой, не знаю. Франсуа нас сюда послал. Пошел помочь Антуану, да вот…
Барби не договорила, и никто больше не рискнул ничего спрашивать…
По его лицу они сразу поняли, что он не сумел выручить Антуана, как и всех остальных.
"Их больше нет. Мы их никогда больше не увидим", — как-то тупо подумала Солей.
Позже придет настоящая боль, она знала это. Пока они не могли себе этого позволить. Вопросов никто не задавал. Франсуа посмотрел на повязку отца — кровавое пятно расплылось, — потянулся за котомкой с едой.
— Ты можешь идти, пап? Чем дальше до темноты отсюда уйдем, тем лучше. Они скоро пошлют сюда солдат.
Лицо Эмиля приобрело нездоровый, серо-землистый оттенок, но он кивнул:
— Пошли.
И они пошли — Франсуа впереди, Солей замыкающей. Дважды останавливались на привал.