ЧАО — победитель волшебников (сборник), стр. 69
Ин, в общем-то, не спешил, Дир — тоже.
— Ну, как идут дела, Эл? — спросил Ин, когда они вышли из космолета.
Роботы космодромной службы двинулись было на людей, но Эл что-то просигналил им, и они остановились.
— Здесь еще никто из их хозяев не живет, — доложил робот.
— Еще?! — переспросил Дир.
— Может быть, уже? — уточнил Ин.
— Нет. Хозяева живут на другой планете…
— Какой?
— Они не говорят.
— Далеко ли отсюда?
— Они не знают.
— Но кто их хозяева: люди или… или, может, осьминоги? — нетерпеливо спросил Дир.
— Они и это не говорят, им так велено.
— А хоть что-нибудь они рассказали?
— Да. На их старой планете перенаселение и уже стало тесно. Вот они и выбрали эту… Но тут нет ни лесов, ни…
— Как это — нет?! Мы-то их видели, ты и сам видел, Эл.
— Не было раньше, — пояснил робот. — Все эти автоматы создают здесь условия, необходимые для будущей жизни их хозяев: леса, почву, разводят рыбу в океанах, формируют атмосферу…
— Что-что? Повтори.
— Изменяют состав атмосферы: скоро начнут насыщать ее аммиаком, необходимым для дыхания их хозяев.
— Ясно. И давно они оборудуют эту планету?
— Двести двадцать четыре наших года, днем и ночью, беспрерывно…
— Ловко. Ин! Что ты скажешь?
— Все разумно, Дир. Они теперь эту планету сделают даже лучше той, своей… А когда закончится все строительство, Эл?
— Скоро, — ответил робот. — Лет через сто. Нужно установить в разных местах еще тысячу триста атомных электростанций…
— Хорошо. Их хозяева все переселяются сюда или нет? Робот обменялся информацией со своими сородичами и ответил:
— Половина всего населения их главной планеты.
— Что же делать нам? — задумался Ин.
— Они говорят, — повернулся к нему Эл, — что нам надо улетать, не теряя времени зря. Здесь никому из чужих селиться нельзя. Ссориться — не имеет смысла.
— Наверное, так мы и поступим, — сказал Ир. — К тому же аммиак и высокое атмосферное давление нам вредны… Что это они сигналят, Эл?
— Не нужно ли помочь нам улететь, спрашивают они.
— Нет, спасибо. Оставим у них контейнер с информацией о нашей истории, Эл. Пусть передадут ее своим хозяевам.
— Их командир уже просит об этом, — сказал Эл, не поворачиваясь.
— Командир? — засмеялся вдруг Ин. — Ты сказал — командир? Покажи его…
— Справа, позади, — указал Эл. — На вон том возвышении. Командиром оказался робот, напоминавший двухметровую пружину толщиной в руку, с щупальцами внизу, прозрачным стержнем внутри, наполовину заполненным янтарной жидкостью и увенчанный подобием нашего земного допотопного примуса!
Тут уже расхохотался Дир.
— Не понимаю, что здесь смешного? — недовольно буркнул Ин. — Вполне приличный вид… Ладно, Эл, скажи их командиру, что мы улетаем навсегда. Жаль, что большего от них не добьешься. Пошли.
Вскоре Эл вынес роботам металлический шар-контейнер; они приняли подарок с величайшей осторожностью и куда-то унесли, Захлопнув входной люк, Ин занял пилотское кресло, прибавил тяги двигателю, отрулил в сторону, энергично пробежал километра два и круто устремил свою машину в зеленовато-желтое небо, убирая крылья в корпус. Великая Надежда семи столетий осталась внизу…
Глава пятая. Дрейф второй
1
В глубокое уныние повергла урахцев неудачная экспедиция Ина на незнакомую планету. Астероид-звездолет вышел из зоны недавнего дрейфа и начал приближаться к прежней линии пути, а на командном пункте долго совещались, как быть дальше.
— Почему мы летим по краю Галактики? — недоумевал Дир. — Ведь здесь меньше звезд и планет, следовательно, меньше и вероятности достичь цели…
— Не знаю, — ответил Ин. — Но первый командир «Ураха» Хелок пользовался рекомендациями, разработанными еще на нашей родной планете до вылета… А он, как известно из бортжурнала, погиб от несчастного случая при выходе в космос и не успел оставить завещания…
— Но ведь должны же где-то быть первоначальные рекомендации? — нетерпеливо спросил Мар, старший штурман звездолета.
— Может быть, они есть… но никто не знает где? А воз, все это устарело… И вообще, уже многое забылось — мы слишком рано предались отчаянию…
— Ничего себе рано — семьсот лет! И все без толку, — усмехнулся Мар.
— А теперь люди «Ураха» еще больше разочарованы, и надо что-то придумать, — сказал Дир.
— Хорошо, — согласился наконец Ин. — Давайте изменим маршрут и приблизимся к центру Галактики.
— Насколько? — решил уточнить Дир.
— Трудный вопрос, — задумался Ин. — Поскольку мы не знаем, что нас может ожидать, я предлагаю лететь к ядру Галактики столько же времени, сколько мы пролетели до этого, то есть семьсот лет… А потом, если ничего не встретим, возьмем курс и полетим по окружности Галактики, но уже в более звездном районе.
— Я тоже предпочитаю определенность, — одобрил Мар. — Это все-таки успокоит людей… К тому же нам разрешено действовать в зависимости от обстановки.
Так было утверждено новое решение, и звездолет «Урах» плавно изменил курс на девяносто градусов вправо. Скорость его полета составляла двести тысяч километров в секунду (!), сбавлять ее не хотелось — на торможение, а потом на новый разгон ушло бы много энергии. Поэтому только через три года «Урах» направился к центру Галактики, двигаясь теперь по ее радиусу. Потом, ровно через семьсот лет, ушло еще три года, чтобы, снова развернувшись на девяносто градусов — на этот раз влево, — «Урах», не сбавляя скорости, лег на прежний курс — по окружности Галактики.
2
— Я хорошо помню те годы, — сказал Тий.
— И я тоже, но давай еще разок заглянем в то время, — предложил Той.
— Не возражаю, — решил Тий.
Я смотрел сквозь прозрачные изнутри стены машины времени (снаружи, как объяснил Тий, они казались зеркальными), делая необходимые пометки в своем корреспондентском блокноте, ни на мгновение не забывая о читателях «Вечернего Ростова».
Узнав о новом решении командира, урахцы возликовали: теперь они устремились в «гущу» звезд, и надежды их окрепли.
Я взял слово «гущу» в кавычки, потому что на самом деле звезды в галактике находятся очень далеко друг от друга и только с большого расстояния кажется, что они собираются в густые скопления. Если мы посмотрим на нашу Галактику сбоку, например с Земли, то увидим в ночном небе широкую искристую ленту — Млечный Путь. И каждая искорка в Млечном Пути — не что иное как раскаленная звезда, причем некоторые из них во много раз больше, чем наше родное Солнце!
А то, что ближе к краю галактики звезд становится меньше, — это точно. Значит, верно и другое: ближе к середине их больше и найти подходящую планету быстрее.
Уверенность придала урахцам сил и вдохновила художников, композиторов, а больше всех — писателей-фантастов.
— Помнишь, Тий, — вздохнул Той, — какие книжки мы с тобой читали в те годы?!
— Еще бы! — воодушевился Тий. — Сколько выдумки, сколько смелой фантазии! Все были уверены, что найдут планету, и верили фантастам.
— Даже волшебники помогали им… — напомнил Той.
— А где они сейчас, ваши волшебники? — спросил я.
— А вон летит Лия! Смотри вверх, вон туда… Видишь, в черном плаще и с перьями на голове…
И действительно: это была фея Ночи; вслед за ней на «небо» «Ураха» надвигалась звездная ночь.
— Она каждый день приносит темноту из космоса, — объяснил Той, — а утром гонит ее обратно, сквозь купол звездолета.
— Ей всегда помогает волшебник Се, — продолжал Тий. — Он сейчас отступает перед Лией — видишь его, в золотом блестящем костюме и со светящимися крыльями?!
Я увидел, как Се взмахами своих ярких прозрачных крыльев словно собирал дневной свет и сметал его с неба, освобождая место Лие.
3
— Но передвинемся еще на семьсот лет вперед, — сказал Тий, нажимая нужные кнопки. — Ты увидишь урахцев в тот период, когда они всё еще не теряли надежды на успех. «Урах» выходил на прежний курс, и все ликовали по поводу этого события.