Непрощенные, стр. 17
– Мы одни!
Сержант вскочил с сиденья и выглянул в люк. Ильяс последовал за ним. Они вырвались далеко вперед. Позади горели, выбрасывая дым и пламя, советские танки – много танков. Уцелевшие ползли назад. Над ними кружились и пикировали немецкие самолеты, много самолетов. «Вот тебе и сверкая сталью!» – с горечью подумал Ильяс.
– Авиацию вызвали! – Рыжий ударил кулаком по броне. – У немцев это быстро. А еще батарея. Вон, в кустах! – Он указал вперед. Ильяс пригляделся и различил на взгорке, поросшем кустарником, стволы пушек. Одна за другой они подскочили, выплюнув пламя, и замерли. Вокруг суетились фигурки в сером.
– Нас пока не видят! – прокричал сержант. – Стоим ниже. А вот поползем обратно – раздолбают! – Он глянул по сторонам. – Так… Давай влево, лейтенант!
Ильяс скользнул в башню и ударил сапогом в плечо механика. Танк взревел мотором и повернул.
– Прямо!
Ильяс убрал ногу. Танк пополз вперед и вдруг будто скатился с горы.
– Стоп! Глуши мотор!
Танк замер. Лицо Николая показалось в башне.
– Мы в лощинке, – сказал сержант. – Батарея – там! – Он указал вперед. – Будем надеяться, нас не увидели. Сейчас тихонько, на малом ходу пробираемся вперед – и газ! Выскакиваем и давим гадов. Лейтенант! – Он повернулся к Ильясу. – Бьешь из пулемета! Только не так, как вчера! Успеют развернуть орудия – кранты! Понял?
«Другого плана нет?» – хотел спросить Ильяс, но промолчал. По лицу сержанта было видно, что лучше не спрашивать. Ильяс снял с «ДТ» пустой диск и заменил его полным.
– Все, мужики! Вперед!
Мотор загудел, и Т-26 крадучись пополз вперед. Сержант торчал в люке, Ильяс остался в башне, ожидая команды. Время тянулось бесконечно. Сержант скользнул вниз.
– Вправо! Полный газ!
Мотор заревел. Танк повернул и, задрав пушку, пополз вверх по склону. Медленно, слишком медленно. «Сейчас перевернемся!» – подумал Ильяс, но танк разом, как будто подпрыгнув, оказался на ровном пространстве. В смотровой прибор Ильяс увидел орудия. Они были совсем близко. Стояли боком к ним, вокруг суетилась прислуга. Увлеченные боем немцы не заметили опасности.
– Пулемет, лейтенант! Стреляй!
Ильяс дернул на себя рукоятку перезаряжания и нажал на спуск. «ДТ» задрожал, колотя в плечо железным прикладом. Фигурки у пушек забегали, некоторые упали, остальные брызнули в стороны.
– Дави гадов!
Ильяс не знал, как передать эту команду, но Коля сам сообразил. Набирая скорость, танк рванулся вперед и с ходу врезался в ближнюю пушку. Та упала на бок, танк взобрался на нее, раздавил и двинулся к другим. Вверх, скрежет металла по металлу, вниз… Такое повторилось еще трижды.
– Назад!
Т-26 развернулся на месте и пополз к лощине. «Быстрей! Быстрей! – молил Ильяс. – Аллах, милостивый и милосердный, дай нам успеть!»
Аллах сегодня был милостив: танк скользнул в лощину и пополз обратно. Ильяс выглянул в люк: позади – никого. Аллах акбар! Он плюхнулся в сиденье и приник к прибору. Дно лощины постепенно поднималось вверх. Скоро они выберутся наружу. Внезапно в просвете меж склонами показался черный силуэт. Танк! Немецкий! Сейчас он!.. Ильяс сжался, но танк не стрелял. Ильяс присмотрелся и увидел: немец стоит к ним кормой. Внезапно башня его вздрогнула, ветер отнес вбок дымок.
– По нашим лупит! – подтвердил сержант. – Не одним нам лощина глянулась. Хитрый: забрался в капонир и думает, что самый умный! Мы его огорчим. Давай ближе, пока не заметил. Надо наверняка. Бронебойный!
В смотровой прибор Ильяс наблюдал, как вырастает в поле зрения немецкий танк. Вот он поглотил небо…
– Стоп!
Ильяс поставил ногу на шлем механика. Т-26 замер. Звонко ударила пушка. Немецкий танк вздрогнул и пополз вперед.
– Заряжай!
Казенник проглотил снаряд. Выстрел! Немец встал. Над его кормой возникли и заплясали красные язычки.
– Влево! Обходим гада!
Т-26 полез на склон, миновал подбитого немца и выбрался на луг. Сержант закрутил маховиком, разворачивая башню пушкой назад.
– Заряжай! Дадим еще!
Пушка выстрелила. Ильяс выбросил гильзу и приник к прибору. Немецкий танк горел, выбрасывая в небо черный дым. Внезапно в башне открылся люк, фигура в черной униформе полезла наружу. Ильяс нажал на гашетку «ДТ». Немец взмахнул руками, переломился в спине и повис головой вниз.
– Вот так, сука! – прорычал сержант. – Гори, как наши горели!
Т-26 двигался к лесу, лавируя между подбитыми танками: русскими и немецкими. Русских, как с горечью заметил Ильяс, было гораздо больше. Коля давил на газ, не ожидая команды. Зрелище способствовало…
Глава 5
– По полю танки грохотали, танкисты шли в последний бой, – ревел в шлемофон рыжий. – Илья, влево!
Его снова плющило, рожа раскраснелась, глаза как пятаки, все движения быстры, точны и, похоже, ни одного лишнего.
Ильяс ткнул ногой мехвода, и танк ушел в сторону.
– А молодо-о-о-го команди-и-и-ира… Вправо давай!
Тычок! Т-26 вильнул вправо, уходя от огня развернувшегося взвода немецких танков.
– Несли с пробитой головой… Стоп!
Машина закачалась на месте. Остановились… Выстрел!
Коля без указаний рванул танк вперед и в сторону. Вонючую гильзу в люк! Саднило в горле. Ильяс загнал латунную тушку снаряда в казенник и прильнул к смотровой щели на задней стороне башни. За их кормой на месте остановки вспухли взрывы.
– Стоп!
Еще остановка. Выстрел! Попали!
Танк рванул дальше, петляя, как заяц по мартовскому снегу.
…Они выкатились на луг в тот момент, когда подошедшие танки немцев выдавили отступавшие советские на пятачок перед лесом. Лес шел по краю глубокой балки. Уйти в нее без риска перевернуться у красных командиров не получалось, они попробовали балку обойти, по этой причине скучились и подставили врагу борта. Немцы этим незамедлительно воспользовались. Из семерых «бэтэшек» три уже дымили, уцелевшим, чтоб повторить их судьбу, оставалось недолго. Немцы действовали грамотно: заняли овраг у проселочной дороги, так что грунтовка скрыла большую часть корпусов; и, выставив над поверхностью башни, выбивали противников одного за другим.
Задуманный в штабе фронта контрудар 4-й армии кончился провалом. В планах наступления значилось так: две танковые дивизии РККА вступают в бой с двумя немецкими. Гладко было на бумаге… Выход советских танков в чистое поле выставил их под удар авиации. Об эффективности немецких пикировщиков в штабе фронта просто не знали.
Поначалу атака 22-й дивизии шла успешно. Танки накатились на растянувшихся фашистов и погнали их вспять. С ходу втоптали идущий к мосту механизированный батальон с пехотой, автотранспортом и полудюжиной танков, врезали по танковому полку, завязали перестрелку с разворачивающейся колонной. Немцы, получив по зубам, не поперли на рожон, а отступили и вызвали пикировщиков. «Штуки» – короли воздуха первых дней войны – творили что хотели. Лишенные прикрытия истребителей танки превратились в мишени. Их выбивали, как на учениях: заход – и цель поражена, второй заход – и новый задымил. Дивизия остановилась и поползла назад. Кто успел, отошел в лес. Когда самолеты схлынули и настало время новой атаки, оказалось, что немцы с толком использовали передышку. Вкопали танки, замаскировали пушки. Вторую волну советских танков с десантом на броне (зачистить отбитый плацдарм) немцы встретили шквальным огнем. Гореть бы остаткам дивизии, если б не продравшийся в тыл к немцам Т-26 Олега. Умолкла раздавленная противотанковая батарея, и немцы запаниковали. Рейд одиночного танка они приняли за фланговый удар и стали поворачивать пушки. Комдив Пуганов воспользовался передышкой. Дивизия начала отход к частям стрелкового корпуса. Отставший Т-26 поспешил следом и наткнулся на танки вермахта…
– По полю танки грохотали, – заорал Олег, разглядев врага.
Пять немецких «троек» стояли вдоль оврага у дороги, еще два «тридцать восьмых» прикрылись холмом у леса. Они стреляли по отступающим «большевикам» и нахала, подкатившего с тыла, просто не заметили. Это обошлось им дорого. Четыре выстрела, из них два на ходу. Смазали только раз. Парочка «тридцать восьмых» огребла по полной.