Мореплаватели солнечного восхода, стр. 28

Тангиие приписывается ряд отважных морских путешествий. Он будто бы совершил плавание из Таити в Индонезию; вернувшись оттуда, Тангииа проплыл до острова Пасхи и обратно.

В общей сложности этот мореплаватель покрыл расстояние, превышающее 20 000 миль. Вполне правдоподобно, что Тангииа проплыл от Таити на запад до Самоа и на восток до Рапы. Но, чтобы преодолеть расстояние до Индонезии в одну сторону и до острова Пасхи в другую, ему пришлось бы заходить в гавани дружественных народов для пополнения запасов пищи и воды; кроме того, необходимо было бы обладать таким знакомством с огромным пространством Тихого океана, какое едва ли было доступно полинезийцу того времени.

Мне кажется, что остров 'Аваики, откуда Тангииа вывез своих богов и ритуальные принадлежности, в действительности находился не в далекой Индонезии, а был островом Ра'иатеа, расположенным в центральной части Тихого океана. Зачем было плыть за богами в Индонезию, если они обосновались на Опоа еще задолго до рождения Тангииа? Очень возможно также, что 'Ити, где Тангииа повстречал 'Иро, не имеет никакого отношения к Фиджи, а представляет собой древнее название Таити. Вероятно, Тангииа, играя в прятки с Тутапу, плавал вначале по Центральной Полинезии, а затем скрылся на Раротонге.

По преданию, направляясь из Таити на Раротонгу, Тангииа повстречал судно Карики, который плыл из Мануа на восточное Самоа. Преодолев возникшие вначале раздоры, они оба поселились на Раротонге. Тутапу — Безжалостный Преследователь — оправдал свое прозвище. Он последовал за Тангииа на Раротонгу, где и был убит во время боя.

В те времена в различных местностях острова сооружались храмы (марае); в том числе и храм Тапутапу-атеа, названный так в честь главного храма на Опоа. Кроме храмов, появились дворы почета, где на каменных сиденьях восседали верховные вожди и жрецы. Самым знаменитым среди этих дворов был Араи-те-тонга. Там находился Таумакева, высокий каменный столб, на котором совершался посвятительный обряд.

Заселялись новые области, племена разрастались, племенные вожди (метаиапо) и верховные вожди (арики) стали править уже целыми группами островов. Тангииа был родоначальником династии верховных вождей Паарики, живших в Нгатангийе и правивших над Такитуму. Карики был арики [41] более низкого ранга. От династии верховных вождей Карики и ведется род Макеа. Верховные вожди этой династии жили в Аваруе. Их власть распространялась на Ау-о-Тонга. Один из первых Макеа был изгнан с острова за тираническое правление и скрылся на Аро-ранги, где он был признан как арики, а его потомки получили титул Тиномана.

Произошло разделение власти, присвоенной Макеа. Она стала осуществляться двумя родами: Макеа Тинирау и Макеа Карика.

Расстояние между Раротонгой и Таити составляет примерно около 700 миль, следовательно, острова Кука были легко достижимы с 'Аваики.

Прославленные предки-мореплаватели высаживались на различных островах, где они воздвигали марае и совершали благодарственные обряды в честь богов. Чтобы организовать хозяйство на новой родине, они привозили с собой разнообразные съедобные культурные растения и животных. На Раротонгу, Атиу, Мауке и Митиаро были завезены свиньи. Символическое изображение свиньи на этих островах означало принадлежность к светской и жреческой знати.

Мифы, религия и социальная организация на архипелаге Кука тесно связаны с культурой старой родины 'Аваики в Центральной Полинезии. Хотя в преданиях островов Кука замечаются отклонения, пропуски и добавления по сравнению с преданиями 'Аваики основа их остается неизменной. В материальной культуре также наблюдается много общих черт: формы деревянных чаш, каменных тесел с рукоятками и способами скрепления. Что касается оружия и изображений богов, то на островах Кука наблюдается крайнее разнообразие. На каждом острове выработалась своя особая манера резьбы по дереву и различные мотивы орнамента. Обрядовые тесла, рукоятки которых украшались резным орнаментом в виде буквы К, ошибочно считают особенностью культуры всего архипелага Кука; на самом деле они распространены исключительно на Мангайе. Хотя полинезийский художник был связан в известной мере религиозными и общественными традициями, однако, повинуясь вдохновению, он работал над своим произведением до тех пор, пока сам не приходил к заключению, что оно действительно хорошо исполнено.

Глава X. СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЕ АТОЛЛЫ

Когда самые древние мореходы Тихого океана совершали свое длинное плавание с островов Гильберта на острова Общества, они встретили на своем пути архипелаг Феникса. Еще до наших дней остатки храмов из кораллового известняка свидетельствуют о давних поселениях. Далее на юго-восток расположены обитаемые атоллы Манихики, Ракаханга и Тонгарева (Пенрин). Эти маленькие низменные острова, по-видимому, не привлекали к себе древних поселенцев, которые лишь на время занимали их. Мореходы лелеяли мечты о лучших землях, что лежали впереди. Однако, когда численность населения Центральной Полинезии настолько выросла, что пришлось вновь искать необитаемые земли, на эти атоллы вторично прибыли люди с Раротонги и Таити. Только на Тонгареве еще сохранилась легенда о древнем заселении острова до появления таитянских мореплавателей.

В 1929 г. я посетил Манихики и Ракахангу вместе с судьей Эйсоном, постоянным комиссаром на архипелаге Кука, и его сотрудниками. Мы отплыли от Раротонги на шхуне «Тиаре Топо-ро» под умелым управлением капитана Виго Расмуссена. На Ракаханге судья Эйсон провел заседание суда, с целью выяснить генеалогии различных семейств и их предков. Это должно было послужить основанием при разборе претензий на землю, которые могли со временем возникнуть. Воспользовавшись любезностью суда, я присутствовал на заседаниях и составил полную систему местных генеалогий.

Как Манихики, так и Ракаханга представляют собой маленькие атоллы, в основании которых лежат коралловые рифы, окаймляющие внутренние лагуны. Ни на одном из атоллов не имеется прохода через риф, доступного для судна. Чтобы произвести разгрузку, шхуна приближается к рифу насколько это возможно, а лодки с балансирами перевозят на берег пассажиров и грузы. Старый тип ладьи исчез; современные лодки делаются из привозного распиленного леса. Хотя им стали придавать плоскодонную форму с острым носом и кормой, балансир все-таки сохранился. Туземцы подгребают вплотную к рифу и терпеливо ждут, пока набежит достаточно высокая волна. Тогда они начинают ожесточенно грести. Волна поднимает лодку над верхним краем рифа, и, если глубина достаточна, лодка переносится через риф во внутреннюю лагуну. Если волна недостаточно велика, лодка садится на риф, а команда вылезает и придерживает суденышко, чтобы его не унесло обратно убегающей волной. Когда вода убывает, с отвесного внешнего края рифа видна зияющая и бурлящая внизу пропасть. Рассказы о смельчаках, которых морские волны навеки погребли в коралловых пещерах, разумеется, не способствуют успокоению вновь прибывших путешественников. На этих атоллах, поднимающихся над уровнем моря всего на 10–20 футов, не было ни съедобных растений, ни животных, ни сырья, которыми изобилуют вулканические острова Центральной Полинезии. Тем с большим уважением должны мы отнестись к древним поселенцам, которые прибыли сюда с цветущих, возделанных земель Таити и Раротонги. Обосновавшись на этих негостеприимных островах, они скоро приспособились к неблагоприятной среде. На коралловых атоллах нет ни хлебного дерева, ни бананов, ни пизангов, ни сладкого картофеля, ни ямса, ни арроурута, а также не разводятся домашние животные. Только кокосовые пальмы пышно разрослись здесь и стали основным источником растительной пищи. В глубоких расщелинах и широких искусственных рвах, заполняющихся солоноватой подпочвенной водой, выращивается пурака — разновидность таро. На коралловых островах широко употребляются в пищу плоды пандануса, которыми на вулканических островах обычно пренебрегают. Едят здесь также плоды нони (Morinda citrifolia), но они издают сильный и неприятный запах и могут показаться съедобными только во время сильного голода. На атоллах не растут также дикий хибискус и разновидности крапивы, которые на всех других островах служат сырьем для снастей. Лески и сети изготовляются из волокнистой коры пальмового ствола, а обычные веревки — из главной жилки листа кокосовой пальмы.