Святая Русь. Книга 1, стр. 65
Ну а принятие католичества… Получая в 1318 году Витебск в приданое за первой женой, Ольгерд крестился, оставшись однако, язычником. Он крестил всех своих сыновей, но православными стали из них лишь некоторые.
Он крестился вторично на смертном одре, уступая Ульянии, и… как говорят некоторые, был все-таки затем сожжен по языческому обряду. Ольгерд был неверующий, и это погубило страну.
Так ли было на деле? Или идея Кревской унии и этой женитьбы явилась позднее, в умах польских панов? Мы не ведаем. Документов, грамот, изустных свидетельств современников у нас нет. И все-таки очень возможно, очень и очень возможно, что первый очерк идеи, женив сына на наследнице польского престола, подчинить себе эту страну, с которой воевал еще великий Гедимин, подчинить, проглотить, присоединив к литовскому великому государству, обративши врага в союзника и вассала, а там совокупными силами покончить с Орденом, а быть может, и с Венгрией покончить, — что первый очерк идеи такой родился именно в Ольгердовой голове! Хотя, повторим, никаких доказательств, никаких известий о конкретных действиях в этом направлении, Ольгердом предпринимаемых, у нас нет. Кроме, может быть, странно затянувшегося безбрачия Ягайлы. (Его сверстник Витовт был уже дважды женат к тому времени!) Вот приблизительный список потомков, которым предстояло решать судьбы Великого княжества литовского.
От Ольгерда осталось двенадцать сыновей и пять дочерей. (Все дети первоначально крещены в православие.) От первой жены:
А н д р е й (языческое имя Вингольд, прозвище Андрей Горбатый) — князь полоцкий.
Д м и т р и й — князь брянский и трубчевский.
Д м и т р и й — К о р и б у т — великий князь черниговский, новгородский и северский.
В л а д и м и р — князь киевский.
К о н с т а н т и н.
Дочь А г р и п п и н а — замужем за Борисом Суздальским.
От второй жены, Ульяны Тверской:
Я г а й л о, в православном крещении Яков, в католичестве Владислав, великий князь литовский. Владел Витебским, Кревским, Вильневским княжествами. (В дальнейшем — польский король В л а д и с л а в, основатель династии Ягеллонов.) С к и р г а й л о, в православии Иоанн. Одно время — наместник Литвы.
В и г о н д — в православии Федор, в католичестве Александр — князь кревский, умер в 1391/92 году.
С в и т р и г а й л о, в православии Лев, в католичестве Болеслав.
(Возможно, он — самый младший.) К о р и г а й л о (Киргайло), в православии Василий, в католичестве Казимир, убит при осаде Вильны в 1392 году.
Л у г в е н ь (Лугвений), в православии Симеон.
М и н г а й л о.
Дочь М а р и я — замужем за Войдылой, затем за Давыдом.
Е л е н а — замужем за Владимиром Андреичем Серпуховским.
А л е к с а н д р а — замужем за Земовитом Мазовецким.
Ф е о д о р а — за Иваном Новосильским или Святославом Карачевским.
Запомним из этого списка Войдылу, Ольгердова раба, затем постельничего, затем боярина и наместника города Лиды, после смерти Ольгерда женившегося на его дочери.
У Кейстута с Бирутою было шесть сыновей:
П о т и р г (впервые упомянут в 1355 году).
Т о в т и в и л (в католичестве Конрад).
С и г и з м у н д (Жигмунд, языческое имя неизвестно), родился после 1370 года. По-видимому, младший из сыновей.
В о й д а т (попал в плен немцам в 1362 году при взятии ими Ковно).
Б у т а в — Генрих (в 1365 году перебежавший к немцам и получивший герцогство в Силезии).
Наконец, В и т о в т, родившийся около 1350 года, в католическом крещении Виганд, в феврале 1386 года крещен в Александра. Около 1374 года женился на Марии-Опраксии (Евпраксии?). Около 1377 года женился вновь, на Анне, дочери Святослава Иваныча Смоленского. От Анны у Витовта было двое мальчиков, убитых крестоносцами, когда Витовт им изменил. В 1418 году женится в третий раз на княгине Гольштанской Ульяне.
Одна из дочерей Кейстута замужем за князем Янушем Мазовецким.
Дочь Р и н г а л л а — за Генрихом, братом Мазовецкого князя.
Д о н а т а — замужем за Мазовецким князем (?).
М а р ь я (?) — за Иваном Михалычем Тверским (с 1375 года). Витовт очень любил эту свою сестру.
Сверх этих детей были Гедиминовичи, осевшие на Черниговщине. Кроме Д м и т р и я К о р и б у т а и Д м и т р и я Б р я н с к о г о и Т р у б ч е в с к о г о, там был П а т р и к и й Н а р и м о н т о в и ч, князь Стародубский и Рыльский. Его сын Александр тяготел к Москве.
Наримонт Гедиминович умер в Пинске. Ему наследовал лишь один из сыновей, М и х а и л, остальные ушли в сторону.
Ю р и й Н а р и м о н т о в и ч держал одно время Кременец от князей литовских и короля польского Казимира, а затем был князем в Бельзе и Холме на Волыни.
Патрикей — князь в Стародубе Северском. Княжество передал одному из сыновей, Александру, а двое других уехали служить в Москву.
Из сыновей Кориата Гедиминовича, получившего Новгородок Литовский, на отцовом княжении остался Ф е д о р, остальные Кориатовичи с позволенья Ольгерда отправились в Подолию, где и «боронили» ее. Ю р и й К о р и а т о в и ч ушел в Волохи воеводою, там его и отравили.
А л е к с а н д рК о р и а т о в и ч был убиттатарами.
К о н с т а н т и н умер. Кажется, и Федора выгнали из Новгородка и отправили на Подолию, где он пытался добиться самостоятельности от Витовта. Михаил Явнутович владел Заславлем… и так далее!
В языческой Литве, повторим, не было и не могло быть закона о престолонаследии. В переходную эпоху ломки старых и еще неощущения новых обычаев последним доводом была реальная сила того, кто рвался к власти и мог ее досягнуть.
Как видим, при таком течении дел срыв был неизбежен, и одно оставалось неясным: как, почему и когда он произойдет.
Глава 3
И потому Войдыло!
Раб.
Хлебопек.
Любимец, «возлюбленник» Ольгердов.
Прислужник в спальне.
Боярин.
Наперсник всей семьи княжеской: самого Ольгерда, Ульянии, молодого Ягайлы…
Получивший в кормление город Лиду неподалеку от наследственного неотторжимого владения Ольгердова и вотчины Ягайловой Крево — города и замка, в котором незримо поселилась грядущая смерть.
Раб, ставший после смерти своего господина мужем его дочери, Марии, сделавшийся зятем великого князя литовского!
И все равно оставшийся рабом.
В душе. В святая святых сознания, где под толстыми пластами гордости, хитрости, спеси, высокомерия продолжало жить холуйство, надобность в господине, не в этом, сокрушенном, почитай, и подчиненном своей воле, а в ином, в грозном и страшном. Почему и переветничал, и вел сговор с орденскими немцами, уступая им Вильну и все на свете, и не потому, что помогал Ягайле в борьбе за престол! И саму ту борьбу с Кейстутом, верно охранявшим хрупкий престол племянника, и саму ту борьбу выдумал Войдыла, дабы найти господина, дабы было кому в ноги челом, было пред кем на брюхе, хоть бы и брюхом в золоте! Все одно! Нужны были немецкие рыцари, ибо холуй не может жить без господина! И когда мы ныне изумляемся распродаже нашей страны — дешевой, безобразной и бестолковой распродаже! — помним ли мы о «выдвиженцах»? Отдаем ли отчет себе в том, что сотворили холуйскую власть, которая неотвратимо ищет себе господ там, на неодоленном Западе, в тех самых Штатах, ибо глубже всех иных и прочих соображений и чувств у бывшего раба, глубже спеси, жестокости, зазнайства, подо всем и в основе всего — холуйство. Надобность иметь господина, жажда ненасытимая целовать чей-то сапог! Таким вот и был Войдыла, наушник и раб Ольгердов, «ввергший меч» в литовскую княжескую семью…
Спаси, Господи, меня от сословного чванства! Тем паче что предки мои — крестьяне, много — купцы. И ведаю, сколько замечательных деятелей во все века вышло именно снизу. Но они как раз холуями-то и не были никогда! Или же, как признавался Чехов, «по капле выдавливали» (и выдавили) из себя раба, рабскую кровь. И восхождение их было иным, трудным и трудовым, зачастую кровавым. Было время выдавить из себя рабскую кровь! И опять вспомним наших «выдвиженцев»…