Остров Сокровищ (другой перевод), стр. 3

– Подойди сюда, Билли! – продолжал незнакомец. – Разве ты не узнаешь меня? Не узнаешь своего старого товарища?

Капитан глубоко вздохнул и вдруг ссутулился.

– Черный Пес! – прохрипел он.

– Кто же еще, если не он? – отвечал незнакомец, заметно приободрившись. – Черный Пес явился проведать своего старого штурмана в таверну «Адмирал Бенбоу». Эх, Билли, Билли! Много воды утекло с тех пор, как я лишился этих двух когтей! – При этих словах он показал искалеченную руку.

– Что ж, – проворчал капитан, – тебе удалось взять мой след. Вот он я, перед тобой! Говори, зачем пришел и чего тебе надобно?

– Узнаю тебя, Билли! – отвечал Черный Пес. – А впрочем, ты прав. Я хочу, чтобы этот мальчуган подал мне стаканчик рому. Мы сядем, если тебе угодно, здесь и поговорим по душам как два старых товарища.

Когда я принес ром, они уже сидели друг напротив друга за столом, накрытым для капитана. Черный Пес сидел ближе к двери, несколько боком, чтобы, как мне показалось, удобней наблюдать за собеседником и быть наготове удрать в любую минуту. Он велел мне удалиться и оставить дверь открытой настежь.

– Чтобы никто не подслушал через замочную скважину, – пояснил он мне.

Я оставил их вдвоем и вернулся к стойке.

Некоторое время я, несмотря на все мои усилия, ничего не мог расслышать. Сначала они говорили шепотом, потом разговор стал громче и до меня начали долетать отдельные слова.

– Нет, нет и нет! И довольно об этом! – вдруг прогремел капитан. – Уж если дело дойдет до виселицы, то пусть болтаются на ней все!

Вдруг послышались отчаянная брань и страшный грохот. Опрокинутые стол и стулья полетели на пол, зазвенели клинки и раздался чей-то глухой стон. Вслед за тем я увидел Черного Пса, убегающего прочь, капитан преследовал его. У обоих в руках были обнаженные кортики, из левого плеча Черного Пса хлестала кровь. Прямо у наружной двери капитан замахнулся на него кортиком и, наверное, рассек бы своего гостя пополам, если бы ему не помешала вывеска над таверной. Вы и сейчас у ее нижнего края можете увидеть эту отметину.

Этим ударом схватка и закончилась.

Выскочив на дорогу, Черный Пес, несмотря на ранение, бросился бежать с такой скоростью, что через минуту скрылся за соседним холмом. Капитан же стоял в оцепенении и смотрел на поврежденную вывеску. Затем он несколько раз провел ладонью по глазам и вернулся в комнату.

– Джим! – сказал он мне. – Рому!

При этих словах он слегка пошатнулся и оперся рукой о стену.

– Вы не ранены? – спросил я.

– Рому! – повторил он. – Мне пора выметаться отсюда! Рому! Рому!!!

Я помчался за ромом, но был так взволнован всем происшедшим, что разбил стакан и разлил напиток. Вдруг из столовой раздался грохот, словно рухнуло что-то очень тяжелое. Вбежав туда, я увидел капитана, растянувшегося во весь свой огромный рост на полу. В ту же минуту сверху прибежала моя матушка, напуганная криками и шумом. Вдвоем мы приподняли капитана. Он дышал тяжело, с огромным трудом. Глаза его были закрыты, лицо побагровело и раздулось.

– Боже мой, боже мой! – воскликнула моя матушка. – Что за проклятье тяготеет над нашим домом! И бедный твой отец лежит совсем больной…

Мы не знали, как помочь капитану, и были уверены, что он получил смертельную рану в схватке с незнакомцем. Я принес рому и попытался влить ему в рот, но его зубы были крепко стиснуты, а челюсти сжаты, как стальной капкан.

На наше счастье в дверях показался доктор Ливси, приехавший навестить моего отца.

– Доктор! – кинулись мы к нему. – Что делать? Капитан ранен!

– Ранен? – удивленно переспросил доктор. – Ничего подобного, он не больше ранен, чем мы с вами. Просто его хватил удар, о чем я его и предупреждал. А теперь, миссис Хокинс, отправляйтесь-ка наверх к своему супругу и не говорите ему ни слова о случившемся. А я сделаю все, чтобы спасти никчемную жизнь этого негодяя. Пусть Джим принесет сюда таз.

Когда я принес таз, доктор засучил рукав капитана и обнажил его огромную жилистую руку, покрытую татуировками. Там было очень четко и красиво выведено: «Пусть будет удача!», «Попутного ветра!», «Пусть сбудутся мечты Билли Бонса». У самого плеча красовалась виселица с болтающимся в петле висельником.

– Пророческая картинка! – буркнул доктор, потрогав пальцем изображение виселицы. – А теперь, мистер Билли Бонс, если вас так действительно величают, посмотрим, какого цвета у вас кровь. Ты ведь не боишься вида крови, Джим? – обратился он ко мне.

– Нет, сэр, – отвечал я.

– И прекрасно. Тогда подержи таз.

Он взял ланцет и вскрыл вену. Пришлось выпустить немало крови, прежде чем капитан открыл глаза и обвел комнату мутным взором. Сначала он узнал доктора и нахмурился, потом увидел меня и слегка успокоился. Вдруг его лицо снова налилось кровью, и он попробовал приподняться с воплем:

– Где Черный Пес?

– Здесь нет никакого пса, – отвечал доктор, – кроме того, что сидит за вашей спиной. Вы выпили слишком много рому, и вас хватил удар, как я и предсказывал. Мне пришлось помочь вам выкарабкаться из могилы. А теперь, мистер Бонс…

– Меня зовут не Бонс, – перебил капитан.

– Это не важно, – отвечал доктор. – Это имя одного морского разбойника, которого я знаю, и я зову вас так просто ради удобства. Вот что я вам скажу: один стаканчик рому вас не убьет сразу, но если вы не бросите пить, то умрете. Это понятно? Умрете и отправитесь в то местечко, которое по вам давно плачет. А теперь постарайтесь встать. Я помогу вам добраться до постели.

С огромным трудом мы втащили капитана наверх и уложили в постель. Голова его в изнеможении упала на подушку, точно он лишился чувств.

– Итак, запомните как следует, – сказал ему доктор. – Ром для вас – это смерть.

С этими словами он подхватил меня под руку и направился к моему отцу.

– Это пустяки, – заметил он, прикрыв дверь. – Я выпустил ему порядочно крови, и он с недельку проваляется в постели. Так будет лучше и для него, и для вас. Но второго удара он не переживет.

Глава 3

Черная метка

Около полудня я принес капитану прохладительное питье и лекарство. Он лежал неподвижно в том же положении, в котором мы его оставили, и казался одновременно ослабевшим и возбужденным.

– Джим, – сказал он. – Ты один здесь добрый малый. Я всегда хорошо относился к тебе и давал каждый месяц четыре пенса серебром. Ты видишь, парень, как мне скверно. Никто за мной не ухаживает. Будь же добр, Джим, принеси мне стаканчик рому. Принесешь?

– Доктор… – начал было я.

Но тут он принялся злобно ругать доктора.

– Все доктора – олухи! – объявил он. – Что твой доктор понимает в моряках! Я бывал в таких местах, где жарко, как в котле с кипящей смолой, где люди дохнут как мухи от желтой лихорадки и где земля, словно море, колышется от землетрясений. Много знает твой доктор о таких вещах? И жив я остался только благодаря рому: он заменял мне пищу, питье, жену и детей. И если я сейчас не глотну рому, то буду чувствовать себя, как дряхлая посудина, выброшенная шквалом на берег. Моя смерть останется на твоей совести, Джим, и на совести этого олуха доктора.

Он снова выругался и продолжал умоляюще:

– Смотри, Джим, как трясутся мои пальцы. Я не могу даже сжать их в кулак. Ведь я не выпил ни глотка за весь день. Говорю тебе, этот доктор – болван! Если я не выпью рому, Джим, то мне начнут мерещиться ужасы – мне и без того уже привиделось кое-что. Я видел старого Флинта вон там в углу – так ясно, как живого. Если я снова увижу такой кошмар, то окончательно озверею. Доктор и сам сказал, что один стаканчик мне не повредит. Я дам тебе золотую гинею [7], Джим, за одну маленькую кружечку рому.

Он становился все более настойчивым, и я уже опасался, как бы его голос не услышал мой отец, который был совсем плох и нуждался в покое.

– Мне ваши деньги не нужны, – ответил я. – Уплатите только то, что вы задолжали моему отцу. Я принесу вам стакан рому, но только один, не больше.