Опасные пути, стр. 85

— Это — не великое сокровище для науки, а просто ботаника индусов, изложенная Валентинусом. Но книга интересна, как древность, и по этой причине я желал бы приобрести ее. Согласны ли Вы уступить мне Вашу редкость?

Базанцано, едва ли сумевший разобрать в книге хоть один из знаков, принял необычайно важный вид. Он не соглашался на продажу, но, наконец, потребовал с меня сто полновесных испанских талеров. Я отдал ему всю свою наличность, взял книгу и пошел с шарлатаном к капитану судна, который поручился за меня в уплате остального. Базанцано должен был прийти ко мне на другой день за деньгами. Едва успев добраться до дома, я стал просматривать приобретенную мной книгу. Что сказать Вам еще? Эта книга содержала в себе именно то, чего я искал. То был полный курс изготовления ядов. По ней удивленный читатель знакомился с такими ядами, перед которыми все ядовитые зелья жестокосердных Борджиа, вероломных Медичи, испанцев, индусов могут быть названы лишь слабыми попытками. С той минуты, как попала ко мне эта книга, я спрашиваю себя: кто смеет тягаться со мной? Нет предмета на земле, который не впитывал бы в себя моей отравы; не существует организма, которого не разрушала бы она; нет глаза, способного открыть ее следы. Верите ли Вы теперь, господин Сэн-Круа, что мое оружие разит сильнее, надежнее, чем то, каким располагает Людовик Четырнадцатый? Считаете ли Вы меня человеком, способным отомстить своим врагам?

Сэн-Круа колебался; он растерянно блуждал взором вокруг и запустил пальцы в свои темные кудри; ему казалось, что по всем углам клубится убийственный дым, а синеватые молнии уже давно бушевавшей грозы освещают своим фосфорическим блеском множество пузырьков и склянок, которые скачут по комнате и открываются сами собой.

— И… эта книга еще у Вас? — спросил наконец доктора молодой узник после долгой паузы.

— Вот она! — воскликнул Экзили, поспешно подходя к столу.

Он вернулся и подал поручику книгу в четвертую долю листа, пальца в два толщиной. Переплетом ей служили железные пластинки, обтянутые красным бархатом. Эту бархатную покрышку украшала местами поломанная резьба из слоновой кости в виде сети, узлы которой представляли миниатюрные человеческие черепа с двумя костями крест накрест. Сэн-Круа перевернул книгу и прочел на обратной стороне переплета, под изображением геральдического зверя, надпись: “Я ношу в себе смерть”.

— А как Вы думаете, доктор, воскликнул Годэн, — каждый может изучить эту книгу?

— А Вы желаете усвоить науку о ядах?

— Я хотел бы достичь этого познания, — простонал Сэн-Круа. — О, я думаю, это было бы верным средством отомстить моим врагам!

— Да, ничего не может сравниться с ним по своей губительной силе, — подтвердил итальянец. — Но эту науку нельзя усвоить без учителя. Сейчас Вы увидите, что я имею достаточный запас изготовленных снадобий. — Экзили полез в камин и, пошарив несколько минут по его внутренней облицовке, вылез оттуда с ящичком в руке. Он поставил его на стол, откинул крышку, под которой оказалось четыре хрустальных флакона, и сказал: — Вот мои эликсиры!

Сэн-Круа с ужасом отшатнулся.

Между тем гроза все усиливалась. Тогда итальянец повысил голос и спросил:

— Желаете ли Вы видеть действие одного из этих средств?

— Покажите мне его! — дрожащим голосом воскликнул Сэн-Круа, у которого почти захватило дух от волнения. — Покажите мне что-нибудь, способное удивить меня еще более!..

— Станьте вон туда, в угол, — приказал доктор. — Теперь возьмите вот эту скляночку; если у Вас закружится голова, понюхайте ее содержимое. Будьте осторожны!

Экзили вытащил из-под кровати ящик, вынул оттуда губку и привязал ее к своему рту и носу. После того он поставил свечу на пол, откупорил один из четырех хрустальных флаконов и налил оттуда две-три капли жидкости в пазы каменных плит, которыми была вымощена комната. Прошло каких-нибудь несколько минут — и с отвратительным писком и царапанием из щелей пола выползло множество крыс и мышей. Противные обитатели клоак и мрачных закоулков боязливо метались во все стороны, кусая друг друга, прыгали на доктора и делали попытки лезть на стены.

— Берегитесь! — крикнул Годэну Экзили, немного приподнимая губку и схватывая другой флакон, а затем поставил его на пол, где кишели омерзительные твари, вынул пробку и стал выпускать испарения из склянки, проводя рукой взад и вперед над отверстием, чтобы усилить распространение газа, после чего доктор крикнул поручику, поспешно удаляясь в другой угол: — Понюхайте из своего пузырька!

Годэн повиновался, и в тот же момент увидал, как все крысы и мыши, после нескольких судорожных подергиваний, растянулись мертвые на каменных плитах. Ядовитые испарение умертвили их.

Экзили распахнул окошко, потом закупорил склянку и вылил из другого сосуда несколько капель на пол, по которому тотчас же заклубился белый пар, и, отвязав от лица губку, сказал Годэну:

— Теперь подойдите ближе!

Сэн-Круа приблизился к нему взволнованный и дрожа от удивления.

— Довольны ли Вы этим опытом? — спросил Экзили.

— Мне не нужно дальнейших.

Годэн осмотрел животных. Все они оказались дохлыми.

— Второй флакон содержал противоядие, — объяснил Экзили, выкидывая трупы зверьков за окно, а потом убрал свои пузырьки в прежний тайник, после чего вернулся к Сэн-Круа.

Тот снова взял в руки книгу, и оба они пристально и вопросительно посмотрели друг на друга.

— Как долго думаете Вы здесь пробыть, господин де Сэн-Круа? — спросил итальянец.

— По крайней мере полгода.

— В этот срок можно многому научиться.

Годэн вскочил; демоны мщения и злодейства всецело овладели им.

— Дай мне отведать твоей мудрости, учитель черной магии, — воскликнул он, — чтобы я мог сокрушить своих врагов; дай мне средство отомстить им за себя!

— Сэн-Круа, — сказал Экзили, — помните, что Вы вступаете на опасный путь; недостаточное знание моего искусства погубит Вас. Если Вы непременно хотите сделаться моим учеником — пожалуй, я готов. Но прежде выслушайте меня! Наверно, Вас выпустят раньше меня из тюрьмы; может быть, мне суждено остаться навек в стенах Бастилии. Поклянитесь мне, что, если Вам удастся выйти на свободу вооруженным знанием самых страшных средств, то Вы уничтожите также и того врага, который ниспровергнул и заточил меня в тюрьму. Его имя я назову Вам в тот самый день, когда Вы покинете эту башню… Итак, дайте мне клятву, тогда я посвящу Вас в тайную науку.

Сэн-Круа подал руку итальянцу и прижал к своей груди роковую книгу, причем громко воскликнул:

— Клянусь!

— Теперь Вы мой, Годэн де Сэн-Круа! — произнес Экзили, задувая свечу.

Часть пятая

Сила проклятия

I

Затруднения

На башнях пробило девять часов вечера. В Орлеанском дворце становилось тише, решетки запирали одну за другой и только главный вход оставался открытым. В эти ворота вошла дама под густым вуалем. Огромный швейцар заступил ей дорогу и резко спросил:

— Куда?

Дама смерила дерзкого строгим взглядом и сухо проговорила:

— В покои госпожи Монтеспан.

— Первая лестница наверх и по коридору налево, — ответил швейцар, опускаясь на бархатную скамью.

Дама быстро поднялась по лестнице и свернула в пустынный коридор. Не видя никого, она опустилась в кресло; некоторое время спустя, показался лакей.

— Покажите мне, любезный, помещение госпожи де Монтеспан, — сказала дама.

— Это совсем близко, — ответил лакей.

— Мне нужно видеть маркизу.

— Это не так легко; маркиза изволит примерять пастушеский костюм; сегодня будет репетиция балета, который будет исполнен в Версале.

Дама под вуалем слегка покачала головой, затем проговорила:

— Но мне непременно нужно поговорить с маркизой, я согласна заплатить за возможность войти в ее комнаты.