Школа волшебства и другие истории, стр. 26

— Я всего лишь задернула шторы, — объяснила она, — ведь их для того и вешают.

— И правда, — согласился я, — зачем вообще нужны шторы, если они открыты? Тогда и кровать с пологом была бы совсем ни к чему.

— А сейчас, — с искренним воодушевлением продолжила Мони, — я выключу свет.

И с этими словами она покрыла всю картину черной краской.

— Спокойной ночи! — непроизвольно пробормотал я. Она придвинула ко мне живописное полотно, на котором отныне царила кромешная тьма.

— Надеюсь, сейчас ты наконец доволен? — спросила она. Некоторое время я оцепенело всматривался в черноту, потом утвердительно кивнул.

— Это настоящий шедевр, — сказал я, — и прежде всего для того, кто знает, какая история за ним скрывается.

История про миску и ложку

Давным-давно, в незапамятные времена, были на земле два королевства. Одно раскинулось слева от высокой горы, а другое — справа, поэтому один государь звался Левым королем, а другого называли королем Правым. Никакого глубокого смысла тут искать не стоит, просто их на самом деле так величали, и с тем же успехом все могло быть наоборот.

Вскарабкаться на высокую гору между двумя государствами было довольно трудно. Поэтому этого никто никогда не делал, так что оба короля почти ничего друг о друге не знали.

И не очень-то печалились о судьбе друг друга. Впрочем, королям подобное неведение, как правило, идет на пользу.

Правого короля звали Камуфель Садовая Голова, а Левого — Пантофель Сапоги Всмятку. У каждого из них, естественно, было по королеве, которая помогала им в управлении страной. Супругу Камуфеля звали Камилла Острый Язычок, а супругу Пантофеля — Пантина Острый Каблучок.

Поскольку оба королевства были довольно маленькими, государственные дела обычно не отнимали у венценосных особ много времени. Поэтому чаще всего Камуфель играл в гольф с Камиллой на крошечной лужайке в саду своего замка, во всяком случае летом. Зимой же они, сидя в тронном зале, перекидывались в карты.

А Пантофель летней порой играл с Пантиной в саду в бадминтон, а зимой, пододвинув трон поближе к камину, раскладывал с нею пасьянс. На этом все различие и заканчивалось.

Судьба распорядилась так, что обе королевы в одно и то же время подарили своим королям по ребенку. У Пантины родился принц, а у Камиллы — принцесса. Принцу дали имя Сафьян Мягкое Сердце, а принцессу нарекли Каролина Сахарные Щечки.

На крестины оба королевских двора разослали приглашения своей многочисленной родне. Короли с королевами нередко имеют обширные и порой весьма запутанные родственные связи. И тут случилось то, что уже не раз происходило в других сказках: одна крайне чувствительная тринадцатиюродная кузина, случайно находившаяся в родстве одновременно и с Левым, и с Правым королевским домом, оказалась забыта обоими.

Звали ее Серпентина Себе-на-уме, жила она в дальних краях под вымышленным именем и служила в цирке укротительницей блох. Но по неофициальным, тайным источникам она проходила как фея, и притом очень злая.

Серпентина Себе-на-уме ужасно обиделась на такое невнимание к своей особе.

— Если бы меня забыл пригласить кто-то один, — сказала она сама себе, — я спокойно отправилась бы на торжества ко второму. Но то, что обо мне позабыли оба, уже ни в какие ворота не лезет! Они еще узнают меня! И долго будут обо мне вспоминать.

Она вскочила на мотоцикл и с ревом умчалась вдаль.

Надо сказать, что злые феи умеют многое из того, что не под силу обычным людям. Они, к примеру, могут одновременно танцевать на двух свадьбах или крестинах. Как это у них получается, знают лишь они сами и никому, естественно, не рассказывают.

Во всяком случае, обе королевские четы испытали крайнюю неловкость, когда среди приглашенных на торжества гостей внезапно появилась Серпентина Себе-на-уме.

— Нам действительно очень жаль, дорогая тринадцатиюродная кузина, — промямлил, завидев ее, король Камуфель, — что вышло такое недоразумение. Просто мы несколько растерялись из-за хлопот, что свалились на нас после рождения ребенка. Никакого злого умысла здесь не было.

А в нескольких милях от этого места, с обратной стороны горы, в ту же самую минуту король Пантофель произнес те же самые слова.

— Но мы, естественно, рады, что ты, дорогая Серпентина, тем не менее к нам пожаловала, — добавила королева Камилла и поцеловала кузину в левую и в правую щеку. — Теперь, хочется надеяться, все в порядке, не так ли?

И в другом королевстве Пантина проделала то же самое.

— Ну разумеется, разумеется, — в обе стороны ответила Серпентина Себе-на-уме, — и в память об этом дне и о себе, разумеется, я преподнесу вам исключительно красивый подарок.

С этими словами она вручила Правой королевской чете, Камуфелю и Камилле, фарфоровую суповую миску. На ней красивой голубой краской была нарисована ложка, на которой, в свою очередь, можно было увидеть миску, а на той, совсем уже мелко, — опять ложку, и так далее, все мельче и мельче, пока рисунок не сливался в одну точку.

— Это, — пояснила Серпентина Себе-на-уме, — не простая миска, а волшебная. Правда, ее необычные свойства не заметны, пока не помешаешь в ней нарисованной на дне фарфоровой ложкой. Но как только сделаешь это, миска сама собой наполнится таким вкусным и сытным супом, о котором можно лишь мечтать. И она всегда остается полной, сколько бы из нее ни ели.

Камуфель от удивления вытаращил глаза, а Камилла спросила:

— А где же, скажи на милость, та самая ложка?

— Поищите ее сами, — коварно улыбнулась Серпентина Себе-на-уме.

И в тот же самый момент она подарила Левой королевской чете, Пантофелю и Пантине, фарфоровую ложку. На этой ложке красивой голубой краской была изображена суповая миска, на которой, в свою очередь, можно было увидеть ложку, а на той — миску, и так далее, все мельче и мельче, пока мог различить глаз.

— Это, — пояснила Серпентина Себе-на-уме, — не простая ложка, а волшебная. Правда, это нельзя обнаружить, пока не помешаешь ложкой в нарисованной на ней миске. Но едва только сделаешь это, как миска сама собой наполнится таким вкусным супом, о котором можно лишь мечтать. И она всегда остается полной, сколько бы из нее ни ели.

Пантофель от удивления вытаращил глаза, а Пантина спросила:

— А где же, скажи на милость, та самая суповая миска?

— Найдите ее сами, — недобро улыбнувшись, ответила Серпентина Себе-на-уме.

И с этими словами она уселась на свой мотоцикл и умчалась одновременно из двух государств. Впрочем, не навсегда. Она еще появится в этой истории.

Так ложка и миска оказались теперь на одной горе. Обе королевские пары с беспокойством поглядели вслед пыльному облаку, которое оставила за собой фея, и принялись размышлять над тем, что им, собственно говоря, делать с таким необычным подарком. Но оказалось, что придумать хоть что-нибудь так же трудно, как взобраться на гору.

Перво-наперво король Пантофель и королева Пантина попробовали помешать своей ложкой во всех мисках и горшках, какие им только удалось раздобыть в своем королевстве. Они перевернули вверх дном всю страну, однако среди собранных мисок не оказалось ни одной, которая сама собой наполнялась бы супом.

Точно так же король Камуфель и королева Камилла пытались всеми найденными в королевстве ложками мешать в своей миске, но на суп и намека не было.

— Что же это за ложка такая? — в конце концов растерянно воскликнул Камуфель. — Должно быть, это какая-то совершенно особая ложка. Как ты считаешь, моя милая?

— Вне всяких сомнений, — ответила Камилла. — Наверное, это ложка, которая нарисована на миске.

— Ты просто чудо, моя милая! — воскликнул Камуфель. — Я бы ни за что в жизни не догадался.

В тот же самый час Пантофель спросил у жены:

— Что же это за миска такая? Видно, она какая-то необычная. Как ты считаешь, моя дорогая?

На что Пантина ответила: