Старый дом, стр. 54
Короче, в какой-то момент обсуждения она вдруг встала и безапелляционно сказала:
– Дожидаемся друг друга каждый со своей стороны… У меня есть на то свои резоны…
И сдвинуть ее с этого решения Слава уже не смог. И объяснений получить мало-мальски толковых.
– По-другому быть не может… – со слезами на глазах стояла она на своем.
Таким образом, никакого свободного выбора у них, скорей у него, и не было. Но надежда оставалась…
– Сколько горит шнур? – печально спросил он у Нади.
– Секунд тридцать… Нам надо торопиться, только что какой-то усатый господин заглянул в окно – это плохой признак, раз они уже не стесняются…
– Ты готова?
– Да…
– Тогда расходимся… – пришлось скомандовать ему, – зажигай… Встречаемся здесь сразу после взрыва.
И вышел на улицу.
Шел и считал, почти не замечая ничего по сторонам.
На двадцатой секунде остановился, решив, что достаточно. Обернулся и посмотрел на дом.
И наверное, пропустил бы момент взрыва, потому что звук был почти не слышен в реве автомобилей и прочем московском шуме. Раздался (долетел до него) только небольшой хлопок и дом чуть-чуть дрогнул…
69
Возможно, насчет «дрогнул», это ему показалось, но что-то точно произошло. Какое-то движение было…
Прохоров подхватился и ломанулся домой. Комп бил по спине, коробка с деньгами – по ногам…
На ходу Слава отметил машину Вадика, которая стояла метрах в двухстах от подъезда…
На ходу отметил, что день уже клонится к вечеру, а они и не заметили, что прошло столько времени…
На ходу отметил, что, несмотря на тяжеленную коробку и комп на плече, бежит он легко и почти не задыхается…
Так, только малость сердце заходится… Но это не страшно, при физических нагрузках оно всегда заходится, а бег с такими отягощениями – чем не физические нагрузки…
На ходу отметил, что несмотря на то, что он весь там, в доме, у заветного проема, мозгов хватает что-то отмечать на ходу…
Вот, наконец, и дверь в подъезд, еще бы ключом попасть в эту проклятую, узкую, ненаходимую скважину…
Он, наконец, попал, открыл и вошел.
Не остановился на пороге, как положено в мелодрамах и в плохом голливудском кино, а сделал шаг внутрь…
Глядя прямо перед собой и никак не веря в то, что видит…
И несмотря ни на что, у нашего героя даже хватило сознания, чтобы ногой захлопнуть дверь…
Но что же его так изумило?
Заветная стена, в которой пять минут назад был проем, за которой жила и ждала его жизнь и любовь…
… стояла непоколебимо, целая и невредимая, как будто ни дыры, ни взрыва никогда не было…
Целая…
«Уродец» валялся на полу, книги, которые раньше располагались на его полках, рассыпаны вокруг.
Невредимая…
Никаких признаков тела Вадика было не видно, как будто и не лежал тут этот боров пять минут назад…
А стена стояла…
Вообще никаких признаков взрыва – ни густой пыли в воздухе, ни обломков камня или штукатурки на полу, ни следов от огня, температура же должна быть высокой и что-то могло загореться – не было видно…
А стена стояла…
Целая и невредимая…
Наверное, впервые в мировой истории взрыв, чтоб ему пусто было, вообще ничего не разрушил, а только построил, даже скорее воздвиг…
Будьте вы все прокляты…
Прохоров уронил коробку на пол и, забыв про компьютер на плече, рванулся вперед.
Как он осматривал каждый сантиметр стены, ища признаков хотя бы щели, в которую можно было бы сунуть нож, затем, расшатав – палку, потом, опять расшатав, расширив дыру – пролезть самому…
Как он обстукивал каждый квадратик этой проклятой перегородки, надеясь на ответный звук с той стороны… Но это уже был другой звук – не штукатурка, а бетон или кирпич…
Как он скинул, наконец, на пол надоевший комп, и только остатки сознания не дали ему растоптать глупую, но ни в чем неповинную машину…
Как он бился в стену плечом и толкал руками, стараясь сокрушить, смять, сломать преграду…
Но все было напрасно – стена стояла…
Целая и непоколебимая…
И он уже, все еще ощупывая и рассматривая, толкаясь и стуча, рыдая и рыча, понимал, что даже если победит и сокрушит, то просто вывалится в проход между домами в своей современной Москве.
Наш герой бессильно опустился на пол, хотел зарыдать, но тут вдруг услышал голос:
И понадобилось Прохорову несколько секунд, чтобы понять, что это он говорит, что это его собственный голос…
Вот и кончилась великая Славина любовь, вот и бросил он прекрасную любимую женщину одну в жестоком мире, да еще не исключено, что и тушка Вадика на той стороне оказалась…
А это значит, что полицейские, которые сейчас набегут на взрыв, найдут у нее в доме труп мужчины с непонятными приспособлениями, что делает этот труп еще более подозрительным…
А это значит, что ей не отвертеться…
А это значит, что именно он, Прохоров, вместо того, чтобы спасти и облегчить, сделал Надину жизнь еще страшней и безысходней…
Потому что Вадик пришел сюда к нему…
Потому что если бы не она, он, Слава, был бы уже трупом, а она его спасла…
А он ее подставил…
И ничего нельзя сделать…
«А может, всего этого и не было? – с тоскливой надеждой подумал он. – Может, мне все приснилось?»
Думать так, хотя это означало жуткое одиночество, было все-таки легче, чем чувствовать себя предателем и подлецом.
Но нет, «уродец» валялся возле ног, а откуда ему было тут взяться, если ничего не было?
Коробка лежала на полу, от удара она раскрылась и пачки долларов высыпались из нее и лежали, словно языки лавы из проснувшегося вулкана. Откуда они, если ничего не было?
Да в углу валялся знаменитый кирпич работы Фаберже. Слава со своего места видел только край упаковки, но отлично знал, что там внутри. Не сам же он сделал этот кирпич?
Зазвонил телефон…
«Кто это?» – как-то вяло подумал Прохоров, но доставать мобилу из кармана не стал.
После отъезда дочери и Володи с внуками, мобильник звонил только пару раз – Упырь что-то уточнял, да Александр докладывал о деньгах. Но если это он насчет Славиной квартиры, то пусть подождет, спешить теперь уже некуда…
А вот подумать стоит…
Прекратить истерику и крепко подумать…
70
Что-то произошло в этом треклятом доме при взрыве, опять нарушились какие-то законы физики…
Или, наоборот, восстановились…
Потому что не может взрыв что-то создать, только сломать, раскрошить, развалить. Даже направленный, который просто укладывает разрушенную материю в нужном порядке или направлении…
А здесь все не так…
Разваливалась штукатурка, а воздвигся бетон или кирпич…
Из одной субстанции появилась другая…
В чем-то схожая, но все-таки другая…
В такое мог верить алхимик…
Или академик Лысенко…
Но мы же современные люди…
Ни в какое превращение материи не верим…
Нет, наверное, в каком-нибудь коллайдере, будь он неладен, такое возможно. Какой-нибудь бозон превращается в какой-нибудь мезон, истратив энергию, которой бы хватило всей Африке на десять лет, и все ученые всего мира веселятся, что одна миллиардная грамма какого-то вещества успешно превратилась в другую миллиардную грамма…
С такой энергией, в сооружении, которое стоит, наверное, дороже сочинской олимпиады, миллиардная грамма, к общей радости всех ученых…
Но не в старом же доме в арбатских переулках, от одной шашки динамита, целая стена…
Рассуждая так, наш герой, видимо впопыхах, забывал, что вообще-то нигде в мире штукатурная перегородка не отделяет одно столетие от другого, но предлагаю простить ему это.
И вернуться к его размышлениям…