На пути к счастью (СИ), стр. 35
— Алекс, куда ты меня тащишь? — спрашивал я уже в который раз у друга.
— Увидишь! — было мне ответом, приправленным загадочной улыбкой. Он с самого утра ведет себя странно. Разбудил, велел собраться за полчаса, а теперь везет куда-то, не говоря о месте назначения.
— Ты бы мне еще глаза завязал! — фыркнул я.
— Тебе просто пока рано знать место, в которое мы направляемся, — пожал плечами друг, продолжая следить за дорогой.
— Алекс, не хочу портить тебе романтический момент, но я не люблю сюрпризы, — попытался уговорить я парня.
— Мне твой вчерашний утренний сюрприз в виде стояка тоже не понравился, — проворчал друг, хотя я видел, как кончики его губ подрагивают от едва сдерживаемого смеха.
— Я же не специально! Я думал, что ты это Натка!
— Уууу, как все запущенно. Это что, у меня такие женственные формы, или у твоей девушки мужская спина? — рассмеялся Алекс. От того, что друг назвал Натку моей девушкой, я готов был забыть про обиду, но мужскую спину простить не смог.
— Эй! У нее нормальные формы! — обиделся я, вспомнив первую и единственную ночь, проведенную вместе с моей девочкой. Она была такой страстной, что одна мысль о ней отдалась острой болью в области паха.
— Ладно, герой. Спорить не буду — я на них не претендую. Выходи. Приехали! — сказал Алекс, заглушив мотор.
ГЛАВА 35
— Алекс, какого черта ты меня сюда привез? — спросил я, разглядывая здание одного из известных арт-центров.
— Так надо, — ответил Алекс, махнув в сторону входа. Делать было нечего, поэтому я поплелся следом за другом. Что это его в искусство потянуло? То, что мы уже неделю не появлялись в студии, меня не смущало, но вот то, что Поль еще не названивал, тряся перед носом контрактом, было странным. На входе толпились журналисты — похоже, что сегодня открытие этой выставки.
Заранее я скептически отнесся ко всему этому. Еще одно молодое 'дарование' хочет популярности. Привычно прикрыв лицо рукой, мы с Алексом, спрятавшись от вспышек, быстро прошмыгнули во внутрь.
Популярность нашей группы была довольно высокой в Америке, но распространялась больше на Южный материк, минуя родной город. Я был рад этому — за нами не бегали толпы фотографов по магазинам и барам, хотя в прессе часто появлялись какие-то фото. Даже с Наткой одна есть — я ее вырезал и бережно храню в 'Маленьком принце'. Там правда лица не разберешь почти, но я ведь знаю, что это она, поэтому снимок приятно греет душу.
Едва за нами закрылась дверь, мы оказались в небольшой комнате где-то четыре на четыре метра. Стены, и пол были совершенно белыми, но не это понравилось мне. Девственный цвет первого снега рассекала фраза 'Drawing a dream' ('Рисуя мечту'). Она была едина. Написана разными почерками и стилями, на нескольких разных языках и разными цветами. Она была везде. На полу, на двери, на стенах. А над головой было голубое небо, затянутое белыми воздушными тучами. Никакой помпезности и вычурности. Весь мой скептицизм благополучно выветрился, уступая место любопытству, а в душе поделилось ощущение, что автор мне хорошо знаком. Слишком хорошо…
Алекс подтолкнул меня вперед, и я открыл дверь, заходя в помещение галереи. Это один из главных залов. Цвет стен полностью соответствовал потолку предыдущей комнаты. Небесная голубизна и пушистые облака, а на стенах, словно паря в невесомости, висят картины. Остановившись у первой, я начал разглядывать ее. 'Женщина с ароматом кофе' — это название очень точно передает то, что изображено на полотне. Девушка, словно дымок ароматного напитка, тонкая и невесомая, танцует на краю чашки, маня вкусить этот горький и сладкий кофе, дарящий наслаждение и вызывающий зависимость. Познав блаженство от этого напитка, ты никогда не сможешь забыть его, как и женщину с ароматом кофе. Алекс замер возле меня, ища что-то знакомое толи в девушке, толи в черноте кофе.
****
— Лекси, если ты закажешь себе еще одну чашку кофе, я тебе устрою! — пригрозила Натка подруге, когда они сидели в уютном кафе родного города. Кажется, что это было в прошлой жизни, но на самом деле прошло не так уж много времени.
— Что же? — приподняла бровь Лекси. Это ее движение словно подначивало поиграть, пошутить.
— Нарисую! Вот! — самодовольно улыбнулась Натка. Она знала, как подруга не любит позировать. Ее сложно было уговорить посидеть минуту в одной позе, а тут позировать.
— Наткаа, ну сколько можно? Я же от этого запаха просто умру. — Лекси поерзала на стуле, но обе девушки понимали, что она уже согласилась. В первую секунду, когда не смогла отказать подруге сразу.
— Сиди смирно и я тебе позволю выпить еще одну! — серьезно сказала Натка, разглядывая силуэт подруги на уютном диванчике. Сейчас она уже придумала, какой сделать набросок, чтобы дома перенести его на холст.
— Только ради тебя! — притворно вздохнула Лекси, подозвав официанта.
— Ты хотела сказать ради кофе? — рассмеялась Лекси.
— Ну и для него… — мечтательно улыбнулась девушка, делая глоток.
На следующий день у Натки дома, Лекси пару минут скептически рассматривала танцующую девушку, замечая схожесть с собой.
— У нее же талия тоньше сантиметров на десять! Ты на что-то намекаешь? — прищурила Лекси, закончив осмотр, но по смешинкам в глазах было понятно, что ей понравилось.
— Хорошо, сейчас добавлю! — Натти взялась за кисть, но ее остановила рука подруги.
— Э, нет! Раз идеально, значит идеально! Руки прочь! — рассмеялась Лекси, повалив работу девушки. Натка хотела подарить работу подруге, но Лекси с сожалением отказалась. От одного взгляда на картину ей хотелось кофе. А что будет, если она перед глазами будет постоянно?
****
— Алекс, ты чего замер? — спросил я, видя, как друг завис у 'кофейной женщины'.
— А? Нет. Ничего. Мне она кое-кого напомнила, — ответил друг, а я подошел к другой картине. Такое впечатление, что художник отдал кусочек души каждой работе. Почти черное полотно. Темный, словно грязный песок и черное небо. На переднем плане стоит ребенок. Его кучерявые волосы развевает ветер, а сам он смотрит куда-то вдаль. Вдали кажется, что ничего нет, но это только на первый взгляд. Если подойти поближе, то можно увидеть много взрослых, которые к огромной луне приставили лестницу и пытаются взобраться. Кто-то уже на вершине, кто-то еще только лезет туда, а девочка продолжает одиноко стоять. Делаешь шаг назад — и этот ребенок остается одиноко стоять, гладя за горизонт. 'Одиночество'. Название картины как нельзя правильно дает характеристику рисунку.
****
— Натка, что ты там рисуешь? — Лекси подошла почти бесшумно и обняла подругу со спины. У них уже давно были ключи квартир друг друга, чтобы ходить в гости, как к себе тогда, когда захочешь.
— Как что? Разве не видно? — спросила Натка, которая продолжала что-то рисовать, закусив губу от усердия.
— Я вижу черный лист бумаги. Ты хочешь сказать, что в готы подалась? — рассмеялась Лекси, глядя на грязный песок и черное небо.
— Нет, что ты — это одиночество. Посмотри на этого ребенка, — серьезно сказала Натка.
— Где? — Лекси сделала вид, что не видит маленькую девочку, которая буквально приковывала взгляд.
— Ну, вот же! — Натка ткнула пальцем, видя, что Лекси смеется над ней.