Искусство управлять людьми (СИ), стр. 9

Увы, ее появление однозначно доказало вторичность разума в эволюции человека. Он (разум) опустился на колени и склонил голову перед более мощной силой. С ее появлением Вереину стало трудно дышать. Ослабленный галстук не помог.

Андрей понимал, что Черная Герцогиня — стерва. Чужая стерва, напомнил он себе. Напоминание не сработало: Вереину всё равно хотелось, чтобы она смотрела только на него.

И она посмотрела. И даже задала вопрос. Андрей не сразу понял, какой.

— Я? — переспросил он.

— Вы, вы. Расскажите нам, что такое организация, — требовала Мария Петровна.

Андрей сейчас даже свою фамилию с первого раза бы не назвал, какая, к чертовой матери, организация? Но он был бомбардиром до мозга костей, и потому как никто знал, что лучшая защита — это нападение.

— Я почему-то думал, что на лекциях рассказывает преподаватель.

И в глазах непреступной Черной Герцогини промелькнула тень неуверенности. Люди — животные, это известно всем. Но кто-то — дождевой червь, кто-то — мотылек, кто-то — падальщик. Внутри Андрея жил хищник. И зверь сделал стойку, предчувствуя охоту. Он гнал дичь в ловушки, а затем наблюдал, как та бьется в попытках вырваться.

Пару раз у зверя возникало неодолимое желание цапнуть Игорешу. Особенно, когда пацан ответил-таки на вопрос про организацию. И даже не за то, что он помог выбраться Черной Герцогине — в намерения Вереина пока не входило загонять ее в угол. А за то, как Горская на него посмотрела. Взглядом симпатии и благодарности за нежданный подарок. Сердце Андрея царапнула зависть. И это лишь сильнее обозлило зверя. Впрочем, вскоре сосед исправился, и Вереин сменил гнев на милость. Тем более что Игорь периодически выручал своими пояснениями.

— Слышь, Склифосовский, — поинтересовался он у Игоря, — а что за хрен этот Труф… и с какой он горы?

— Труффальдино из комедии «Слуга двух господ», — шепнул тот в ответ. — Написал Карло Гольдони.

— Блин, а с приличными фамилиями у них дефицит?

— Ты еще их имен не слышал, — фыркнул сосед. — Зацени: Панталоне.

— Да ты врешь!

— У меня бы фантазии на такое не хватило.

На недовольный взгляд Черной Герцогини, заметившей перешептывания, Вереин ответил открытой улыбкой. Он же пришел в университет за знаниями. Вот он их и получает. Он всегда получает то, что хочет.

Сейчас он хотел внимания Горской.

Вот оно. В полной мере.

Андрей всё ждал, когда же Горская сорвется. Но она даже голоса ни разу не повысила. Хотя к концу пары было заметно, что внутри она кипела так, что вот-вот крышечку сорвет.

Самолюбие Вереина удовлетворилось подобной компенсацией за полученную отставку.

Но почему-то ощущения радости это не принесло.

Последняя пара у менеджеров по неизвестной причине отменилась, и Андрей благополучно отстегивал велосипед, когда услышал шипение тормозящих шин. Он обернулся.

Из окошка кроваво-красной спортивной бэхи на него с усмешкой глядела Горская. Стекло медленно опустилось.

— А вы, прошу прощения, когда в ресторан меня приглашали, везти планировали на раме? — едко поинтересовалась Мария Петровна. — Что же вы на машинку-то не накопили, — сочувственно продолжила она. — Как обманчива бывает слава…

— Да разве дело в автомобиле? — от досады Андрей потерялся.

— Нет, конечно, — согласилась Горская. — Дело не в автомобиле, а в его модели, — она с гордостью постучала по рулю.

Модель узкоглазой арийской красавицы как нельзя лучше соответствовала своей хозяйке, которая сейчас наслаждалась своим реваншем.

Черт подери, оправдываться перед ней он не будет.

— А что, у вас BMW M, и у меня BMW M, — попробовал отшутиться Вереин.

— Но есть нюанс, — с ядовитой улыбкой произнесла Горская, покачивая головой, и выжала газ.

Андрей цветисто выругался в небо.

Всё складывалось совсем не так, как он планировал.

И даже не так, как он хотел.

Более того, всё не складывалось вообще, и это бесило Вереина еще сильнее.

Глава 4

— Машуль, я уже пятнадцать минут тебя жду, а нам еще за цветами ехать, — мягко упрекал по сотовому Валера. — Если ты сейчас не выйдешь, я поднимусь и соберу тебя сам.

— Пугали бабу толстым обстоятельством, — фыркнула Маша в ответ.

— Не слышит вас, Марья Петровна, матушка ваша, — якобы сокрушенно заметил Залесский.

— Чем же, Валерий Владимирович, рассуждения сии могут огорчить мою матушку? — как бы недоуменно спросила Маша в гарнитуру, застегивая замочек цепочки. — Валентина Сергеевна очень любит обстоятельства. И тонкие, и толстые, и времени, и места, и цели, и меры. Меры — особенно. Филолог она или где? И я бы на вашем месте воздержалась от нелицеприятных высказываний в их адрес. Потерпи, я уже скоро, — и нажала на «отбой».

Горская оглядела себя в зеркале. Взлохматила ежик волос. Обычное семейное торжество, сказала она себе. День рождения мамы. Как-нибудь перетерпим. Обулась, накинула куртку, щелкнула выключателем в прихожей. С богом!

Цветы покупал Валерка. Во-первых, он в них разбирался, во-вторых, считал, что их должен дарить мужичина. Даже не так: мужчина должен дарить цветы. Точка. Он и Машу пытался завалить букетами. Особенно, когда столь неожиданно начались их отношения. Залесский, видимо, решил в полной мере компенсировать ей отсутствие конфетно-букетного периода, который обычно предшествует постели. Маша в принципе цветы любила. Но в какой-то момент она вяли. И их нужно было выбрасывать. И мыть вазу с вонючей водой. В общем, столько мороки… Поэтому они договорились, что цветы будут появляться только по праздникам: и долг выполнен, и приятно, и уход не требует больших усилий. Из цветочного салона Валера вернулся с букетом из шикарных кремовых роз. Обманчиво-простое оформление, явно влетевшее в копеечку, подчеркивало благородство цветов. Запах автовонючки мгновенно затерялся в сладком аромате. Что тут скажешь? Валерик — стратег. Вовремя задобренная теща — залог счастливой семейной жизни. От этой мысли во рту почему-то появилась горечь. Может, не так там и страшно, в Волшебной стране «Замужем», попыталась успокоиться Маша. Другие же живут. А некоторые в нее даже рвутся, не будем показывать пальцем на Галку.

— Маш, ты о чем задумалась? Мы уже приехали.

Действительно, снаружи был знакомый с детства двор.

Валера помог ей выйти из машины, и они поднялись в квартиру родителей. Дверь открыла именинница. Мама как всегда была на высоте. Маша всегда поражалась тому, как родительнице удаётся так выглядеть дома. Одно дело — когда ты куда-то идешь, но дома-то можно себе позволить расслабиться: надеть любимую длиннющую футболку, теплые носки и забраться с ногами в кресло. Мать же была безупречна, как королева. «Если ты хочешь, чтобы муж тебя любил, ты всегда должна быть для него красивой», — говорила мама. В целом Маша была с ней согласна, если бы не слово «должна». Наверное, именно «долги» супружеской жизни и мешали ответить ей согласием на предложение Валерика.

— Привет, дочура! — в коридоре появился улыбающийся отец. Он обнял Машу, пожал руку Залесскому и захватил Валерку с целью обсуждения курса доллара (куда держит курс рубль, и так понятно), очередного шедевра «британских ученых» [11], экономического господства Китая и других исключительно мужских, крайне важных проблем, включая план по захвату мира.

Женщины направились в гостиную.

— Чем-нибудь помочь? — спросила дочь без особой надежды — с тех пор как постперестроечный общепит разродился приличными ресторанами, мама стала заказывать еду для семейных торжеств там. Гарантированный успех при минимальных затратах. Аутсорсинг в действии.

— Спасибо, всё уже готово. Ждем только твоего братца, — ответила мама, наслаждаясь ароматов цветов. — Как тебе всё-таки повезло с Валерой. Когда вы планируете свадьбу?

— Мам, у него защита на носу. Сама понимаешь, докторская по экономике — немалая денежка.