Целого Мира Мало (СИ), стр. 36

— Муж Лики думает, что ребенок его. — прожевав, отозвался Костя. — Нашла, что вспомнить. Я был молодой и глупый.

— Ага, а сейчас старый и умный. Знаю я тебя, хитрая ты лиса. Анжелика сама напрашивалась, с этим я и спорить не буду. Я ее понимаю. Красивая девушка, а вокруг богатые мужчины. Почему не попытаться. Но эта серая ворона куда продуманнее. Смотри в оба. Не успеешь оглянуться, как снова станешь папашей, причем окольцованным.

— Инга, ты уверена, что говоришь о Динаре? — усмехнулся я, смутно представляя скромную няню в роли роковой соблазнительницы, вынашивающей коварные планы.

— А ты, вообще, молчи. Эта тихоня и тебя обработала. Знаю я таких. Строят из себя девственниц. А потом куда девается вся невинность.

Мы с Костей обменялись многозначительными взглядами, и промолчали. Если женщина что-то втемяшила себе в голову, ее не переубедить.

— А я бы женился. — неожиданно огорошил нас Константин. — А почему нет? Притворная скромница или нет, но ее отношение к детям заслуживает восхищения. Разве не о такой матери для своих наследников мечтает каждый мужчина. Вот ты, сестренка, что за мать? Сколько раз в месяц, я не говорю в день или в неделю, ты звонишь своей дочери? А? Молчишь. То-то. Ладно, всем спасибо за компанию. Я к себе. Сделаю несколько звонков в клинику, и буду собираться к встрече с племянницей.

Когда Костя оставил нас наедине с мрачными мыслями, я заговорил первым.

— Ты думаешь, он серьезно?

— Насчет чего? — дар ясновиденья дал сбой.

— Ну, Динары.

— Нет, конечно. Костя тот еще засранец, но не дурак. Так, поиграется, и свалит в свою деревню.

— Ярославль. — поправил я. — Хватит уже принижать мою родину, москвичка хренова.

— Пошел ты. — отмахнулась Инга. — Я тоже к себе. А ты кушай, дорогой. Увидимся позже.

Так вышло, что до отъезда Инги в аэропорт, я так и не увидел ее. Задремал прямо на диване в гостиной, и проспал не меньше двух часов. А разбудила меня в этот раз не головная боль, а звонкий голосок моего сына.

— Папа-папа, пошли пускать кораблик. — он тянул меня за руку, пока я пытался продрать глаза. — Я хочу купаться, а няня со мной не идет. — скорчив несчастную мину, пожаловался Кирилл. Я сел, окончательно проснувшись, и поднял глаза на Динару. Она неважно выглядела. Нездоровый бледный цвет лица, красный нос, воротник безразмерного голубого свитера натянут до подбородка, теплые ватные штаны. По всей видимости, парочка только что вернулась с прогулки.

— Я простудилась. — сообщила Дина. — Ты бы не мог сходить с Кирюшей в бассейн. Он с утра проситься. А я прилягу ненадолго.

— Да, конечно. — слышу я свой ответ, и просто охреневаю от собственной доброты. — Температуры нет?

— Мне кажется, что есть. Знобит немного. — виновато улыбнулась девушка.

— Иди, отдыхай, а я искупаю Кирилла, и попрошу Лику присмотреть за ним до вечера. Сегодня у тебя выходной.

— Не нужно, пару часов и все….

— Выходной. — рявкнул я. — Мне совсем не нужно, чтобы ты слегла в больницу с воспалением. Один день Лика переживет. Опыт воспитания детей у нее есть. Ничего не случиться. Лекарства нужны?

— Я купила. — тихо проговорила Динара, опуская глаза. — Спасибо.

— Не за что. Дина, насчет вчерашнего разговора….

— Не бери в голову, все нормально.

— Я был слегка не в себе.

— Я поняла, мне ничего не нужно объяснять. — твердо ответила девушка. — Еще раз спасибо. Завтра я буду в порядке. Я слышала, что скоро прибудет новый член семьи?

— Да, Валерия — дочь Инги.

— Не знала, что у нее есть дочь.

— Я тоже. Не знал. — усмехнулся я. Динара чихнула, закрывая лицо рукавами.

— Удачного знакомства. — сказала она.

— Да уж.

— Ну, я пошла…

— Давай уже, проваливай. — я натянуто улыбнулся, провожая Динару взглядом. Удивительное ощущение тепла медленно испарялось. И сейчас я четко понимал, о чем предупреждала своего брата Инга. И был на сто процентов согласен с тем, что ответил ей Костя. Никогда не думал, что смогу даже допустить подобную мысль, но она уже овладела мной. Мысль на удивление чистая и светлая для такого испорченного грешника, как я. Динара Измайлова в моих глазах воплощала образ святой добродетели, как бы абсурдно это не звучало. Зло всегда тянется к свету. Я уже говорил нечто подобное. Но этой святыни я никогда не посмею коснуться. Не потому что я благороден, и не душа праведника решила воскреснуть во мне. Я боюсь потерять кусочек света в кромешной тьме, так нежданно и негаданно обретенный.

Ну, разве я не поэт?

— Кирилл? Ты готов к водным процедурам? — важно спрашиваю у сына. Мальчик радостно подпрыгнул.

— Да!

Часом позже я передал довольного сына в надежные руки домработницы, с радостью принявшей на себя новые обязанности, и поспешил в свою комнату, чтобы успеть переодеться к приезду дочери Инги. Я услышал голоса в гостиной, но не поспешил спускаться. Пусть девушка отдохнет в дороги, разберется с вещами, оклиматизируется, а потом появлюсь я. Сногсшибательный и неповторимый.

— Привет, выспался? — с иронией спросила Инга, заглянув ко мне. Она выглядела очень взволнованной и постоянно улыбалась.

— Как дела? — спросил я.

— Отлично. Боюсь сглазить, но Леру очень изменилась. Так хорошо меня встретила.

— Или ты ее?

— Мы обе. Так выросла. — Инга поджала губы, и я с изумлением понял, что моя жена готова прослезиться. — Сейчас примет душ, и мы все вместе пообедаем.

— Умираю с голода. — мягко сказал я, взяв жену за руки. — Все будет хорошо. Я ей понравлюсь.

— Не переусердствуй. — усмехнулась Инга, снова став похожей на себя обычную. А мне так понравился ее трогательный образ расчувствовавшейся матери. Я в который раз подумал о том, что практически все люди нашего безумного цивилизованного мира обязаны носить маски, сближающие свой бесцветной похожестью. Быть слабым, уязвимым, проявлять бурные живые эмоции, доверять другим индивидам сейчас не модно. Проявишь мягкость и легко окажешься за бортом, и никто не хочет быть лузером. Но именно страх и толкает на ношение маски. Сильная женщина, бизнес-леди Инга Тихомирова на самом деле была очень несчастной и одинокой, но отчаянно цепляющейся за свой статус и в обществе, и в собственной семье. Мои родители не были похожи на нее. Может быть, они даже любили друг друга и, несомненно, любили меня. Как умели. Но что воспитало во мне жесткого и амбициозного эгоиста, стремящегося попасть наверх любыми методами? Неужели во мне нет ничего от них? Или я так же, как Инга и многие другие, прячу свою человечность? Что же происходит с нами? Почему мы разучились смотреть на звезды и верить в чудеса? Почему открыть сердце и чувства, довериться кому-то другому, кажется неоправданной рискованной затеей и слабостью? И почему нас откровенно раздражают люди, еще способные на риск, умеющие любить и верить? Мы боимся их, обходим стороной, смеемся над ним или уничтожаем, превращая в наше подобие. Скопище манекенов, одевающееся от кутюр и заливающее в пустое нутро марочное шампанское…..

Глава 16

Валерия Тихомирова вышла из душа, обернувшись в махровое полотенце. Звонил сотовый телефон, шумно вибрируя на прикроватном столике. Девушка раздраженно прикусила нижнюю губку, взглянув на раскрытый не разобранный чемодан, и снова переключила внимание на источник раздражающих навязчивых звуков. Она знала, кто звонил. И не хотела брать трубку. Лера приняла решение, каким бы сложным и необдуманным оно не казалось со стороны. Поступить иначе девушка не могла. Причина ее возвращения домой была до смешного банальной — неразделенная любовь. Точнее, невозможность продолжения этой самой любви. И ситуация была тоже наибанальнейшей, почти киношной. Но Лера видела в настигших ее разочарованиях некий злой рок, что-то среднее между родовым проклятием и простой непрухой. Сейчас ей больше всего хотелось перечеркнуть прошлое жирной линией, поставить точку, забыть, и попытаться «двигаться дальше», как модно сейчас выражаться. А еще пару месяцев назад ее счастью не было предела. Даже весть о замужестве матери она приняла с радостью и энтузиазмом, собиралась приехать на свадьбу со своим избранником, о чем и сообщила ему. Тогда-то все и открылось. Тайная связь студентки с преподавателем философии так и осталась тайной. Нет, она не боялась осуждения друзей и подруг. Боялся он. Потому что был женат, потому что боялся огласки и увольнения. Как глупо, что Лера узнала о существовании жены последней, но хорошо, что не от других, а лично от него. Мир раскололся на тысячи обломков так же, как и ее сердце. Конечно, он пытался остановить ее, говорил о перспективах на будущее, о необходимости завершить образование и получить профессию. Лера уважала его за то, что он не стал ей лгать, обещая развестись и прочую чушь, которую обычно вешают наивным молодым любовницам. И все свалил на кризис среднего возраста, временное помутнение, из-за которого она не имеет права разрушать свою жизнь. Но у Валерии на этот счет были свои взгляды. Она просто не могла больше ходить на занятия, боясь снова увидеть его, а он увольняться не собирался. Уйти должна была Лера, что она и сделала. С глаз долой из сердца вон.