Наблюдатели, стр. 20
Галакты остаются абсолютно спокойными, отражают пули и бомбы, печально улыбаются, призывая перепуганных землян к переговорам.
«В это время сомнений и кризиса явился Фредерик Сторм, предлагая себя в качестве посредника между человечеством и пришельцами…» К тарелке приближается высокий мужчина с бесстрашной улыбкой. Он приветственно вскидывает руки. Громко кричит и широко улыбается. И вот Сторм уже на борту летающей тарелки. Галакты оказываются ростом не менее двух с половиной метров. Они с чувством пожимают руки земному послу.
«…настороженному, обуянному страхом человечеству Фредерик Сторм передает послание мира. Сначала он встретил лишь презрение и насмешки таков удел всех великих вождей человечества…» Толпа разбивает переднее стекло автомобиля Сторма. Поджигает машину.
Но полиции удается в самый последний момент спасти пророка. Сердито взмывают вверх кулаки. Лица искажаются ненавистью.
«…но были и такие, кто понял истину, поверил этому подвергаемому гонениям человеку…» Очереди женщин в супермаркете, раскупающих одну из книжек Сторма.
Ученики, внимающие учителю. Сторм улыбается толпе в Лос-Анджелеском «Колизеуме». Темп фильма убыстряется, религиозное течение набирает силу.
Кэтрин беспокойно задвигалась.
Теперь кадры мелькали с головокружительной скоростью. Сторм снова среди галактов в летающей тарелке. Сторм ведет за собой последователей в их молитвах и размышлениях. Сторм призывает человечество отбросить недоверие и подозрительность и чистосердечно приветствовать благодетелей из космоса. Очевидцы – худые, аскетичные люди – рассказывают, как они летали в кораблях пришельцев.
Последние кадры запечатлели собрание Общества Братства Миров. Это была очень шумная церемония, сопровождавшаяся выкриками и бешеной жестикуляцией. Покрытые испариной лбы. Выкаченные в экстазе глаза.
Сбивчивая речь. Фильм заканчивался могучими аккордами органа, сотрясавшими здание. Когда зажегся свет, четыре других зрительницы даже не пошевелились, будто завороженные снизошедшим на них прозрением.
Кэтрин быстро встала и вышла из зала, прежде чем кто-то успел ее остановить. Ее приход сюда был напрасной тратой времени. Все, что она слышала о Культе Контакта, подтвердилось – мошенничество, еще один способ выкачивания денег из легковерных. Кэтрин испытывала искушение ворваться в элегантный кабинет и крикнуть: «Фредерик Сторм за всю свою жизнь не видел ни одного галакта! Не верите – приходите ко мне домой!» Так, значит, пришельцы – гиганты двухметрового роста, несущие на себе небесное благословение? Как бы не так! По крайней мере, гость не имеет ничего общего с лощеными существами из фильма. Фредерик Сторм мошенник, а его последователи – чокнутые, как и считает большинство образованных людей.
По губам Кэтрин скользнула ироническая улыбка. А что если бы Ворнин упал рядом с домом истинного ревнителя веры? Репутация Сторма лопнула бы, как мыльный пузырь, покажись один из его последователей на вечернем собрании с галактом под ручку! Это было бы все равно как приход Иисуса ко всенощной перед Пасхой…
Жаль, что поездка оказалась бесполезной. Но было в высшей степени наивно искать помощи у ревнителей Культа Контакта. Вместо этого она пятнадцать минут выслушивала всякую дребедень и вдобавок потеряла пару долларов. Придется полагаться только на саму себя.
Забрав Джилл у соседки, Кэтрин вошла в дом, прикидывая по дороге, что приготовить на обед. Ворнин бодрствовал.
– Поездка оказалась удачной? – спросил он.
– Не совсем.
– А что это у вас в руке?
Она поняла, что держит брошюру и книгу, которые купила в Клубе Контактов. Щеки ее пылали.
– Да так. Просто дешевое чтиво.
– Можно посмотреть?
Кэтрин на мгновение задумалась, опасаясь выдать свои подозрения, а потом бросила брошюру на кровать. Ворнин быстро перелистал.
– О чем все это? – спросил он.
– Это литература о летающих тарелках, – спокойно произнесла она. – Я раздобыла ее в Клубе Контактов в Альбукерке. Вы знаете что такое Культ Контакта?
– Новая религия. Основанная на предположениях, что земляне встретились с существами из космоса.
– Верно, – кивнула Кэтрин.
– Почему вас это заинтересовало? – спросил он. В его голосе послышались хитрые нотки.
Она невозмутимо встретила его взгляд.
– Меня кое-что тревожит. Но я потратила время зря. Они не узнали бы существо из космоса, если бы оно подошло к ним и поздоровалось.
– Вы уверены в этом?
– Да, – твердо сказала она. – Да!
11
В тяжелые минуты Том Фолкнер любил повторять, что живет в аду. Но теперь он понял, что это было преувеличением. Раньше он только слонялся в окрестностях ада и лишь с появлением Глэйр угодил в самое пекло.
Интересно, сколько времени он еще сможет балансировать на грани безумия?
Ему довелось перенести немало невзгод: крах карьеры, изгнание в это дерьмовое ИАО, разрушение брака, – но он стойко держался. Гнулся, да. Но оставался в трезвом уме. А теперь слишком уж многое свалилось на него!
– Не стесняйтесь, выпейте, – предложила ему Глэйр.
– Откуда вы знаете, что я хочу?
– Не трудно догадаться. Бедняга Том! Мне так жалко вас.
– Нас обоих.
– Я знаю, – улыбаясь, произнесла она.
– Ведьма! Это нечестно играть на моей слабости. Смог ли я помочь себе чем-нибудь, если бы был прирожденным нытиком?
– Вам осталось недолго терпеть. И поэтому все-таки выпейте.
– А вы?
– Вы же знаете, что мне нельзя прикасаться к спиртному, – покачала головой Глэйр.
Она сидела на кровати, закрывшись до пояса одеялом. Верхняя часть ее тела утопала в одной из его пижамных курток. У Глэйр не было никакой другой одежды, кроме резинового пояса и костюма, которые были теперь надежно упрятаны в подвале, впрочем она не стеснялась своей наготы. Это Фолкнер настоял, чтобы она оделась. У нее была необычайно красивая большая грудь, вид которой наполнял его непреодолимым вожделением. Соблазн забраться к ней в постель и без того был слишком велик. А ему хватало других хлопот.
Он вынул из кармана футляр со шприцем и ввел виски прямо в вену. Вот так! Не будет омерзительного вкуса во рту. Алкоголь сразу попал туда, где ему и положено быть, – в систему кровообращения, а оттуда ток крови доставит его в мозг. Буквально через несколько мгновений напряжение, державшее его, несколько спало.
– И вы не ходите в свою контору? – спросила Глэйр.
– Я сказался больным. Меня никто не будет беспокоить до понедельника.
Есть время все взвесить.
– Вы все еще намерены выдать меня?
– Должен. Но не могу. И не хочу.
– Ноги заживут очень быстро. Недели через две, самое большее. Тогда я покину вас. Мои соплеменники найдут меня и заберут с собой, а вы сможете вернуться к работе.
– Каким же образом они разыщут вас, если этот ваш коммуникатор в скафандре сломан?
– Не беспокойтесь об этом, Том. Или они найдут меня, или я найду их, какое это имеет значение? Главное, что мы спешно после этого покинем Землю.
– И куда же направитесь? Назад, на Дирну?
– Нет, скорее всего, на нашу базу – для медицинской проверки и восстановления здоровья.
Фолкнер насупился.
– А где она?
– Мне не хотелось бы говорить об этом, Том. Я и так уже очень многое разболтала.
– Безусловно, – хмуро проговорил он. – И когда я выведаю все ваши галактические тайны, я направлю полный отчет об этом в штаб ВВС. Вы думаете, я вас держу здесь для забавы? Я только делаю вид, что прячу вас.
На самом же деле ИАО известно все, мы работаем довольно тонко…
– Том, почему вы так сильно ненавидите себя?
– Ненавижу себя?
– Это проявляется во всем, что вы говорите и делаете. Ваши слова полны горечи, ваши нервы натянуты как струна. И этот ваш сарказм, это выражение лица… В чем дело, наконец?
– Я должен был стать астронавтом, но провалился, и меня засунули в это дрянное предприятие, чтобы пять дней в неделю я успокаивал всех, кому бог весть что почудилось, и гонялся по всей стране за таинственными летающими огоньками. Разве этого мало?