И грянул в Хренодерках гром, стр. 51

— Если уж такая нужда в маге появилась, пусть утром зайдут, когда я высплюсь. — И немного подумав, добавил: — А будете настаивать, шарахну фаерболом — мало не покажется.

— Коллега? — поинтересовались из-за двери.

— Смотря кого вы именуете «коллега», — осторожно откликнулся Вешил. — Но да. Я — это я.

— Это вы — маг, насильно увезенный в деревню для сожжения на костре? — уточнил кто-то из гостей.

— Да, — кивнул маг, совершенно позабыв, что через дверь его жест никто не видит. Хотя, если там действительно коллеги, для них изделие местного плотника не препятствие. — Я маг, но насильно меня никуда не возили и сжигать вовсе не собирались. Или собирались? — уточнил он у Панаса.

Голова, который мысленно уже помахал вослед гостю белым платочком, воззрился на мага с неописуемым удивлением.

— Всевышний с тобой, господин маг! С чего бы это нам вздумалось тобой печку топить? Да и дрова отсырели все, костра путного не сложить.

— Действительно, не сложить, — не мог не согласиться Вешил, вспоминая, по какой грязи тащилась волокуша и надсадно хрипел бедняга-мерин, с усилием выдирая увязшие по самые бабки ноги из дорожной грязи.

За дверью принялись шушукаться. Видимо, решали, верить ли в безопасное пребывание собрата в Хренодерках или нет.

— Я так и знал, что этот наглый вампирюга врет! — прозвучал возмущенный, явно мальчишеский голос.

— Намурас! — усталый бас более старшего мага одернул зарвавшегося паренька. — Вообще-то это был секрет, а ты орешь о нем на все село.

— Но учитель… — обиженный всхлип.

— Стыдись, Намурас, — произнес третий. — Ты будущий маг и должен научиться хранить тайны как свои, так и чужие. К тому же тренироваться соблюдать тишину тоже немаловажное занятие. Может, наш неожиданно обретенный собрат перестанет мариновать нас на пороге и впустит внутрь? А то здесь действительно довольно сыро. К тому же треклятый пес не желает заткнуться. Я понимаю желание хозяев избавиться от этой брехливой скотины, но совершенно отказываюсь забирать ее с собой. Пусть сами девают ее куда хотят. А нам между тем хотелось бы попить горячего чаю и помыться. Я не жалуюсь, но многодневное мотание по лесу без определенной цели изрядно осточертело.

Панас вопросительно посмотрел на Вешила, явно отдавая тому право решать, впускать ли коллег в дом или послать обратно к лешему, раз они из лесу явились. Маг неуверенно пожал плечами. В конце концов, среди коллег тоже иногда попадались довольно отвратительные личности, которые без того, чтобы основательно напакостить ближнему своему, не могли прожить и дня. Параскева тяжело вздохнула и пошла одеваться. В глубине души она понимала, что печь топить точно придется, как и собирать для незваных гостей на стол, что Всевышний послал.

«Видно, маги чем-то сродни тараканам, — тоскливо подумала он. — Заведется один — другие непременно набегут».

ГЛАВА 11

Вампир Валсидал Алукард недолго оставался в гордом одиночестве. Вскоре после торжественного исхода двух магов и ученика под деревом, где он сидел, появились пятеро двуипостасных и уставились наверх, явно разглядывая нечто для них важное. Трое из пришедших находились в своей человеческой ипостаси и щеголяли обнаженными мускулистыми торсами, хорошо видными в темноте. Двое были в волчьей. Валсидал, конечно, понятия не имел, что именно понадобилось в этих местах оборотням, но на всякий случай затаился. Мало ли что, ссориться с любым видом нежити, тем более многочисленным, не рекомендуется никому.

Двуипостасные в волчьем облике покрутились вокруг сосен, явно принюхиваясь к чему-то, затем уселись точно под деревом с вампиром. Валсидал затаил дыхание. Оборотни в своей звериной ипостаси вполне могли лазать по деревьям с не меньшей ловкостью, чем он сам.

— Эй, вампир! — крикнул снизу Олек. Одним из двуипостасных в человеческом облике был именно он, вторым Икабат, третьим Нахраш. — Спускайся вниз, разговор есть!

Валсидал вздрогнул всем телом от неожиданности и бросил недоверчивый взгляд с высоты своего импровизированного насеста. Выражение его лица оборотни видеть не могли, слишком высоко он сидел. Кроны вечнозеленых деревьев были достаточно густы, чтобы скрыть его от посторонних глаз даже днем, а уж при свете луны не всякая сова сумеет разглядеть худосочную фигуру в ветвях.

— То есть здоровья желать мне не будете? — ехидно уточнил вампир, понимая, что прятаться больше не имеет никакого смысла. Пусть в темноте оборотни не могут его видеть, зато чувствуют хорошо. Тем более что принять нормальную ванну у Валсидала не было никакой возможности, о чем он сильно сожалел. — Похоже, двуипостасные и вежливость два несовместимых понятия, — резюмировал он. — А спускаться не стану, и не уговаривайте. Если вам есть что сказать, кричите громче — услышу и отсюда.

Олек явственно заскрежетал зубами. Понимая, что реально вампира можно стащить только за шиворот, а для этого кому-то придется лезть наверх. Еще можно попробовать стрясти кровососа как грушу, но что-то в глубине души подсказывало: нежить крепко закогтилась и падать точно не собирается. Валсидал хорошо расслышал зубовный скрежет и мысленно пожелал двуипостасному сточить клыки до основания. Мечта нереальная, но все равно она грела, как стакан теплой крови.

— Спускайся по-хорошему. А не то… мы сами за тобой поднимемся, — пригрозил Икабат строптивцу, не особо впечатлив последнего.

— Попробуй, — весело посоветовал он, прикинув, что любой из волков весит на порядок больше голодающего вампира, а значит, и ветки на макушке дерева вряд ли удержат его.

Олек смерил толстый ствол ели задумчивым взглядом янтарных глаз. «Лезть или не лезть? Вот в чем вопрос!» — задался философским вопросом вождь двуипостасных. По всему выходило — лезть. Без вампира корову ему не получить; это условие недвусмысленно поставил хозяин вод, когда Олек приходил к нему на переговоры после того, как жители Волчьей слободы управились с севом. Значит, упрямую нежить придется сразу тащить силком, минуя стадию уговоров. Вождь дал отмашку волкам. Звери радостно осклабились и ринулась на штурм дерева, выдирая длинные полосы коры серповидными когтями.

Глядя, как у подножия елки стремительно растет кучка ошметков коры, вампир испуганно вздрогнул. Перспектива, что упертые зверюги из чистой вредности доберутся до вершины дерева и рухнут вниз, сжимая обмирающего от ужаса Валсидала в когтистых объятиях, грозила стать реальностью. Вспомнив известную всем истину «нельзя залезть на елку, не испачкавшись смолой», злобно пожелал:

— Чтоб вы прилипли, клыкастые обезьяны!

Но «обезьяны» и не думали прилипать. Впрочем, и высоко залезть им не удалось. Ставший хрупким на высоте ствол начал трещать и клониться под их тяжестью. Вампир радостно оскалился и попробовал ретироваться, но не тут-то было.

«Влип!» — панически подумал он, пытаясь отодрать худосочный организм от смолистого ствола.

Судорожные телодвижения кровососа не укрылись от преследователей.

— Ага! Прилип! — возрадовались внизу. — Не рой другому яму…

Валсидал забился, сдирая липучую субстанцию вместе с кожей, но только прилипал еще больше, как муха, угодившая в коварно расставленную паучью сеть.

— Быстрее! Не дайте ему уйти! — подгонял снизу собратьев Олек.

Звери удвоили усилия, и ствол начал трещать, изгибаться, крениться к земле, словно натягиваемый великаном лук. Вампир отдирал себя отчаянно, ругаясь, кусая губы и шипя от боли. Такой энтузиазм просто не мог не увенчаться успехом. Валсидал последний раз судорожно рванулся, с треском оставив большую часть своих жалких лохмотьев на смолистом стволе, и издал торжествующий рев самца гориллы в брачный период. Вервольфы не оценили мощного вопля преследуемого, а энтузиазм вампира их даже огорчил. Они дружно кинулись к добыче, пока та нагло не сделала ноги, но тут раздался треск, и оборотни с визгом побитой подзаборной шавки полетели на землю. Лишившаяся части живых грузил ель упруго выпрямилась, катапультировав последнего ствололаза по широкой дуге. Валсидал полетел куда-то в лес, оглашая окрестности неразборчивыми воплями на всех языках, которые знал.