Черный свет (сборник), стр. 77

Конечно, Юрию очень хотелось узнать, что это за штуки — нейтрино и антинейтрино, и почему они вращаются в разные стороны, и, главное, почему они могут сделать корабль невидимым, но он не спешил с вопросами. И так было ясно, что и нейтрино и антинейтрино — мельчайшие частицы атома. А что они собой представляют — он еще узнает. Время еще есть. А вот заняться разведкой неизвестной планеты времени может и не быть: ночь неслышно и неотвратимо сокращается — ведь планета так же неотвратимо вращается вокруг своей оси и вокруг своего солнца. Юрий повернулся к экранам внешнего обзора.

Наверное, где-то на вершине корабля роботы включили приемные устройства, потому что на экранах темнота вдруг сменилась какой-то странной, медленно движущейся массой. Это движение показалось вначале таким жутким и необъяснимым, что Юрий неожиданно вспотел. Но он тут же одернул себя:

«Что ты, как девчонка в потемках. Это же не окружающее движется, а приемное устройство».

Вот с этой минуты Юрий Бойцов уже никогда не пугался и не замечал за собой ни ужаса, ни простой оторопи. С этой минуты он всегда был настоящим мужчиной — смелым, решительным и много, по-настоящему думающим.

А в эту минуту он понял только одно — локаторы на вершине корабля пядь за пядью просматривают и прослушивают окружающее.

Оно поначалу было безмятежно покойно — огромная, неохватная ни взглядом, ни локатором степь. Саванна. Прерии. Все вокруг было покрыто густой травой. Постепенно, когда глаз привык и научился разбирать детали движущейся на экране картины, все увидели, что трава эта в чем-то похожа на траву Голубой земли. Здесь были и острые, как сабли, стебли, были и цветы как зонтики.

Распластывались или тянулись вверх, к незнакомому солнцу, обыкновенные и необыкновенные по форме листья.

Одним словом, ничего особенного: степь как степь. Обыкновенная саванна или прерии. Притом безжизненные.

Но чем дольше двигались локаторы, чем надежней глаза и, главное, сознание привыкали к окружающему, тем больше интересных деталей открывалось перед космонавтами.

Всех, например, удивили длинные и узкие полосы-просеки в сплошной стене разнотравья. Они были такими ровными и прямыми, что сразу подумалось, что ничто живое, кроме человека, разумного существа, не могло их провести.

— Как каналы на Марсе, — вслух подумал Юра, но его никто не поддержал.

— Удивительно, что травы здесь необыкновенно высокие, — задумчиво протянул Зет.

И тут только стало понятным, что травы на степном материке планеты Красных зорь и в самом деле очень высокие — наверное, метра два, а то и три вышиной.

— Может быть, это дороги? — спросил Квач.

— Не думаю, — ответил Тэн. — Как видите, на дне этих травяных каналов обгрызенные стебли. Как будто их кто скосил… А может быть, сгрыз…

И в самом деле, травяные просеки были в пеньках срезанных трав.

— И, замечаете, — сказал Зет, — нигде не видно скошенной травы. Если бы это были дороги, трава лежала бы на обочинах. А ее нет.

— Точно! — обрадовался Квач. — Но тогда что это?

— Посмотрим, посмотрим, — уклонился от ответа Тэн.

Они опять смотрели на разнотравье, но ничего подозрительного не заметили.

На фоне более светлого неба мелькнула какая-то большая и несуразная тень. Она медленно, словно нехотя, покачивая большими треугольными крыльями, проплыла над степью и скрылась.

Следя за нею, все увидели, что далеко, почти на горизонте, стоят одинокие деревья — огромные, развесистые, как рощи. Но это были именно отдельные деревья, потому что на фоне неба виделся только один ствол. Потом, когда локаторы повернулись, на экран выплыли целые рощи таких деревьев. Возле них различалось смутное и еще непонятное движение.

Присматриваясь, Юрий увидел, что над деревьями кружат все те же странные угловатые тени. Конечно, несколько минут назад он мог бы немного испугаться, просто растеряться, но теперь этого не произошло. Мозг у него работал удивительно четко и ясно. И он сказал:

— Видимо, в этих рощах гнездятся ящеры.

Никто не удивился Юркиной проницательности. Только Миро строго спросил:

— Ты думаешь, это ящеры?

— Конечно! — уверенно ответил Юрка, и у него в голове быстро, как будто их листал бешеный ветер космических странствий, промелькнули страницы школьного учебника.

Теперь его знания, казалось бы совершенно ненужной древней науки об истории Земли, неожиданно пригодились и сравняли его с людьми более высокой цивилизации. Теперь спрашивал не он, а спрашивали его. И он смело ответил:

— Конечно! Но раз есть летающие ящеры, значит, есть и ползающие или шагающие. А если есть такие большие летающие, значит, есть и большие мирные животные. Мне даже кажется, что эти самые коридоры в траве сделали как раз они.

— Возможно!

— Факт, возможно! Они тихонько ползут или идут по траве, едят ее, а за собой оставляют целый канал. Как на Марсе.

— Что это ты второй раз вспоминаешь Марс?

— Это планета такая — наша соседка. И вот в телескоп на ней заметны прямые линии. Наши астрономы назвали их каналами и даже считали, что раз они такие прямые, то их обязательно вырыли разумные существа. А тут, как видите, такие каналы прогрызли неразумные существа.

Локатор все полз и полз, и в экранах наплывали все новые и новые картины. Но все они напоминали то, что космонавты видели в начале разведки: разнотравье, купы огромных деревьев, просеки в травостое, летающих ящеров.

— Ладно! — решил вдруг Зет. — До утра еще несколько часов. Раз есть ящеры, значит, цивилизации нет. Давайте поспим, а с утра приступим к главному.

Не согласиться с этим было невозможно.

Выросли обыкновенные кровати-диваны, и все с удовольствием улеглись.

Зет уже сквозь сон спросил у Тэна, которому передал дежурство:

— Может быть, выключим нейтринную защиту?

— Нет, нужно быть осторожным! — решительно ответил Тэн, и все вдруг почувствовали, что, хотя пока все обошлось как нельзя лучше, успокаиваться еще рано — неизведанные планеты могут преподносить неожиданные сюрпризы. И терять бдительность не рекомендуется.

— Во всяком случае, — сказал Миро, — посадка уже сейчас кое-что дает нашей цивилизации. Планета Красных зорь вполне пригодна для переселения.

— Посмотрим, посмотрим, — пробормотал Тэн и вдруг рассердился: — Спать, спать, товарищи! Завтра трудный день.

— Особенно если учесть, — буркнул Квач, — что нас могут нагнать первые телеграммы Розовой земли.

Тут все замолчали, потому что такие телеграммы могли быть. И в этих телеграммах мог быть приказ немедленно возвращаться домой. Все вздохнули поглубже, но устроились поудобней. А едва успели сделать это, как заснули.

Понимаете, заснули самым обыкновенным образом на неизвестной ни одной цивилизации, удивительной планете Красных зорь.

И спали они так, как будто ничего не произошло и как будто их не ожидало ничего необычного.

Глава двадцать вторая

ОТМЕНЕННЫЕ РЕШЕНИЯ

Космонавты проснулись на заре. Ослепительной, удивительно красной и необыкновенно красивой. Все вокруг было залито призрачным, быстро и неуловимо меняющимся в оттенках красным светом — и высокие травы степи, и огромные, похожие на рощи деревья, и небо, и даже, кажется, сам воздух.

За последнее время космонавты никогда еще не чувствовали себя так хорошо, уверенно и легко. Тело было ловким и сильным, думалось легко и остро. Все время хотелось не то чтобы смеяться, но хотя бы улыбаться и что-нибудь делать.

Да, это было великолепно — не ощущать ни угнетающих сил повышенной гравитации, ни рыбьей невесомости. Все было на своих местах, все работало на полную мощность и с предельной четкостью.

— Космос — это отлично! — воскликнул Квач. — Но земля… земля… Одним словом — земля.