Купленная невеста, или Ледяной принц, стр. 3

– Надеюсь, вечная осень приняла вас благосклонно, Рунну Аркель. – Я еще раз улыбнулась и прошла к заранее подготовленному для меня стулу.

Страж ответил что-то вежливое.

Тем и уникален Кхилс, что, находясь между Южной империей и древним лесом, что отделяет нас всех от стылого Севера, он является территорией вечной золотой осени. У нас красиво, очень. Всегда. К тому же не бывает ни сильных дождей, ни засух, всего в меру. И урожай можно собирать круглый год.

Мужчины переглянулись. Герцог заговорил, развеяв мои сомнения:

– Селисса, ты станешь женой наследника Севера. Я так решил.

Постойте-ка… Наследника?! Как это возможно?

– Савир дал предварительное согласие, потому от лица всех Стражей и одновременно как представитель жениха я готов поставить подпись на брачном договоре, – обозначил свою позицию уникальный маг. – Хоть сейчас.

Все, больше оставаться безучастной невозможно!

– Ваш ледяной принц женится на мне и переберется в Кхилс? – Но душу уже холодили нехорошие подозрения. – А как же его владения?

Два сочувствующих взгляда только усилили ощущение, что что-то не так.

– Это вы, девушка, отправитесь к нему, – медленно произнес Рунну Аркель. – Через два дня. Со мной.

Не-э-э-эт… Не может быть! Просто невозможно!

– Ты больше не наследница, Селисса. Сила приняла и твоего брата. А ты отправляешься на Север, – отец говорил непререкаемым тоном. Спорить с ним в такие моменты было бесполезно, это я знала давно.

Потому лишь тихо спросила:

– Почему?

Ясные боги, почему именно я? У герцога есть еще одна дочь!

– В договор входят амулеты, – пояснил Рунну. – В придачу к ним нам нужен кто-то, кто привык управляться с артефактами. И желательно, чтобы этот человек был заинтересован в процветании Севера. А великая княгиня обязательно будет заинтересована.

Хотелось кричать, биться в истерике, топать ногами и до боли сжимать виски. Но я поборола себя. Слабо улыбнулась и, извинившись, попросила позволения уйти. Сейчас надо собраться с мыслями. Пережить случившееся. Прийти в себя.

И решить, как быть дальше.

Боги… Ясные боги, меня отдали замуж взамен на благосклонность Севера! Продали. Обида жгла глаза.

Глава 2

Перед глазами все плыло, пока я стремительно неслась к дверям своих комнат. Только там можно расслабиться, отпустить себя, дать волю чувствам. Там безопасно, никто не увидит слабости, никто не узнает, что она во мне есть. А потом обязательно придет какое-нибудь решение…

Я слышала, как позади меленько семенит Лила. И насмешливое хмыканье Энна разобрала, когда мы проходили мимо Охотника. При свидетелях он пытался быть вежливым, кажется, даже поклонился. А большего от него никто и не требовал. Не аристократ же. И понятно, что при дворе это недоразумение держится до тех пор, пока жив герцог.

В покоях терпеливо дождалась, пока меня вынут из корсета и повытаскивают шпильки из волос, и, не говоря ни слова, жестом отпустила камеристку. Лила состояла при мне почти с детства и научилась понимать желания с полувзгляда. Это ценно. Пожалуй, если захочет, возьму ее с собой.

Трясущимися руками надела бледно-зеленое платье и опасливо выглянула в окно. До темноты еще имелось время. Слез не было, глаза вдруг стали болезненно сухими, ожидаемая истерика так и не пришла, только голова разболелась, и в груди разгоралось темное пламя, выжигая все, что стало дорого.

Привычный дом, семья, титул и уважение подданных, которое я уже успела заслужить. Всего этого больше нет и никогда уже не будет. Почему? За что?

Боль толкнула на безумство, и я, завернувшись в плащ, отороченный лисьим мехом, неслышно выскользнула за дверь. В части замка, где жили мы с братом и сестрой, всегда было пустынно. Но я кралась, будто боялась, что меня застукают. Не надо мне сейчас ничьего общества!

Дом знал меня с рождения и словно бы поддерживал несостоявшуюся хозяйку. Ни один шаг не отозвался эхом в каменном коридоре, ни одна ступенька боковой лестницы не скрипнула, и дверь, ведущая в сад, поддалась совершенно бесшумно. Несколько мгновений я стояла, закрыв глаза, и глубоко вдыхала влажный, пахнущий землей, листвой, плодами и цветами воздух. Легче не стало. Горечь утраты еще яростней разгорелась в груди.

Предатели!

Закусив губу до крови, чтобы боль немного отрезвила, я устремилась в конюшню. Забрала Вьюгу, и уже через миг мы обе почувствовали себя свободными. Кто-то мог увидеть белоснежную лошадь из окна замка? Плевать! Этой семье я больше не принадлежу, а Страж не произвел впечатления жестокого человека.

Ветер хлестал по лицу, смахивая со щек покатившиеся наконец из глаз слезинки. Мимо проносились деревья, часто цепляющиеся низко висящими ветками за волосы. Пару раз я всерьез рисковала свалиться с кобылы по их вине. Скорость была бешеная. Дыхание безнадежно сбилось, а стук копыт не мог перекрыть грохота крови в ушах.

Так продолжалось долго. Я не сдерживала Вьюгу, позволяя ей самой выбрать подходящий темп. И лошадка чувствовала настроение хозяйки. Не важно, что нас занесло далеко от замка. Герцогские лошади выдрессированы отлично, окрестности знают, дорогу домой находят всегда. И местным жителям я хорошо знакома, не обидят.

Понемногу кобыла начала сбавлять шаг, потом и вовсе остановилась, заинтересовавшись сочной растительностью. Ладно, пусть так и будет. Я спрыгнула с лошади, сошла с дороги на небольшую полянку, скрытую в тени пышных кустарников, и сразу же опустилась на траву. Откуда ни возьмись появилась противная дрожь.

Только выплакавшись и успокоившись (за отсутствием иной альтернативы), заметила, что давно стемнело. Надо бы домой… Но голос рассудка задавили эмоции. Совсем рядом раскинулись заросли малинника, красные крупные ягоды можно было различить и в темноте. Круглая белая луна оказалась хорошим светильником.

Губы неожиданно дрогнули в улыбке. А ведь мне теперь нет нужды бороться с собой! Соблазну поддалась легко…

Из-за пьянящего чувства свободы от ограничений, пусть даже на один-единственный вечер, малина казалась вдвойне слаще.

Может, так и будет в той, новой жизни? Где не останется дорогих сердцу людей и совесть не уколет за уклонение от выполнения обязательств?

Какой он, их ледяной принц? Молодой? Умный? А вдруг страшный, кривой, больной или жестокий? От последней мысли поежилась и заставила себя переключиться на малину.

На месте выясню. А вздумает обидеть – сильно пожалеет!

На этом и успокоилась.

Было так странно находиться вдали от дома одной, ночью. Бродить по посеребренной лунным светом поляне, отпихивать Вьюгу от малинника, отвоевывая себе лакомство, сидеть на траве и рассматривать звездное небо. Теплый плащ не позволял мне замерзнуть. И скакать к замку не хотелось.

Не сейчас… Еще немного… Последний глоток свободы перед годами заточения в толщах вечных льдов.

Он меня и погубил.

Негромкий звук заставил отшатнуться от колючих веток. Сначала я решила, что рык мне почудился. Но через миг все повторилось, послышались еще и хруст, и шорох… Страх почти не ощущался. Были эмоции сильнее, удушливее. Тем не менее я отпрыгнула к центру поляны и стала настороженно всматриваться туда, откуда долетали звуки.

И вся обмерла. На поляну выломился крупный бурый медведь. Всклокоченный ревущий зверь был явно рассержен, и вскоре я поняла, чем именно. Блеклый свет ночного светила выхватил сочащийся красным бок.

Вот теперь точно все плохо. Раненый хищник вдвойне опасней, ведь так?

Я похолодела и попыталась отступить в тень зарослей, но поздно. На меня уже оскалилась звериная морда. Видимо, зверь посчитал меня виновницей всех бед.

Крика не получилось. Я открыла рот, жалобно всхлипнула и снова его закрыла. Потом широко распахнутыми глазами наблюдала, как надвигается разъяренный хищник. Ясные боги, что же за день-то такой?!

Одно радовало: теперь в холодный край я точно не поеду, – промелькнула в голове злорадная мысль. Но морального удовлетворения от того, что планы предателей рухнули, я почему-то не испытала.