Тайны смутных эпох, стр. 45

Если верить тамбовскому воеводе Я. Хитрово (у которого были, конечно же, среди казаков свои люди), Разин в Черкасске на казачьем Кругу задал три вопроса. Первый: хотят ли казаки идти на Азов? Ответом было молчание (как знак несогласия). Вторым был вопрос, на который Разин, возможно, хотел получить согласие: на Русь ли, на бояр идти? Немногие крикнули «любо!» И тогда пришлось спросить, уже заранее предполагая ответ: идти на Волгу? Раздалось дружное: «Любо!»

Понять казаков было нетрудно. Поход на Москву опасен, а успех его вызывает сомнения, да и предприятие чересчур грандиозное – настоящая война. То ли дело – похозяйничать на Волге: где еще сыщешь столь богатые купеческие караваны при незначительной охране?

Расчет оказался верным. Легко овладели Царицыным, а затем с боем взяли Астрахань, учинив жестокую расправу над защитниками. В захваченных городах учредили систему управления по образцу казачьей вольницы. «Фактически Разин начал создавать новый государственный аппарат», – пишет Санин. Но допустимо ли говорить о госаппарате, когда нет соответствующего государства? Скорее, речь должна идти о местном самоуправлении анархического типа (что вовсе не исключает дисциплину и порядок).

Былинно-песенный эпизод о том, как Стенька бросил матушке-Волге в подарок персидскую княжну, некоторые историки считают поэтическим вымыслом. Свидетельств, его подтверждающих, не имеется. Более правдоподобен другой эпизод, подчеркивающий «вольнодумство» и здравый смысл Степана Разина.

Некоторые казаки обратились к нему с просьбой выделить средства на восстановление храмов, сгоревших в Черкасске. Он якобы ответил: «На что церкви? К чему попы? Венчать, что ли? Да не все ли равно: станьте в паре под деревом, да пропляшите вокруг, вот и повенчались».

После того как разинцы захватили несколько крупных городов, чиня расправу над местными властями и сжигая деловые бумаги, разбойный поход превратился в самое настоящее народное восстание. Городская беднота порой сама открывала крепостные ворота перед восставшими. По-видимому, Степан Тимофеевич был готов к такому развороту событий. Теперь он замыслил поход на Москву не с Дона, а от Волги. Об этом можно судить по описанию Н.И. Костомарова:

«Посланцы Стеньки разошлись по всему Московскому государству до отдаленных берегов Белого моря, пробираясь и в самую столицу, распространяли в народе «прелестные» (в смысле – прельщающие. – Авт.), в которых он извещал, что идет истреблять бояр, дворян и приказных людей, искоренять всяческое чиноначалие и власть, установить казачество и учинить так, чтобы всяк всякому был равен. «Я не хочу быть царем, – говорил и писал Стенька, – хочу жить с вами как брат». Он знал, что крепко насолили народу бояре, дворяне и приказные люди, и удачно направлял свои удары; но знал он также, что крепко в народе уважение к царской особе, и решил прикрыться личиной этого уважения. Он распустил слух, будто с ним находится царевич Алексей (который в действительности умер, а его роль исполнял какой-то черкесский князек. – Авт.) и низверженный патриарх Никон. Посланцы Стеньки толковали народу, что царевич убежал от суровости отца и злобы бояр, и Стенька идет возводить его на престол, а царевич обещает льготы и волю».

Как видим, была развернута идеологическая война (говоря по-современному). Разин ясно сознавал, что надо заручиться поддержкой общественного мнения – не в господствующих кругах конечно же, а в народе. Хотя в те времена сделать это в короткие сроки и в больших масштабах было практически невозможно.

При Степане Разине народ, узнав о начавшемся восстании, пришел в волнение. Там и сям вспыхивали отдельные бунты против угнетателей. Мародерствовали банды разбойников. Пожары огненным вихрем пронеслись по городам, деревням, а более всего – по имениям. Была самая настоящая смута… Но не было единой организации, согласованности действий, ясного понимания смысла и целей восстания.

Царские войска легко подавляли бунты, жестоко казня восставших. Главный каратель – князь Долгорукий – превратил свою резиденцию в Арзамасе в место массовых пыток и убийств. По свидетельству современника: «Страшно было смотреть на Арзамас; его предместья казались совершенным адом: стояли виселицы и на каждой висело по сорока и по пятидесяти трупов, валялись разбросанные головы и дымились свежею кровью, торчали колья, на которых мучились преступники и часто были живы по три дня, испытывая неописуемые страдания».

Тайны смутных эпох - any2fbimgloader47.png
«Прелестная грамота» Разина
Тайны смутных эпох - any2fbimgloader48.jpeg
Расправа над восставшими. Гравюра XVII в.

Несмотря на это бунты вспыхивали по-прежнему, а там, где «народ безмолвствовал», его симпатии были явно на стороне восставших. Про Разина ходили легенды; считалось, что он заговорен от пуль. Тем временем церковные иерархи внесли свою лепту в борьбе с бунтовщиками, предав анафеме вора и богоотступника Стеньку Разина со всей его вольницей. А воеводы продолжали жечь мятежные деревни и проводить массовые казни. Предполагается, что тогда на Руси погибло около ста тысяч человек!

Как тут снова не сопоставить царствование «тишайшего» Алексея и Ивана Грозного. При первом страдал народ, а жертв было в 20-30 раз (!) больше, чем в опричнину, которую «демократически» настроенные публицисты и историки – прежде и теперь – именуют не иначе как «террором».

Или другое сопоставление. Если при Сталине в 1930-е годы русский народ увеличивался в числе, а террор был направлен главным образом на привилегированные группы, то при «демократизаторе» Ельцине русский народ стал невероятно быстро вымирать (!).

Это приходится повторять потому, что фальсификация истории в наше время процветает, а демагоги пользуются авторитетом и популярностью. Но если нет осмысления достоверных фактов истории, тем более если они извращаются, a пропаганда занимает место правды, то такая история, предельно опошленная и политизированная, теряет смысл. И не случайно сейчас попытки переиначить всемирную и отечественную историю приняли патологический характер.

Вернемся к Степану Разину. В начале октября 1670 года он потерпел крупное поражение под Симбирском, был ранен и бежал на Дон. «Но в целом, – пишет Г.А. Санин, – Крестьянская война только-только достигает апогея в октябре – ноябре 1670 г.». Итак, еще одна загадка: Крестьянская война под предводительством Разина достигает наивысшего подъема без Разина!

Дело в том, что когда возможности казацких окраин были на исходе, начали подниматься крестьяне глубинных районов страны. Причины, вынудившие мужиков схватиться за топоры и вилы, были настолько болезненны, крепостнические тенденции настолько ненавистны народу, что война уже не могла быть связана только со Степаном Разиным. Разин превратился в знамя этой войны, на первое место выдвинулись его сподвижники: Василий Ус, Михаил Харитонов, Никифор Черток, Максим Осипов, Илья Пономарев, Алена Арзамасская, Асан Карачурин, Акай Боляев…

Иначе говоря, Разин оказался на гребне волны народного негодования и бунта. Он не был организатором восстания, а стал его вдохновителем. Добавим, что выданный царю зажиточными казаками, Разин достойно выдержал пытки и казнь. Он, судя по всему, понимал, что стал не только исторической, но и легендарной личностью. Его мысль выразил Максим Горький в жестоких словах, обращенных к обывателям:

А вы на земле проживете,
Как черви слепые живут:
Ни сказок о вас не расскажут,
Ни песен о вас не споют.

СМУТА ВРЕМЕН ЦАРЕВНЫ СОФЬИ

Разинский бунт, обернувшийся Крестьянской войной, был подавлен так свирепо и безжалостно, словно русский народ подвергся нападению лютых иноплеменников-иноземцев. Это со всей определенностью показало, что все население разделилось на две касты: власть имущих господ и подвластный им народ.